Северная война
Шрифт:
Над головой звездное небо. Мимо меня скакали лошади и бежали люди. Слышны хрипы и стоны, звенела сталь и где-то неподалеку ревела сигнальная труба. В моей правой руке находился Змиулан, который чувствовал, что враги, среди которых самый главный Бернард из Клерво, рядом. Вокруг кипела жестокая сеча и Гомо Сапиенсы резали друг друга почем зря и каждый был уверен, что именно за ним правда. В общем, битва шла своим чередом, а мне хотелось закрыть глаза и просто полежать. Однако, как поется в песне - покой нам только снится, а значит, надо было вставать.
Рывком я поднялся и увидел, что прямо на меня идет слегка скособоченный человек, который сжимает
– Ха!
– на выдохе я попытался достать католика, однако вражеский меч уже находился перед грудью моего противника и Змиулан был отбит.
– Убью-ю-ю!!!
– прорычал крестоносец и в этот миг его лицо озарил призрачный лунный свет.
– Зальх!?
– вглядевшись в лицо рыцаря, воскликнул я.
– Он самый!
– выдохнул германец и его меч вновь устремился в мою грудь.
Я отшатнулся, и паладин последовал за мной. Наши клинки вновь встретились, и я едва сдержал напор непомерно крутого врага. Вновь звон стали, и опять я отступил. Еще одна сшибка и снова я сделал шаг назад.
'Блин на!
– подумал я.
– Видать, Бернард накачал этого рыцаря силой по самые уши, вот он и прет вперед, будто танк. Это не дело, надо что-то предпринять или выложиться на все сто процентов, а то он меня загоняет'.
Очередной удар откинул меня от Зальха и я опять упал. Рыцарь приближался ко мне с торжествующей улыбкой, но я все же успел подняться и встретил его низким выпадом. Удар был хорошим, быстрым и четким. Вот только паладин смог его отбить. Честно говоря, лично я, находясь в позиции Зальха, вряд ли бы успел защититься, а у него получилось, при чем сделал он это как-то механически, будто и не человек вовсе, а биоробот. Для меня это было очень плохо, но я духом не падал и продолжал сражаться.
Меч крестоносца в горизонтальном замахе стал падать на мою голову, однако я смерти не ждал, а прыжком ушел в сторону. Зальх последовал за мной, и когда наши мечи в очередной раз соприкоснулись, то я ударил его ногой в грудь. Ботинок впечатался в стальной нагрудник рыцаря и когда он пошатнулся, Змиулан наугад метнулся в паладина и задел кисть его левой руки, которой он попытался закрыться. Германец, который наверняка потерял пару пальцев, вскрикнул и встряхнул рукой, а затем вновь попробовал меня атаковать. Однако я уже убедился, что Зальх все же живой человек, а не машина для убийства, которая не чувствует боли, и это придало мне уверенности в себе. Поэтому когда он начал новый натиск, то я уже был готов и после очередного размена ударами, прыгнул на паладина.
Мое тело навалилось на германца, и без долгих раздумий я врезал ему рукояткой меча в челюсть. Что-то хрустнуло, и Зальх, обливаясь кровью, отбросил меня в сторону. Затем он свалился, а когда попытался встать, то Змиулан располосовал ему бедро. Паладин дергался и раз за разом пытался достать меня, но безуспешно, а после того как я убедился, что он уже не боец, то обошел его с той стороны, откуда рыцарь не мог меня достать, и опустил на него клинок. Но германец вновь меня удивил. Он ощерился, словно дикий зверь, выкрикнул какое-то непереводимое ругательство и бросил мне в грудь свой меч. Я уклонился, а когда решил довести дело до логического завершения, то паладина передо мной уже не было. Нет. Зальх не испарился
Было, я едва не рванулся за ним вслед. Однако, кинув взгляд за спину, я обнаружил, что на вершине холма идет жестокая рубка, и забыл про поверженного паладина, который наверняка истечет кровью, и все равно помрет. Мысль уже перескочила на сражение, и я двинулся вверх по склону.
Двигаться было тяжело, слишком много вокруг валялось трупов, как людских, так и лошадиных. Постоянно слышались стоны раненых, и я шел на ощупь, сначала одна нога проверяла пространство впереди, а только затем следовал шаг. Я старался идти как можно быстрее, но был вынужден сделать две остановки. Первую, когда услышал славянина, которого придавило трупом тяжелого рыцаря. Своего товарища ведь не бросишь, и я помог воину выбраться, а когда разглядел, кому помог, то оказалось, что передо мной сотник Болдырь. Дальше топали на пару, благо, черный клобук серьезных ранений не получил. Ну, а второй раз заминка случилась из-за того, что в районе траншеи с кольями, где полегло множество крестоносцев, раздался приглушенный окрик на немецком языке:
– Эй! Кто там!? Помогите! Я герцог Генрих Лев! На помощь! Ко мне! Скорее!
Мимо такого господина просто так пройти было невозможно. По этой причине вместе с Болдырем мы быстро раскидали нагромождение из трупов, и перед нами предстал один из основных вражеских полководцев, молодой человек с породистым лицом.
– Кто вы!?
– просипел герцог.
Болдырь его не понял, а повернулся ко мне и спросил:
– Что вождь, это важная птица?
– Венеды!?
– Воскликнул Генрих Лев и сильно дернулся, наверное, хотел удрать. Но его тело ниже пояса все еще находилось в плену завала из мертвецов, и у герцога ничего не вышло.
– Да, мы венеды, - ответил я Генриху на его родном языке.
Герцог помедлил и произнес:
– Вытащите меня и вы получите огромный выкуп...
– сказав это, он снова примолк, а затем добавил: - А если вы потерпите поражение, то я замолвлю за вас словечко и вам сохранят жизнь... Помогите...
В голове мелькнула мысль о золотых и серебряных слитках, которые можно получить за важного пленника, все-таки опыт в этой области у меня имелся немалый и я знал, кто и сколько может стоить. Однако возиться с герцогом было некогда, а главное, я вспомнил рассказы воинов и беженцев из Дубина и Ростока. При штурме этих крепостей Генрих Лев проявил себя как наш непримиримый противник и безжалостный убийца, который лично казнил пленников, так что выпускать его не стоило.
– Да снимите же с меня трупы!
– восприняв мое молчание как слабость, попробовал отдать приказ герцог.
– Ага! Сейчас!
– я усмехнулся и воткнул острие Змиулана одному из самых знатных имперских феодалов в горло.
Генрих Лев захлебнулся кровью, а Болдырь кивнул на холм, где наши товарищи и витязи языческих богов добивали тамплиеров и германских рыцарей:
– Идем туда?
– Да, - подтвердил я.
Вновь мы зашагали по трупам и через несколько минут взобрались на вершину. Здесь все разрешилось без нас, германцы, тамплиеры и несколько десятков уцелевших пехотинцев бежали к королевской ставке, и я, взяв свободного коня, опять оказался в седле, после чего подъехал к Лучану Градко, и огляделся. Вид с господствующей высоты, несмотря на глубокую ночь и не самое лучшее освещение, открывался неплохой, и вот что я увидел.