Северные сказки. Книга 1
Шрифт:
31
Никита — городам бывалец, землям проходец
Жил-был Микита городам бывалеч, землям проходеч. Царь нанел его ко короны итти за тридеветь земель, в тридевято царево. Пошол Микита, взял сухарьков. Шол-шол-шол, низко-ле, высоко-ле, близко-ле, далёко-ле, скоро скажитця, долго деитця — стоит дом большой. Зашол в дом, в доме нет никого, порозен стоит. Попил, поел, лёг на печку отдохнуть. Вдруг стукаютця. Забежал кривой старик. «Ах, руськой дух! Здрастуй, Микита городам бывалеч, землям проходеч». — «Здрастуй, дедушко». — «Ну, Микита городам бывалеч, землям проходеч, садись со мной, попируем». Микита отвечает: «Я того и рад». Старичок стол становил, питья-кушанья носил, садились пировать. Сидят, пьют-едят, кушают, розговор ведут. Микита спрашивает: «Давно-ле, дедушко, окривел?» — «А я недавно окривел, лет десяток». — «А я бы тебя вылечил». — «О-хо, да я таких и ищу, лечи». — «А есь-ли у тебя олово?» — «Есь». — «Натаскай в чугун, да в печь поставь». Дедушко сделал так. «Есь-ли ремни у тя? Надо тебя завязать крепко, тогда бельмо сбивать буду». — «Есь, есь, довольно». Притащил старик матугу ремней. «Пойдём в сени, я отведаю, тебя привежу, а ты отведай, сорвётся-ле»... Пошли в сени. Стал Микита старика ко столбу привязывать, кутал, кутал, завил кругом, много раз завил. «Ну-ко, отведай,
Побежал Микита вперёд. Шол-шол-шол, стоит дом большой. Зашол в дом, девиця онна живёт. Вошол, поздоровался, а та и говорит: «Здраствуй, Микита — городам бывалец, землям проходец. Эк ты моего отца вылечил! От отца-то ушол, от меня не уйдёшь» (старик был дьявол, нечиста сила, нечиста сила и дочи его). Кормит, поит, пируют, столуют. Вот он у ей обжилса. Итти бы надо, итти не смеет, всё думат, как-ле утти. Живёт с ей год-поры и брюхо ей прижил. Жили, жили, она и сына родила, а его и надзирать не стала. Истопила она баенку, пошли паритця и робёноцька понесли парить. Парились. Она робёноцька с им и послала. Микита робёноцька принёс, да в зыбоцьку повалил, топорок ухватил, да побежал. И бежит. Она из байны пришла, робёноцька ухватила да и побежала за им. А Микита до рецьки добежал. Брести глубоко, он оттюкнул дерева два-три, плоток сплотил и за рецьку пехнулса. Чем лишь отпихнулса, она и настигла его. «А, Микита — городам бывалец, землям проходец, убралса ты от меня». Робёнка бросила на землю, на голову стала, потенула за ноги, голову и сорвала, и бросила голову на плоток. Плоток тонуть стал. Микита как-ле, однако, перечапалса. И опеть пошол вперёд.
Идёт по чистому полю, по широкому раздолью, и опеть стоит дом великой, большой. Зашол он в дом, нет никого. Попил, поел, лёг на печку отдохнуть. Бежат два молодца. Забежали. «Ах, руськой дух. Здраствуй, Микита — городам бывалец, землям проходец! Так ты нашого отца вылечил? И сестру-то бросил? Ну от нас ты не уйдёшь. Ну слезавай, Микита, попить-поись, в карты поиграть». Микита и слез. Садилса с има за стол. Попили-поели, стали в карты играть. Микита говорит: «Я не мастер, я не умею». А сам што-ле маленько и поигрыват. И стал он их наймовать по корон сходить. Ну они и найтуютця: «Будешь, говорят, с нами жить всегда, дак принесём, достанем». — «Куда жо я деваюсь от вас? Деватця мне некуды». Послали они одного по корон. Скоро сходил один по корон, достал. Принёс и опеть они пируют и в карты играть стали. В карты играют, а Микита думат утти. Ночью заспали крепко. Микита — шим-шим, выбрался, убежал, и бежи не стой!
