Северус
Шрифт:
«Ты расстроен», — огненные буквы вспыхнули перед Вороном.
— Меня от них тошнит, — признался валет. – Я вор, я мошенник, но подобного лицемерия еще ни разу не встречал. Ну и что, что Алиса вышла за Люциуса? Она что, от этого перестала быть той Алисой, которую все знали?
«Ты многого не понимаешь».
— Так просвети меня. Уже прошла неделя, а ты только сейчас объявилась.
«Я была занята».
—
«На седьмом этаже в западном крыле. Здесь раньше были расположены классные комнаты детей ветра».
— А что здесь сейчас?
«Ничего. Но отсюда можно пройти в усыпальницу и кабинет».
— Ты вроде говорила, что туда можно попасть из подземелий?
«Путь не один, — Роксана подплыла к картине с каким-то пейзажем и указала на нее. – Перевесь картину на соседний крючок. Затем простая алохомора палочкой. Когда войдешь, иди дальше по коридору. Он один, никаких ответвлений нет, так что не заблудишься. Я буду ждать тебя в кабинете».
И Роксана исчезла.
— Как обычно, минимум объяснений, — проворчал Ворон, подходя к картине. – Ну и как я буду ее перевешивать, если эта мазня раза в три больше, чем я сам?
Валет начал осматривать тяжелую раму и даже попытался приподнять ее. Картина не пошевелилась.
Ворон задумался, затем принялся осматривать холст. Тот не был волшебным.
— Наверное, придется попробовать применить магию, — пробормотал валет и достал палочку, решив, что конкретно для этого случая помощь усилителя лишней не будет.
Знал он пока немного, но профессор Флитвик научил его заклятью, уменьшающему вес неодушевленных предметов.
Сделав картину более легкой, Ворон на этот раз сумел ее снять. Приставив свой трофей к стене, он принялся оглядывать ее в поисках крючка. Нашел, снова ухватил и приподнял картину.
— Что ты делаешь?! – высокий девчоночий голос заставил Ворона подпрыгнуть.
Он развернулся на звук голоса, все еще держа картину в руках.
— Ты кто, и что здесь делаешь? – вопросом на вопрос ответил Ворон, разглядывая девочку. Это была его однокурсница. Цвет галстука указывал на ее принадлежность к воронам.
Раньше он ее не замечал. Просто не обращал на нее внимания.
Да и сейчас, оглядывая случайную свидетельницу его действий, он не видел в ней ничего примечательного: маленькая, худенькая. Длинные каштановые волосы
— Я часто здесь бываю. Мне нравится смотреть на эту картину, — ответила девочка. – Так что ты делаешь?
— Как что, разве не видно? Я ее краду, — усмехнулся Ворон и отвернулся от девочки, направляясь к крючку на стене.
— Что?! Немедленно повесь на место! – девочка стояла, скрестив на груди руки.
— А если нет? – лениво процедил Ворон, не поворачиваясь к девочке.
— Немедленно повесь картину на место, — прокричала девочка и подскочила к Ворону, попытавшись вырвать добычу у него из рук.
— Отпусти, ненормальная, — валет попытался удержать равновесие, но очередной рывок заставил его выпустить раму и растянуться на полу.
Девочка от неожиданности упала на него сверху, а злополучная картина накрыла их обоих.
— Ты что, совсем больная? – процедил Ворон, пытаясь вылезти из под холста, который он уже ненавидел лютой ненавистью.
— Зачем ты ее снял? Это неправильно, — пропыхтела девочка, в свою очередь выбираясь из-под картины.
Наконец им удалось подняться на ноги. Ворон еще раз осмотрел девчонку. Косы растрепались, и прядки волос, выбившиеся из прически, делали ее очень милой, несмотря на воинственный вид.
— А ты всегда соблюдаешь правила? – поморщившись, спросил Ворон.
— По крайней мере, я пытаюсь это делать.
— Это скучно.
— Кому как.
— Ты не сказала, как тебя зовут, — Ворон с ненавистью посмотрел на лежащую на полу картину.
— Амелия Боунс, — девочка тряхнула головой. – А теперь повесь картину на место!
Глава 16
— Да что вам здесь, медом намазано? – прошипел Ворон, увидев своего однокурсника перед злополучной картиной. Прямо на полу коридора сидел Ремус Люпин.
Накануне ему пришлось повесить картину на место и уйти с седьмого этажа с Амелией. Девчонка оказалась настырной и настояла на том, чтобы непонятный слизеринец пошел вместе с ней. Ворон тогда почувствовал глухое раздражение и, чтобы не сорваться и не наговорить гадостей еще совсем юной девочке, удалился в гостиную своего факультета.
Сейчас же, в субботу, он решил, что можно пожертвовать обедом, и вернулся на седьмой этаж. Чтобы увидеть здесь еще одного случайного свидетеля.