Северная звезда
Шрифт:
Она смотрела на склон горы – темная цепочка людей карабкалась вверх, держась друг за другом и преодолевая тысячи ступенек, вырубленных во льду. Скорость движения определялась самым медленным ходоком. Стоило только кому-то покинуть движущуюся цепочку, как приходилось ждать несколько часов, прежде чем бедняге удавалось вернуться в нее.
Оглянувшись назад, на дорогу к Пастушьему лагерю, где они провели ночь, Мария увидела, что и в этом направлении цепочка людей тянется до самого горизонта. Она преодолела этот путь сама и теперь удивлялась, как ей это удалось. По осыпям, вверх по мрачному ущелью, мимо грозно нависших ледников, по крутым уступам отшлифованных ледниками скал, где приходилось карабкаться, согнувшись в три погибели. Теперь этот путь пройден, но все только начинается. Стараясь удержаться на ногах от сильного ветра, люди упрямо карабкались на гору. Они шли вереницей, друг за другом и казались суетливыми мелкими гномами или троллями на фоне величественных и невозмутимых скал.
Когда пару часов назад она это увидела, то ахнула:
– Да… это не тропа. Это… какой-то кошмар!
Николай кивнул:
– Почти четыре тысячи футов над уровнем моря. Склон такой крутой, что пришлось вырубить в нем ступеньки.
– Я не смогу влезть туда! – жалобно пискнула Маша.
– А мы и не полезем, – подмигнул Устюжанин. – Мы пойдем в обход, по Тропе Мертвой Лошади. Вот сюда, направо.
Указал в ту сторону, где вверх по гораздо более пологому склону поднимались собачьи упряжки и телеги.
– Мы, правда, потеряем время, зато обойдем самый крутой участок.
Мария снова посмотрела на вереницу людей, штурмующих гору. На всем пути к вершине с обеих сторон от живой лестницы виднелись черные точки. Она спросила, что это такое, и блондин объяснил, что это те, кто выбился из сил и решил передохнуть. Им теперь часами придется ждать возможности снова вклиниться в плотную вереницу людей.
– Да, здесь, на Чилкуте, нельзя уставать, – прокомментировал Устюжанин.
– А что вон там, слева?
Петербурженка показала на какой-то странный желоб поодаль от ледяной лестницы. Ей показалось, что по нему с горы катится огромный снежный ком.
– Это ледяной спуск, или Масляная Дорожка. Придумал какой-то умник из Лос-Анджелеса. Видите, по нему вниз съезжает человек. Он уже поднял на гору порцию груза, а теперь спускается за следующей. Так, наши, кажется, возвращаются… Придется поднажать!
…Тяжелый вьюк свинцово давил Марии на плечи. Шерстяное белье стало влажным от пота. Не привыкшие к такой нагрузке, гудели от боли ноги. Тут-то Маша поняла сполна слова старухи Перфильевны, жаловавшейся, что «ноги-то гудуть, гудуть ноги-то!».
Она совершенно выбивалась из сил. Казалось, что этот подъем никогда не закончится. И это называется легкий путь?! А тут еще Николай постоянно подгонял ее, вынуждая идти быстрее:
– Не отставайте! Нам надо торопиться.
– Я иду так быстро, как могу.
Девушка разозлилась. Как он смеет так говорить с ней! Как будто она для всех обуза! Это не так! Она идет так же быстро, как остальные.
Николай велел спутницам поплотнее закутаться, оставив только глаза, чтобы колючий ветер не обжигал лицо. Они прошли мимо нескольких людей, упавших в снег рядом с тропой. Один из них был почти мальчик. На его щеках уже появились восковые белые пятна – первый признак обморожения.
– Вставайте! Поднимитесь и идите!
Русская путешественница не в силах была вынести такого страшного зрелища. Этот замерзающий юноша тронул ее до глубины души. Она подбежала к нему и со всей силы ударила по плечу.
– Буря надвигается! Ты погибнешь, если останешься здесь!
Паренек равнодушно посмотрел на нее:
– Какая разница, где погибать. Мы никогда не дойдем… матушка говорила: не езжай на Аляску, а я не слушался…
– Вставай! Ну, пожалуйста!
– Нет, я не могу. Не могу!
– Вставай, парень, копать тебя через двадцать три гнилых тыквы! Койота паленого тебе в дупло! – срываясь, выкрикнула Мария услышанное в Дайе напутствие.
Мальчишка поднялся. Кое-как при поддержке Маши и Китти ему удалось сделать несколько шагов. Когда они преодолели несколько аршин, их догнал Николай и взял юнца под другую руку. Втроем они потащили его к вершине. Через пять минут он шел вместе со всеми. И откуда только силы взялись?
– Вы сумасшедшая, знаете ли вы это? – угрюмо уточнил Ник. – Тут каждая минута может стоить жизни! Мы и так перешли через Чилкут, почитай, что с первыми осенними метелями.
Он взял ее за руку и посмотрел в глаза. Взгляд его был таким теплым и нежным, что Мария перестала дрожать от холода.
– Вы сумасшедшая! Но вы молодчина! И ты, Китти, тоже!
– А то! – задорно ухмыльнулась девчонка.
– Спасибо… – ответила ему Воронова и уставилась на идущую к перевалу толпу.
Да так и замерла в ужасе…
Изрядная часть цепочки исчезла, будто стертая с доски тряпкой гимназического служителя, а затем белая волна в ореоле бриллиантового блеска мириад снежных крупинок устремилась прямо на неё…
Онемев от ужаса, она смотрела на приближающуюся к ней стену снега и льда, слушая глубокий глухой рокот лавины, множимый эхом. Понимала – надо бежать, но ноги словно приросли к месту…
Лавина опала, не дойдя до них футов двести. Подняв глаза к перевалу, Воронова увидела, что черная линия карабкавшихся вверх людей, напоминавшая цепочку муравьев, распалась на отдельные темные крупинки, с трудом продвигавшиеся сквозь снег в поисках погребенных под обвалом грузов.
Вздрогнула, только теперь почувствовав, как она замерзла, устала и измучилась и как близко к ней подходила смерть. От запоздалого ужаса готова была расплакаться.
– С вами все в порядке? – участливо спросил появившийся Николай.
Она совсем забыла о его присутствии.
– О да, все хорошо! – беззаботно махнула рукой. – Но эти бедняги…
– Да, много людей погибло. Это суровая страна. Лавины бывают тут время от времени.
К своей досаде, Мария ощутила, что глаза ее наполняются слезами. Она вдруг почувствовала себя слабой и ничтожной былинкой перед яростью древней стихии, перед этими горами и ледниками, помнившими времена, когда и человека на Земле не было…