И бежит он по чистому полю и широкому роздолью. Дерутця лев и волк. Волк говорит: «О, Микита — городам бывалец, землям проходец, помоги лева-зверя победить, драгоценных каменьев дам». Лев-зверь говорит: «Пособи мне, Микита, куда хошь унесу». Пособил Микита леву. Победили волка. Лев говорит: «Ну, Микита, садись на меня, плотне за уши держись». Микита заскочил, за уши поймалса. За ним погоня. Микита говорит: «Эй, шапка спала!» — «Где возьмёшь шапку, за сто вёрст осталась».
Притащил лев Микиту в свое царство и говорит: «Ну, Микита — городам бывалец, землям проходец, а ты не хвастай, што ехал на мне». Князь собрал тут пир, поил, кормил, Микиту напоил и корон получил, а Микита на пиру похвастал, што ехал на леве-звере, да и спохватилса, запечалилса: «Лев-зверь меня убьёт». И удумал Микита взять вина сороковку (боцьку) и отвёз в чисто поле, лева-зверя хочет поить. Лев-зверь ходил, ходил и к сороковке пришол; пришол и натенулса вина и опьянел, повалилса, да и заспал. Микита пошол, лев-зверь спит, храпит. Микита лева-зверя вязкам опутал. Лев-зверь спал, спал и пробудилса и себе удивилса: «Што же эко, неужли меня хмель запутал?» Худо-недобро — сорвалса. Микита приходит. «Зачем ты, Микита, мной хвастал? Я тебя убью». Микита стал извинятця: «Я был пьян». — «В заболь ведь, я пьян-от был, дак хмель-от меня опутал, я одва и сорвалса». И простил лев Микиту.
32
Мужик и бес
Жил-был мужик, пошол он к озеру деньги хитростью наживать. Сел к озеру и давай веревку из конопельца скать. Бес выходит из озера: «Чё делашь?» — «А верёвку ску». — «Зачем?» — «Озеро лажу моржить». — «Не моржи, мужик, я тебе куцю денег дам». — «Тащы давай». Мужик шапоньку снял, дыру вырвал в ей и шапочку над ямой устроил. Бес тащыт денег подолом. «Давай, сыпь деньги». Бес высыпал, деньга в яму ушли, шапка неполна. «Бежи, другой подол тащи». Опеть побежал бес — в яму боле не ушло, шапка наполнилась. Бесу стало деньги жаль. «Давай, мужик, палицу вверх метать, хто выше высьвиснёт тому и деньги». — «Тащы давай». Притащил бес палицу. «Мечи мужик». — «Нет, ты мечи». Бес свиснул, высоко палича улетела. Бес мужика наряжат, мужик паличу шевелить не можот. «Обожди, — говорит мужик, — облако пройдёт, я на небо заброшу». Бес говорит: «Ради Бога, Мужик, не мечи, меня дедко бранить станет». Утащил бес палицу в озеро, вышол и говорит: «Станем на санках волочиться, хто доле песню споёт, тому и деньги». Мужик согласился. Шишко санки притенул. Бес говорит: «Я седу на сани, ты, мужик, потени». Мужик потенул, беса поволок. Мужик волок беса, волок, не пристал, у беса была коротка песня. Мужик сел, бес поволок, мужик поёт: «Вот люли, да вот люли»... Пел, пел, беса пристановил, бес говорит: «Ну, мужик, твои люли меня укацяли». Опеть деньги мужику доставаютца. Бес деньги жалеет бы. Бес говорит: «Давай, мужик, берёзу кулаком тыкать, которой проткнёт, тому и деньги». Пока бес таскал санки к дедку, мужик нашол в березе — сук выпал, прикрыл берестом. Бес прибежал, мужик по готовой дыры и проткнул, а бес стал тыкать — не мог. Бес говорит: «Давай, мужик, пойдём в вашу деревню». Мужик собрал деньги в подол, пошли. У реки стоят две лодки. Бес надел их на ноги, мужик спрашиват: «Это што делашь?» — «А это моего дедка коты». Пошли дальше, стоит баенка; мужик спрашиват: «Што стоит?» — «Моего дедка шапка». Взял да и наложил на голову. Идут в деревню, в деревне огни горят. Бес спросил: «Што светит?» — «Бесов выживают». Бес испугался, побежал упал и до смерти убилса.
