Северные сказки. Книга 1
Шрифт:
Иван-царевич проскакал железную траву, пробился на чисто поле. Думает: «Я выменял ящык, да его не пробовал, какой он есь?» Слезыват со добра-коня, сам разстворят ящык на чистое поле и стал сидеть в полатах белокаменных в городу и думает в уми: «Разстворил я город, да не на место». Стал складываться, положил одно место, и стал ящык в чистом поли. Тогда брал коня доброго и поехал вперёд. Приехал домой, открыл ящик около отчёва города и стал город лучше и краше отчёва. Взял свой костыль, из плеча в плечо перекатил: стали три солдата. «Што, ласковой хозяин?» — «А вот, бежите в этом-та город, всю силу присеките и прирубите, а отча да матерь в гости мне приведите». Побежали солдаты, всю силу пересекли, царя да чарицу в гости повели. Заводят в полаты белокаменны, встречает их Иван-царевич и угощает. Сидели пировали, панкетовали, а только не знали, что он ихной сын. Иван-царевич сложил ящик — сидят царь-царица в чистом поли возле ящыка. После того Иван-царевич: «Здраствуй, батюшко и матушка-родима, узнали ли меня? Я ваш сын». Тогда говорит царь: «Вот Иван-царевич, настоящо ты достал чудо и диво». Иван-царевич взял и костыль, показал как действует. Взял плётку-живульку. Всю силу, котору присек, плёткой-живулькой оживил: солдаты побежали, кого стегнут, тот скочит да побежит; всю силу оживил. Тогда отправились во свое царство.
Скоро скажется — долго деится. Девича-царича прибыла в свое царство, сделалась беременна, родила двух сыновей, и эти робята ростут не по дням, а по часам. Тогда задумала она снарядить корабли, искать виноватого за синёё море. Прибежали в то царство, становились в тихи гавани и написали ерлык, и просят от царя виноватого на кораб. Посылает царь старшаго сына Василья. Идёт, видит два парнецька. «Маменька, маменька, вон наш татушка идёт». — «Это не татинька идёт, это наш дедюшка идёт, — говорит им. — Когда взойдет он на кораб, в ноги ему падите, штаны с гузна стените, по жопы наклещите и скажите: «Некогда в чужо дело не суйся»». (Так и сделали). Сын Василей назад едва идёт, жопа садет. (Потом пошел Федор, с ним сделали то же самое, что и с первым сыном). Пошол Иван-царевич, бегают два парнецка. Девича-чарича говорит: «Прибежите, падите в ноги, один за ту руку, другой за другу, и ко мне его ведите». Привели: «Здравствуй девича-поленича». — «Как же ты прижил мне двух сыновей, а зачем от меня наугон гонишь?» — «Я тебе хоть и прижил, да без отца-матери благословленья не могу замуж взять». Отец и мать благословили. Обвенчались, стали жить-поживать. Уехали в ихное в девичье царство. Когда повели венчать, стелили сукна красны, зелены, сини, а за ним шли голи кабацки, резали эти сукна и в кабак носили.
(Слышал от «крестиваго» самоеда, т. е. от крещенаго, — лет 55 тому назад.)
