Северное сияние над пальмами
Шрифт:
В этих шумных, наполненных каменной пылью цехах не было ни одного рабочего — только роботы. Миссис Тейлор сотряс мощный приступ кашля, она прижала ко рту кружевной платочек.
Эдвард услышал, как Уоррен говорит Беррифилду:
— Мой отец был шахтер. Он умер в возрасте сорока лет от силикоза.
Беррифилд ответил задумчиво:
— Роботы не умирают от каменной пыли, они работают день и ночь, много лет...
— Но они же обходятся дороже, чем люди... по мнению старика Тейлора.
— Неужели они действительно дороже людей?
Через проход они вышли к литейной. Слепящее пламя сверкнуло навстречу,
Вокруг печи в точно вычисленном темпе кружилась «карусель» с формами для литья. Здесь был занят третий робот. Время от времени его глаз сверкал, этот сигнал открывал глотку печи, и в форму сбегал ручеек добела раскаленного металла. Руда поступала в печь неравномерными порциями. Но робот-литейщик «знал» это и соответственно регулировал скорость подачи.
В конце из форм вываливались еще теплые слитки, которые под надзором еще одного робота выравнивались и направлялись на конвейер, уносящий их на склад.
Эдвард не мог оторваться от созерцания этого таинственного-восхитительного процесса. Это пламя, грохот, шипение, скрежет... и нигде ни одного рабочего. Или, может, они там стояли, люди с обнаженными, облитыми потом торсами? Не люди ли прилагали усилия в грохочущем аду, чтобы получить драгоценные куски руды — благословения человечества? Или его проклятия? Но нет, здесь не было людей — только роботы, услужливые духи из будущего. И старший Тейлор некоторое время очарованно смотрел на великолепную картину. Эдвард встал рядом с отцом и наблюдал его со стороны.
— Интересно, — проворчал Сэм В.Тейлор, — надо бы посчитать соотношение цена — результат для каждого робота. Но я думаю, что приличного дохода так не получишь.
Эдвард вспомнил о разговоре Уоррена и Беррифилда у добывающей установки и заметил:
— Человек не может работать так долго, как робот.
— Но людей у нас достаточно, сынок.
После осмотра производственных помещений было решено продолжить экскурсию назавтра, потому что время было уже позднее. Возвращались пешком, чтобы насладиться чудесной ночью. Дошли до апельсиновой плантации, и Николай Иванович не мог удержаться, чтобы не подарить каждому из гостей великолепный фрукт.
Джонсон сказал Беррифилду:
— Здесь можно было бы неплохо жить. Жаль, что им уже не нужны шоферы.
— Ну так поменяйте профессию, — с улыбкой предложил Беррифилд.
Сэм В. Тейлор с женой и Ростовским шли на некотором расстоянии.
— Все это дорогое удовольствие! — высказал он свое мнение об увиденном. — Окупается ли это вообще? Я имею в виду, если это не приносит прибыли, то какой в этом смысл?
Николай Иванович ответил:
— Через несколько лет вложения хорошо окупаются. Но вообще производство на нашем острове в первую очередь служит полигоном для развития техники.
— Кроме того, я не понимаю, почему вы не защищаете остров от любопытных получше? Я не заметил здесь никаких мер предосторожности.
Ростовский улыбнулся:
— Никто не может приблизиться к острову незамеченным. Даже и в транспортные дни, когда здесь приземляются один за другим вертолеты, грузятся и улетают снова, чтобы отвезти нашу продукцию на перерабатывающие предприятия Советского Союза. Мы умеем защищать себя. У нас есть множество сюрпризов — благодаря атомной энергии.
— Хм-м, — пробурчал Тейлор и снова вернулся к своей точке зрения, — все это дорогое удовольствие!
Николай Иванович покачал головой:
— Это не просто удовольствие, мистер Тейлор. Вы видите — добыча руды, выплавка, литейное производство, химическая фабрика, все, что есть на острове, — все это потребовало бы тысяч людей. Целый город и все, что для него необходимо, пришлось бы строить, обеспечивать и поддерживать. А нас тут только несколько ученых и горстка механиков и монтеров. Вся продукция автоматизирована и управляется роботами. Мы хотим облегчить людям жизнь, мы хотим быть не рабами, а повелителями труда. Это наша цель. И во многом мы ее уже достигли.
Миссис Тейлор бросила взгляд своему мужу, говорящий не что иное, как: «Ну вот, ты слышишь! Эти бандиты!»
И старый Тейлор качнул головой:
— Для моих интересов здесь не так много места.
Ростовский улыбнулся:
— Это вполне возможно.
Эдвард шагал рядом с Астрид и задумчиво чистил апельсин.
— Рай на земле... что вы здесь создали! Но чем будут заниматься люди в будущем целый день, если роботы выполнят всю работу?
— Для людей останется еще много работы, — ответила Астрид, — подумайте, как много еще нужно изучить и исследовать, чтобы все больше улучшать жизнь? У нас еще так много стремлений и желаний, и до сих пор ежедневная работа за кусок хлеба не давала их осуществить. А теперь роботы дадут нам время для этого.
— Вы это так говорите! Как будто это само собой разумеется. Я вами восхищаюсь, мисс Вильман!
— Вот как? — улыбнулась она.
— Да, можно позавидовать тем, кто встречается с вами ежедневно!
— Ах, бедняга!
Тейлор-старший размышлял о словах Ростовского. Эти люди с их безумными идеями, которые размывали все традиции, всерьез беспокоили его, среди них он ощущал себя как рыба на суше. Но внезапно его физиономия озарилась, ибо его посетила идея, отличная идея, настоящая Тейлор-идея. И вытирая с пальцев фруктовый сок, он без промедления поведал свою идею Николаю Ивановичу:
— Знаете что, я бы с удовольствием купил ваш остров. Я бы из него сделал аттракцион для туристов, с шикарным бассейном и все такое. По крайней мере, это был бы неплохой бизнес! Пару миллионов чистой прибыли можно гарантировать.
Николай Иванович весело рассмеялся:
— Не все можно купить, мистер Тейлор, поверьте — не все.
Эдвард вошел к себе в комнату, но не включил свет. Помещение было озарено луной. Молодой человек остался стоять у раскрытого окна. Внизу в серебряном сиянии раскинулся парк. За ним вдалеке виднелся ровный, словно вырезанный ножницами, абрис пальм, над которыми теперь метались желто-зеленые лучи, словно направляемые невидимыми духами. Они гасли так же быстро, как возникали. Вот они вспыхнули, образовали разноцветное радужно сверкающее полотно, снова исчезли... Северное сияние над пальмами! Остров в центре вечных льдов дремал в душном, дурманящем запахе тропических цветов. Не сон ли все это?