33
Прибакулоцька, прибасёноцька
Сказка — приказка,
Осинова предейка,
Елов перстень,
Побежал в кустень
По пироги, по шаньги,
По лук чесной,
По пирог месной,
По ребиновой баток;
Ступа, лопата,
Курица мохната,
Медведь на болоти
Сметану колотит,
Девок кличет,
В жопу тычет.
7. Поздеев Василий Никитич
Старик 75 лет, живет в селе Среднее Бугаево. Я жил в С. Бугаеве недолго — там совсем почти не было сказателей старин и хороших сказочников — всего раз видел В. Н., он рассказал мне только одну сказку, и больше я о нем ничего сообщить не могу.
34
Иван-медвежье ушко
Жил-был старик да старуха, у их был сын Иван, прозвище «медвежье ухо». Поежжат он за дровами на лошеди. Приехал в чисто поле, стоит дуб; стал этот дуб секчи, из под кореня, из барлогу вышол медведь, кобылу задавил и полкобылы съел. Иван дуб ссек, воз наклал на сани, ссек мянду зашол в барлог и ударил медведя мяндой. «Поди, съел кобылу, дак тени мой воз». Медведь выскочил, заскочил в хомут и потенул воз. Привёз Иван воз ко двору, медведя выпрёг и запустил с коровами. Наутро стала мати, две коровы у их было, медведь обех задавил. Отец и мати стали на него побраниваться. Иван медведя запрёг и поехал куда глаза гледят.
Ехал близко-ле, далёко-ле, низко-ле, высоко-ле, стоит избушка на курьих ножках, об одном окошке. Иван говорит: «Воротись, избушка, к лесу глазами, ко мне, молодцу, воротами». Зашол в избушку, сидит старушка. «Куды пошол-поехал ты?» — «Я поехал вдоль по дороге». Старуха напоила его, накормила, поехал Иван вперёд. Доехал до большого дому, медведя выпрёг, зашол в избу, в избе некого нету. Стоит в избе корыто с вином. Медведь вина напилса, да тут и повалилса. В избе на спицах висятьця много-множество сабли. Выбрал Иван саблю, котора всех побольше, и отложил ей на особичу. Вышол на улечь, смотрит-глядит: народу бежит много-множество. Иван заходит в избу, берёт саблю; взял уразину большу — дерево и медведя ударил уразиной. Медведь скочил и начал людей бить, а Иван стал саблей секчи, и всех людей они прибили. Был у их поп один, он в ободвёрену забежал и голову выломал. В этом дому у их денег было множество. Иван деньги себе взял и поехал обратно. Приехал домой, деньги отдал отцу да матери и заставил отцу да матери ковать мець полтараста пудов. Сковали меч в полтарасто пудов. Иван вышол и бросил мець подверх; меч летал долгонько времени и пал на землю. Иван взял меч положил на колено, хлопнул рукой, меч и роскололса. Приказал Иван ковать отцу да матери меч полтретьяста пудов. Взял Иван меч, вышол на улицу, бросил меч вверх, меч недалёко летал, пал на землю. Вышол Иван, положил меч на колено, ударил рукой, меч не роскололса. «Ну, это мець». Вышол Иван на улечь, запрёг своего коня-медведя и поехал. Доехал он до озера, выпрёг медведя и в кусты его призапрятал, и стал он в лесу кору драть да в озеро метать, и говорит: «Бесы не платят пошлину третей год: озеро высушу». Бес из озера и вышол: «Не суши озеро, заплатим пошлину. Давай боротся со мной, которой оборём дружка дружку, я оборю, дак пошлину не платить, ты оборёшь — заплатим». Иван и говорит: «У меня есь Мишка, брат большой, с им борись, возьми дерево да по уху его ударь, он на ухо глухой». Бес ударил медведя деревом, медведь скочил и схватились они боротця, медведь беса и оборол. Бес сказал: «Ну пошлину платим». И ушол в озеро. Иван поймал ушкана в ту пору; бес вышол из озера и говорит: «Давай бегать, кто кого опередит». — «Што ты хочешь со мной бегать, у меня Ванька малой есь, он тебя опередит». Иван спустил ушкана и побежали; ушкан беса и опередил. Бес ушол в озеро, а Иван яму выкопал и в яму поставил шапку, а в шапке прорезал дыру. Бес вышол, Иван и говорит: «Наносите шапку полну денег, дак прощу». Бес вынёс мешок денег большой, деньги высыпал, а денёк мало осталось, все ушли в яму. Бес опеть пошол по деньги, опять мешком денег принёс, и осталось денёк видно в шапке. «Донеси шапку — ту». Принёс еще мешок, шапку сполнил. «Ну больше не нужон, ступай». Иван набрал с лесу коры, деньги эти закрыл и запряг коня-медведя и поехал.