4
Федор Водович и Иван Водович
Жил-был царь вольной человек. У этого царя была жона, Да были слуги роботчия. Эта царица сделалась беременна. Царь говорит: «Если ты родишь сына, то попустим на свет, а дочерь родишь, на свет не попустим». После того царица родила дочерь. И удумали куда жо эту дочерь девать — царско слово назад не ворочатся — испостроили ей темничу, дали ей водитча няньку. Скоро скажетча, долго деитча — водилась нянька лет до семнадцети, до восемнадцети, а тогда говорит царевна девича: «Што же ты, моя нянька, покажи мне, какой есь свет на свете». — «Показать бы я могу, да не смею, потому батюшко царь узнат, соймёт наши головы с тобой, тольки я тебе показать могу в потай». Созвала нянька к себе две девичи, отдала девичам: «Ведите под руки по царскому двору, в котором двору царь в летную пору прогуливаитча». Взели девичу и повели по царскому двору прогуливатча, прохаживатча. И было у царя в этом дворе выкопан колодеч. В этом колодче плавала чароцька золота. Увидала царевна: «Это што, девичи?» — «То твоего батюшка колодеч». — «А што плават в колодчи?» — «А плават твоего батюшка чара золота, он когда прогуливатця, воды почернёт и воды попьёт». Тогда девича почерпнула воды и выпила. Пошла дальше по двору прохаживатця. Увидала она стоит кровать тисова, на кровати перина пухова и подушка шолкова и спрашиват: «Это што девичи?» — «То твоего батюшка кровать тисова, он в летную пору прогуливат и на этой кровати отдыхат и по-чиват». — «Нельзя ли отдохнуть на ей?» Девича легла и отдыхат на кровати. Тогда немножко полежала, стала с кровати, опять девичу повели кругом по царскому двору. Довели до колодча, опять захотела цару выпить. Поцерпнула, чару выпила и опять пошла, довели опеть до той кровати, опять легла почивать и отдыхать. Немножко почивала, стала с кровати, девичи эти взели и повели чаревну в темничу, отдают бабушки — няньки. И стала эта девича беременна. Тогда — скоро скажетча, долго деитча — родила девича двух сыновей. Собирали попов и нарекали име: Иван Водович и Фёдор Во-дович.
Эти робятка ростут не по дням, а по чесам, и выросли они лет до семи-до восьми. И стали просить у матушки благословеньицо: сходить по чисту полю погулять. Давает матушка им благословеницо. «Подите, детки, в чисто поле, гуляйте, а только своему дедушку в глаза не попадайте». Ходили день до вечера, на темну ночь приходят к матушки родимой. Проспали они ночку, по утру рано встают, на себя чветно платье надевают и опять отправляютча в чисто поле гулять. Гуляли день до вечера. Наступат тёмная ночь, приходят к матушке родимой ночевать. Мать напоила, накормила и спать повалила. Поутру встают, на себя чветно платье надевают и просят у матушки благословеницо: съездить по чистому полю на добрых конях погулять. Даваёт: «Поежжайте, да только дедушку в глаза не попадайте». Вышли робятка вон на уличу, пошли на конюшен двор выбирать себе коней по разуму; выбрали коней, обседлали-обуздали и отправились в чисто поле. Ехали, ехали, лежит сыр-горюч-камень на растанях, на камню подпись подписана и подрезь подрезана: «По одной дороге ехать — с красными девушками гулять, по другой дороге ехать — живому не быть». Оттуль они, два брата розъехались, распарились. Иван Водович поехал с красными девушками гулять, а Фёдор Водович поехал где-ка живому не быть.
Сказка пойдёт нынь за Фёдором Водовичем. Ехал, ехал Фёдор Водович, доехал до городу, живет по загороду бабушка-задворенка. Зашол к бабушке-задворенке, Богу помолился, с бабушкой поздоровался. «Здравствуй, бабушка, богоданна матушка!» — «Здравствуй, дитятко, Фёдор Водович». — «Спусти, бабушка, меня от тёмной ночи начевать и укрытся». — «Милости прошу, дитятко». Коня у Фёдора Водовича обрала, в избу завела, накормила, напоила и спать повалила. У сытаго гостя стала вестей спрашивать: «Куда ты, Фёдор Водович, едешь, куда правишся, едешь ты волей или не волею?» — «А поехал я, бабушка, людей посмотреть и себя показать». Вот ночку просыпали, поутру рано ставали, бабушка побежала по городу, што в городу деится. Бегала, бегала, прибежала домой, разговариват: «Дитятко, у нас змей из моря подымаится, на каждыя сутки по человеку поглотит; у здешного царя три дочери, сённи жеребей метали, да выпал старшой дочери идти змею на съеденьё». — «А где будет он ей поглотить?» — «А край синяго моря есь избушка, ей отведут в избушку». — «А нам, бабушка, льзя-ле итти на спроводины, царевну спроводить?» — «А отчего нельзя, можно». Бабушка кашки наварила, Фёдора Водовича накормила и сама поела-покушала. Надели на себя цветно платье и пошли царю во град царевну провожать. Приходят царю во град. У царя народу как тёмного лесу, провожают царевну. Вывели царевну, посадили на корету и повезли край синяго моря. Довезли до избушки, завели в избушку и роспростилися с ей, разошлись. Фёдор Водович осталса один.
