Севастополь
Шрифт:
Однажды вместе с заместителем Красникова мне довелось побывать и отряде, находившемся на ученьях в горах близ Алсу, километрах в двадцати пяти от Севастополя. В Алсу нас поджидал проводник, высланный партизанами. Паренек со светлым чубчиком над гладким, чистым лбом одет быт в гимнастерку, брюки навыпуск и легкие кожаные туфли-постолы, удобные для лазания по горам. Эти туфли, похожие с виду на пьексы, состоят из двух кусков кожи, сшитых дратвой. За плечом у молодого партизана поблескивал ствол винтовки; две гранаты и набитый патронами подсумок оттягивали пояс.
Мы стали подыматься по каменистому склону. Парнишка шел легко, то ныряя в заросли, то перепрыгивая валуны, и по каким-то ему одному ведомым признакам отыскивал неприметную тропу.
— Здесь! — сказал
Поляна, со всех сторон окруженная отрогами гор, круто обрывалась в глубокую расщелину, справа край ее терялся за кустарником.
Едва ступив на поляну, парнишка в недоумении остановился: вокруг не было ни малейших признаков стоянки.
— Никак с дороги сбился?
— Да нет, товарищи… Были здесь… Вот и сосна расщепленная!..
Стоило же карабкаться в этакую высь, чтобы любоваться какой-то расщепленной сосной!
В это время раздался пронзительный свист, и из-за куста орешника поднялась в рост фигура партизана. Видимо, это был сигнал: тотчас же из-за всех кустов показались головы в пилотках и кепках…
Вскоре появился и командир севастопольских партизан Красников, прибывший сюда незадолго до нас для проведения учений.
— Какова маскировка? А? — спросил он не без самодовольства. Мы подробно расспрашивали Красникова о партизанской учебе, о закладке баз.
— Если вы располагаете временем, — сказал Красников, — то давайте съездим к Камышловской группе. Там у нас несколько баз.
Примерно через час мы вылезали из машины близ полустанка Мекензиевы горы и двинулись пешком в сторону Камышловского оврага.
Мы довольно долго петляли по каким-то неприметным тропам, все дальше углубляясь в густую кустарниковую поросль. Затем вдруг заросли расступились, мы оказались на маленькой тенистой полянке.
— Здесь?
— Точно, — ответил Красников. — Попробуйте-ка сами отыскать базу.
Внимательно обследовав покрытую мхом почву, я не обнаружил ни малейших признаков тайника.
— Ладно, сдаюсь, показывайте сами.
Красников поднял валявшуюся невдалеке корягу, опустился на колени и стал отдирать бархатную подушку мха. Обнажилась земля, пришлось еще долго ковырять ее корягой, и наконец показалась дощатая крышка тайника. Когда отодрали одну из досок, я увидел деревянный сруб, вроде колодезного, а на дне его набитые мешки.
Ничего не скажешь: артистическая работа!
Обком поручил возглавить партизанское движение на полуострове известному руководителю крымских партизан времен гражданской войны Мокроусову. В середине сентября, приехав познакомиться с севастопольским отрядом, он без устали разъезжал по лесам и горам, где обосновались наши партизанские группы, осматривал оружие, обувь, одежду, присутствовал на учениях.
Мокроусов провел многочисленные беседы с партизанами, делился с ними своим боевым опытом. Присутствуя на этих собеседованиях, я не раз сокрушался, что не удосужился изучить опыт партизанской борьбы. Оказывается, и это необходимо знать секретарю городского комитета партии…
В конце октября начались сильные бои на Ишуньских позициях. Создавалась реальная угроза прорыва вражеских войск в Крым.
Двадцать шестого октября из Симферополя позвонил секретарь обкома партии и сообщил, что в Севастополе, по решению Центрального Комитета ВКП(б), создается городской комитет обороны. Председателем комитета обкомом утвержден я, членами — председатель горисполкома, начальник горотдела НКВД и начальник гарнизона.
На другое утро из Симферополя пришло постановление Военного Совета войск Крыма о введении на всей территории полуострова осадного положения.
На первое заседание городской комитет обороны пригласил членов бюро горкома, секретарей райкомов партии и коменданта гарнизона. Сообщив товарищам о введении в Крыму осадного положения, я предложил принять обращение к трудящимся Севастополя.
Далее решили собрать городской актив, провести совещания секретарей первичных партийных организаций, директоров предприятий
По предложению Ефремова постановили 7 и 8 ноября считать рабочими днями.
События развивались. В ночь на 29 октября член Военного Совета флота Кулаков сообщил мне по телефону, что немецкие части, прорвав Ишуньские позиции, устремились в направлении к Симферополю, Севастополю, Керчи и Евпатории. С тяжелыми боями отходили Приморская в соседняя армии.
В полдень 30 октября — памятная дата! — в городе стали слышны ухающие звуки, заставившие севастопольцев насторожиться.
Это были первые выстрелы севастопольских береговых батарей по наступающему противнику.
Это было начало обороны Севастополя.
Павел Панченко
Черноморская столица
Меняя маски
1. Унесенный ветром
Фантастика:
боевая фантастика
попаданцы
рейтинг книги