Доехал до избушки, в этой избушке живут Горокат да Деветьпил. Он попросилса им в товарыщы, они и говорят: «Быть ты над нами меньшой брат». Ночь пришла, легли спать. Спали долго-ле, коротко-ле, пришла к им баба-ягаба и говорит: «Здынь меня на порог». Горокат стал здымать, одва знял на порог ей. Говорит баба-ягаба: «Здынь меня на лавку». Здынул коё-как Горокат ей на лавку. Баба-ягаба и говорит: «Давай, Горокат, боротца со мной». Стали боротца. Баба-ягаба Гороката оборола. Баба-ягаба ушла от их. Стало утро, свет, Горокат и Деветьпил ушли на гору за промыслом. День ходили, к вечеру опять домой пришли; сварили тетёру, поели, спать легли. Баба-ягабиха опять к им пришла. «Здыньте на порог меня». Деветьпил здынул. «Здыньте на лавку». Деветьпил здынул на лавку. Баба-ягаба и говорит: «Давай, Деветьпил, боротся со мной». Баба-ягаба и Деветьпил схватились боротца, Деветьпила оборола. Утром попили-поели и в лес ушли. День прошол, к вечеру опеть из лесу приходят и спать легли. Приходит опять баба-ягабиха: «Здыньте на порог». Здымать следует Ивану. Иван и говорит: «Ноги-то здоровы, сама зайди». Баба-ягаба зашла. «Здынь на лавку». Иван говорит: «Жопа у тя толстая, сама поседь». И села. «Давай боротця со мной». Иван медвежье ухо схватил, да и бросил о пол, схватил меч, ударил мечом и всю рознёс ей, жизни не стало ейной. Выбросил Иван ей на улечь. Горокат и Деветьпил и говорят: «Будь ты нам старшой брат». Вышли они все трое прочь от избы, идут не путём и не дорогой, дошли до глубокой ямы. В ямы увидели сидит красна-девица на сундуках. Стали они с дерева лыко рвать да вязку делать; вили они вязки много, стали советовать, кому в яму спускаться. Горокат не хочет, Деветьпил не хочет, Иван и говорит: «Давай, делать нечего, я стану спускаться». Стали они его спускать в яму, спустили. Он завезал сундук, вяжу подёрнул, оне и потенули и вытенули девицу. Вяжу в яму спустили, а Ивану и попасть некак. Стали Горокат и Деветьпил о девке спорить. Иван ходил в ямы, к нему прилетела больша птица, он и говорит: «Птица небесна, не можь-ли меня вынести на свету-Русь?» — «Могу я тебя вынести на свету-Русь, только настрелей мне множество всяких птиц». Он настрелял птиц, птица прилетела и села на землю; склал он этих птиц на ей и сам сел. Она и говорит: «Я как овернусь, дак ты мне птицу брось, да брось». Вот птица эта и полетела и обертываится, он и помётыват ей по птице. Птиц этих Иван-медвежье ухо всех выметал, не стало больше. После она и раз обвернетця — не цё, и другой обвернётця — не цё. Иван взял нож да у себя поджилки и отрезал, птица обвернулась, он ей и бросил поджилки, птица и вылетела на свету-Русь. Птица и спросила у него: «Ты посленни-то куски каки бросил, откуль?» Он и показал ей ноги: «Вот я откуль». Птица выхаркала поджилки, приложила, дунула, лучше и старых стали. Иван Гороката и Деветьпила в яму втрёщил, взял красну-девичу и полгал в своё место. И стали они с этой девицей жить да быть, добра наживать, лиха избывать.