Северное море
Шрифт:
– Кунь совершил серьезный проступок, сорвав орхидеи императрицы. Мама, пожалуйста, пошли кого-нибудь на рынок купить цветы и спасти Куня! – взмолился он.
– Ох, я никак не могу повлиять на него, – вздохнула женщина. – Я знала, что его мать из низших слоев и ребенок, рожденный ею, не принесет ничего хорошего.
– Но если ты не спасешь его и придворная служанка сообщит императору, то у Куня будут неприятности. – Цзин опасался, что его вина будет раскрыта, поэтому выдавил несколько слез из своих больших глаз.
– Ох, мой Цзин такой добросердечный! Но я слышала во дворце, что
– Если император узнает, он может наказать и отца, и всех нас. Тогда будет уже поздно думать, – добавил Цзин.
– Хорошо… Пойду попрошу кого-нибудь заняться этим. – Женщина не смогла противиться мольбам сына. – И позови сюда Куня, нельзя так просто оставлять этот случай.
Сяо Бай стиснул зубы, наблюдая за этой сценой.
Вскоре юного господина Куня поставили на колени перед госпожой.
– До меня дошли слухи, что ты сегодня хулиганил в саду императрицы и сорвал ее орхидеи, – сердито сказала она. – Знаешь ли ты, что эти орхидеи были специально посажены для императрицы? Знаешь, насколько они ценны и редки?
– Это был не я, – тихо сказал Кунь.
– Как ты смеешь дерзить мне?! – Женщина схватилась за сердце. – Поскольку я тебе как мать, ты должен слушаться и быть таким же хорошим ребенком, как твой брат!
– Это брат… орхидеи… – Кунь еще был совсем малышом и не мог внятно объяснить, что случилось, поэтому заплакал.
– Мама, взгляни на Куня, он плачет. Хватит на него ругаться. – Цзин забеспокоился, что его брат расскажет правду, поэтому, притворившись, что вытирает ему слезы, спрятался за рукавом. – Кунь, хватит плакать. Просто признай вместе со мной вину и извинись перед мамой.
Кунь в замешательстве посмотрел на брата, а тот быстро утянул его в поклон.
– Мама, мы были неправы. Не позволяй злости захватить твой разум, – напыщенно сказал Цзин.
– Посмотри на своего брата. Он помог тебе исправить твою ошибку, не сделав лично ничего плохого… – Женщина помассировала виски. – Ну вот, у меня разболелась голова и я больше не хочу с тобой говорить, поэтому в наказание ты сегодня останешься без еды и месяц просидишь дома.
Кунь хотел еще возразить, но Цзин уже вытолкнул его за дверь.
– Ты что, разве не видел ее лицо? Иди скорее, а ночью я принесу тебе еды, – сказал Цзин и вернулся обратно в комнату, сел рядом с матерью и показал свою самую яркую улыбку. – Мама, я же твой любимый ребенок?
– К счастью, ты здесь, поэтому мне стало гораздо легче. – Она коснулась его волос. – Цзин, император очень ценит твоего старшего брата, ведь он в будущем возглавит семейное дело твоего отца. А у меня останешься только ты.
– Я знаю, – подтвердил Цзин. – Мальчишка Кунь совсем неразумный, поэтому можешь рассчитывать на меня.
В этот момент Сяо Бай понял, почему Кунь так сильно отличался от своих братьев. Оказалось, что Кунь, как и он сам, живет, завися от других. Хотя ему не нужно беспокоиться ни об одежде, ни о еде, в его сердце полно других забот.
Шли годы, и Цзин становился настоящем красавцем.
Следующее видение, которое открылось перед Сяо Баем, было уже не в усадьбе Тайбу.
Большие сугробы уже растаяли, оставив после себя лишь несколько луж на берегу. Весенний ветер принес тепло. Многие юноши и девушки с орхидеями и пионами в руках шли к берегу с улыбками на лицах. Они перешептывались, шутили и дразнились.
Оказалось, это был Праздник Шанси [46] .
Среди суетящихся прохожих внимание привлекла повозка, запряженная волом. Она будто нарочно ехала быстро, прокладывая путь сквозь толпу.
– Едет молодой господин из семьи Тайбу! – подгонял повозку слуга. – Разойдитесь! Посторонитесь!
46
Праздник Шанси (кит. ???) – день отвращения несчастий, праздник двух троек. Его отмечают в третий день третьего лунного месяца. В этот день принято гулять у воды, устраивать пикники и дарить друг другу орхидеи. Также в этот день проводятся ритуалы для предотвращения болезней и защиты от невезения.
Прежде радостные юноши и девушки отступали в стороны, видя повозку, а некоторые от испуга роняли цветы.
– Это общая дорога. Любой может по ней ходить, почему мы должны расходиться? – пробормотала девушка с короткими волосами рядом с Сяо Баем.
– Эй, что ты, малявка, понимаешь? – заговорила ее старшая сестра. – Семья Тайбу очень ценится императором, а двое юных господ всегда на виду. Быстро уйди с дороги! Или ждешь, пока тебя переедут?
– И что с того? В прошлый раз, когда император отправился в поход, он знал, что не нужно беспокоить людей. Сегодня праздник. Разве семья Тайбу должна разъезжать по улицам и гонять людей? – Девушка пристально посмотрела на сестру, не убежденная ее словами.
Послушав их разговор, Сяо Бай, вздыхая, покачал головой.
В этот момент в толпе внезапно поднялось волнение, а затем вдруг наступила тишина. Повозка семьи Тайбу остановилась посередине дороги. Полог на повозке поднялся, и там показалось красивое напудренное лицо Цзина. Он лениво посматривал на окружающих, наслаждаясь их изумленными взглядами и упиваясь удовольствием.
– Посмотри, молодой господин семьи Тайбу такой красивый! – дернула старшая сестра за рукав младшую.
– Хм, как жаль, что такое лицо у того, кто потешается над другими, – холодно ответила та.
Однако Цзин все же почувствовал, что что-то не так.
Он вдруг поднял руку и указал на девушку с короткими волосами.
– Ты, иди сюда.
– Я? – удивилась она.
– Да, ты.
Сяо Бай инстинктивно хотел встать перед ней, но Фэй Ю велел ему только смотреть и не вмешиваться, что бы ни происходило. Поэтому он лишь наблюдал, как слуги подвели ее к повозке.
– Пион, который ты держишь, очень красивый. Он для меня? – Цзин протянул руку, чтобы забрать у нее цветок.
– Нет… нет. – Девушка сделала шаг назад. – Я брошу его в воду для богини.