Заходит Фёдор Водович в избушку, сидит царевна в избушке слезно плачет. Говорит Фёдор Водович: «Здраствуй, царевна, зачем сидишь, плачешь?» — «Как же мне не плакать, я свезена змею на съеденьё». — «Примай, царевна, меня в товарыщы». — «Примать тебя, тебя змей съест не зачо, а мне-ка жеребей выпал». — «Примай, царевна, может, оба спасемся». — «Милости прошу, молодеч!» Лёг Фёдор царевич на лавку, положил голову на голену: «Ты, царевна, ищи в моей головы, когда змей подымитчя с моря, буди меня». Стала царевна ему в головы искать. Сделалось на мори сильняя буря, погода. Вышол из моря змей троиглавой, тогда царевна стала будить доброго молодца. Молодец заспал, захрапел, как порог зашумел, разбудить его не может, колоть жалко, и расплакалась над им слезно. Уканула слеза ей гореча Фёдору Водовичу на личо, тогда скакал Фёдор Водович скоро на резвы ноги: «Ах, царевна, ты меня ужгала». Говорит царевна: «Вот, доброй молодец, змей вышол из синего моря, съест нас». Выскочил Фёдор Водович вон на уличу, схватил свою саблю востру, бежит змею навстречу. Идёт Издолищо и похваляется: «Я на свете никого не боюсь, есь только на свете два богатыря: Фёдор Водович, да Иван Водович, да они молоды-блады; кабы здесь они были, на одну долонь посадил, другой придавил — пена стала». Говорит Фёдор Водович: «Чем, погано Издолищо, похваляишься?» — «А я похваляюсь своей силой могучей». — «Да, и ты идёшь силён и могут, о трёх головах и за собой много силы ведёшь, а я невелик зверь, да лапист». Стало поганое змеишшо поворачиваться, посмотреть: кака-така сила идёт, а Фёдор Водович подскочил, смахнул своей саблей вострой у его три головы, а туши и головы в синё море свалил. Тогда пошол к этой царевны в избушку. «Не плачь, царевна, не будешь ты топере змеем съежена. Прощай царевна»! — «Прощай, доброй молодец, да скажись, хто ты, какой?» — «А какой бы не был, да прощай!» Приходит Фёдор Водович к бабушке-старушке ночевать, попили-поели и спать повалились.
А у царя был пастух, коров пас. Он поутру рано стал, да ко синему мору погнал коров поить, побежал в избушку думает: «Царевну змей съел, а платье некуда не дел — мне на пропой годится, соберу пойду». Зашел в избушку, сидит царевна жива. «Здравствуешь, царевна!» — «Здравствуй, слуга коровьей». Говорит слуга коровьей: «Царевна, хто тебя спас, от смерти ослободил?» — «Спас меня молодец, не знаю какой, откуль был». — «Скажи, царевна, што я спас тебя». — «Как я могу сказать, как не ты?» — «Не скажешь, я тебя сичас убью, платье содеру, тебя в синё море свалю». — «Давай, поди, я скажу, што ты спас». Тогда слуга скоро коров погнал, побегает к царю и говорит: «Я твою дочерь, царь, спас». — «Как ты мою дочерь спас?» — «Я змея убил, головы в синё море свалил». — «Ну, ступайте, слуги, по царевну, ковда она жива». Скоро слуги лошадь запрегали и поехали по царевну. Приехали, сидит царевна в избушке жива. «Здравствуй, царевна, ступай, тебя батюшко домой зовёт». Вышла царевна, сели и поехали. Приехала царевна, спрашивает царь: «Хто тебя от смерти спас, слободил?» — «От смерти меня спас коровей слуга». Обжаловал царь слугу этого крестами и металеми.
