Север помнит
Шрифт:
Мандерли с мучительным стоном опустился на пол.
– Миледи, - прохрипел он, - уходите.
– Куда? – Ее голос был тусклым, ничего не выражающим. – Ничего не осталось. Идти некуда.
– Нет, вы должны… - Сир Вилис снова застонал. – Вы должны. Надо было оставить вас в Сероводье, зря я привез вас сюда, чтобы вы снова стали пешкой в этой проклятой игре. Вы все это время были пешкой, дитя, и результатом стали лишь горе и смерть… простите меня, да помилуют меня боги, уходите…
– Не могу. – Жиенна подошла к толстому лорду и опустилась рядом с ним на колени, лихорадочно ища рану. Рубашка сира Вилиса была вся разорвана и мокра от крови – упыри вспороли ему живот, словно кабану. «Я ничем не могу помочь ему, - поняла она. – Ничем. Они убили
Сир Вилис окровавленными пальцами нащупал ее руку и твердо отвел прочь от раны.
– Оставь, дитя. Все кончено. Мой лорд-отец… если сир Эдмар найдет его… передайте ему, что я не подвел его. Если Рикон или Санса… Севером снова должен править Старк. – Он задышал чаще, резче, с присвистом. – Не плачьте, миледи. Даже самая долгая ночь должна закончиться. Побудьте храброй еще немного.
Жиенна не могла вымолвить ни слова. Она сидела, положив его голову себе на колени. Могучая грудь сира Вилиса тяжело вздымалась, он боролся за жизнь, которая неотвратимо покидала его. Наконец она произнесла:
– Но вы… дело Мандерли… защита Белой Гавани, все, за что вы сражались и страдали…
Сир Вилис, закашлявшись, сдавленно рассмеялся.
– У меня есть дочери. Сильные девушки. Я не боюсь за выживание моего дома. Моя Винафрид… она теперь станет леди Белой Гавани… помогите ей чем сможете. А моя леди-жена… она будет безутешна. Не успел я вернуться из плена Ланнистеров, как боги опять забрали меня у нее. Но я прожил… хорошую жизнь. Я не жалею… о том, что сделал. Рикон… ваш сын… сделайте для них, что возможно…
Жиенна подождала, но он не продолжил. Охваченная ужасом, она тронула его за плечо.
– Милорд… Лорд Вилис? Милорд? Что мне теперь делать? Милорд?
Сир Вилис не ответил. Он глядел в потолок пустыми и ясными глазами. Лорд Белой Гавани умер.
Жиенна медленно выдохнула и осторожно уложила его на пол. Нужно бы произнести молитву, но все молитвы забылись, да и зачем воздавать ему поминовение, когда и так ясно, что будет дальше? Его касались упыри, они убили его. Он восстанет.
Жиенна понимала, что ей его не сдвинуть. Она поднялась на ноги, взяла светильник и перевернула его над телом сира Вилиса, облив его китовым жиром. Затем она вытянула из вязанки длинную хворостину и сунула в очаг, вороша оставшиеся угли, пока не появился огонь. Жиенна дула на него, пока тот не разгорелся. Тогда, прошептав «простите меня», она бросила горящий хворост на сира Вилиса.
Китовый жир тут же занялся белым пламенем, и на мгновение Жиенне почудилось, что сир Вилис встал и поднял руку, словно обвиняя. Ее сердце замерло, но это оказалось лишь видение. Она отвернулась от обжигающего жара, не желая видеть, как сир Вилис горит. Нужно бежать, нужно найти их. Сделайте, что возможно. Может быть, он думал, что она способна на большее, чем быть матерью урода. Я должна.
В комнате начался пожар, но замок сложен из камня; огонь не пойдет дальше. Жиенна повернулась, едва не споткнувшись об упырей, и поползла к двери, неловко сжимая кочергу обожженными руками. Снаружи было холоднее, но не намного. Горячие и холодные потоки воздуха, соединяясь, проносились по коридору, завывая, словно разъяренные призраки. Не оглядывайся. Жиенна встала на ноги и побежала прочь. Она снова поскользнулась в луже крови, но на этот раз не упала. Не оглядывайся.