Поутру рано бабушка ставала, ходила в город спроведати и это дело всё распознала. Подымается из моря змей шести-головый, просит у царя человека на съеденьё. И собирались народ все, метали жеребей, кому идти на съеденьё, выпал сренней дочери царской. Тогда бабушка задворенка прибегат домой, разсказыват: «Вот, Фёдор Водович, слуга коровьей царевну спас, весь разжалованной крестами и металеми, а сегодня опять жеребей метали, сегодня серенней дочери идти, ей спровожать будут народ». Бабушка кашку сварила Фёдора Водовича накормила, опять пошли провожать царевну. Приходят, царю во град (повторяется то же самое, что и в первом случае, разница в том, что змей шестиглавый)... Идёт змей слинами брыжжет, как дождь частой падёт... (Фёдор Водович срубил змею головы и бросил в море).
У этого царя был слуга овечьей. (Пригоняет утром царский слуга овец к морю поить, видит царевну живую и проделывает все то же, что и коровий слуга, то же самое сделал и третий слуга.)
В третий раз собирается народ жеребей метать, достался третей дочери, меньшой. Кличет клик царь: «Хто мою дочь избавит от смерти, тому полжитья-полбытья, дочерь за того замуж выдам, а после смерти моей царской, тому на царстве сидеть». Не хто не нашолся. (Приходит бабушка-задворенка и разсказывает Фёдору Водовичу. Тот идёт, проделывает всё то же и вступает в борьбу со змеем о девяти головах. Фёдор Водович наказывает царевне: «А не можешь так разбудить, иглой или шилом»)... Смахнул Фёдор Водович шесть голов, осталось три — не забрала сабля боле. Тогда стали они с Издолищем биться рукопашкою. И бьютча, борютча много времени, тогда слышит Фёдор Водович, что в себе силы стало мало и кричит: «Царевна, выйди, помоги поганого Издолища победить». Царевна насмелилась, вышла, взяла боток и стала бить змея поганого. Тогда они двоима этого зверя поганаго и победили, туши и головы в синё море свалили и тогда зашли в избушку. «Ну, говорит, прощай, а ты теперь не будешь съежена». Говорит царевна: «Какой ты молодец?» — «А хотя бы я какой, тольки дай мне своё кольцо обручное и роспростимся». Царевна давала кольцо и роспростились.
А у царя слуга гонил лошадей на синё море поить... (конный пастух сделал то же, что коровий и овечий)... Веселым пирком и скорой свадебкой за слугу кониннаго меньшу дочерь царь замуж отдават. Тогда царевна от своего батюшка царя выпросила зелена вина посленнюю чарку, подвенечну, поднести всех, хто бы не был. Эта бабушка-задворенка услыхала про свадьбу, и пошли они с Фёдором Водовичем к царю на свадьбу. А царевна подносит вино, всем по повенесной чарке вина, и дошла до молодца, до Фёдора Водовича: «Прими-выкушай от меня цару посленную, подвенесную». Берёт Фёдор Водович чару зелена вина и выпивает. Увидала царевна своё кольцо обручное у Фёдора Водовича на руки, и тогда берёт она Фёдора Водовича за правую руку, ведёт ко своему батюшке царю. «Батюшко царь, вот мой богосуженной муж, этот молодеч меня спас; не конинной слуга, а этот молодеч». Говорит царь: «Почему же ты сказала на кониннаго слугу, а теперь молодца нашла другого?» — «Потому я сказывала, што поневоли. Он хотел меня убить, моё тулово свалить, платье содрать и пропить». Тогда старшия дочери тоже подходят. «Батюшко, нас этот молодец спас — потому мы сказывали на слуг, что нас убить хотели». Тогда царь этих молодцов посадил на ворота и растрелял: «Не подыскивайтесь под чужо дело». И тогда весёлым пирком и скорой свадебкой — меньшую дочерь за Фёдора Водовича стал выдавать. И дал Фёдору Водовичу полжитья и полбытья. И стал Фёдор Водович чарской зять, и стал Фёдор Водович город сохранять и хто бы не поднялся, всех стал побеждать.