Жиенна добежала до конца коридора и вошла в Чертог Водяного. Там она обнаружила, что ее призывы не пропали зря; в чертоге горели факелы, сверкала сталь, люди толкались и громко разговаривали. Нужно удерживать замок, снаружи творится настоящая бойня, если выйти на улицы, всем конец, кричал один. Слишком поздно, нам все равно конец, у нас нет
Робби. Нужно вернуться к нему. Эта мысль стучала у нее в голове, заставляя ее стремиться к башне, но вокруг было слишком много людей. Жиенну толкали со всех сторон. Кто-то звал лорда Вилиса, призывая проверить, остались ли еще огненные снаряды для баллист, тех самых, которые потопили флот Ланнистеров. Может быть, им удастся обрушить на упырей огненную бурю, поджечь просмоленные бревна или тюки с сеном – все что угодно, лишь бы горело. Жиенна едва не рассмеялась. Вы слишком скоро растратили свои силы, милорд. Вам следовало сберечь их для настоящего врага.
От этой мысли у нее неожиданно прояснилось в голове. Она по-прежнему с радостью перерезала бы горло любому Фрею, попавшемуся к ней в руки, но на это больше нет времени. Нет времени на междоусобную вражду, теперь речь идет о выживании. Единственная надежда – отчаянные меры, которые предпринял Мандерли ради победы. Вот он, конец.
Она все еще проталкивалась сквозь толпу, стараясь добраться до лестницы, ведущей в башню, как раздался треск ломающихся ворот.
В чертог ворвался зловещий холод, превративший факелы в еле тлеющие угли. Все смешалось в сгущающейся тьме, и внезапно Жиенна оказалась на коленях – над ней толпились десятки людей, пиная и наступая на нее. Она отчаянно пыталась ползти, думая лишь о том, что ей нужно вернуться к ребенку, к Роббу, к ее единственному сыну. Наверное, леди Кейтилин думала о том же, тогда, в Близнецах, когда загремели барабаны, завыли волынки, и из ночной мглы пришла смерть. Нет, нельзя думать об этом, нельзя…
Жиенна с трудом поднялась на ноги, сплюнув кровь, сочащуюся из разбитой губы. Чертог погрузился в темноту, но она услышала тонкий, едва различимый вопль и увидела гибкие и изящные, словно лезвия ножа, белые фигуры, плавно и гордо вошедшие сквозь двери. Она увидела горящие голубые глаза, сверкающие клинки из млечного стекла и поняла – сейчас начнется бойня. И все страдания, все лишения закончатся. Если на Севере еще остались живые люди, они погибнут, все живое будет уничтожено и сгинет среди тьмы и теней, среди пепла и льда. Эта ночь никогда не закончится.
И тут Жиенна увидела волков.
«Это Серый Ветер, - была ее первая мысль. – Серый Ветер вернулся из мертвых». Конечно, это не он, такого просто не может быть, но при виде лютоволков Жиенна почти поверила. Два лютоволка, большие, размером с пони. Один серый с горящими золотистыми глазами, так похожий на волка ее мужа, что у Жиенны замерло сердце. А второй – черный как ночь, и его сверкающие зеленые глаза выдавали дикого, лютого зверя. Жиенна отчаянно пыталась вспомнить имена волков, принадлежавших детям лорда Старка; однажды Робб с гордостью рассказал ей историю о волчатах, найденных в летнем снегу. Серый Ветер, убитый вместе с его хозяином. Леди, принадлежавшая сестре Робба, Сансе, - ее жизнь несправедливо оборвалась в гостинице на Королевском тракте по вине мстительной Серсеи Ланнистер. Призрак, красноглазый волк, ушедший вместе с братом Робба – нет, его кузеном - Джоном на Стену; скорее всего, он тоже мертв, как и Джон. Лето, волк Брана, - но леди Жиана Рид сказала, что Бран навсегда исчез среди деревьев. Огромный черный волк, Лохматик, без сомнения, принадлежит Рикону, - значит, мальчик где-то неподалеку. Получается, что второй…
Нимерия? Жиенна не осмеливалась надеяться. Застыв на месте, она наблюдала, как звери обрушились на Иных, вцепляясь челюстями в хрустальные доспехи, разбрызгивая черную кровь, рыча и яростно огрызаясь. Иные тянулись к ним тонкими пальцами, хватали за густую шерсть на горле. Клинки скрежетали по полу, высекая искры. Схватка была жестокой, но два лютоволка вряд ли смогут остановить напор нечисти, к тому же у большой серой волчицы на плече была глубокая полузажившая рана, дымящийся черный шрам. Чтобы попасть сюда, она, должно быть, преодолела множество опасностей, и теперь…