Сезон гроз
Шрифт:
Напрасные сомнения, решил он. Может, кто знает, а вдруг. Что случилось, то случилось, ничего уже не изменишь. И нечего над этим размышлять.
Он попрощался взглядом со шхуной, маяком, морем и темнеющим грозовыми тучами горизонтом. Потом быстрым шагом направился в сторону города.
Из виллы носильщики как раз выносили портшез, изящную конструкцию со шторками лилового цвета. Видимо, был вторник, среда или четверг. В эти дни Литта Нейд принимала пациенток, а пациентки, как правило, состоятельные дамы из высшего общества, пользовались именно такими портшезами.
Привратник
В патио было пусто, вода в фонтане тихо журчала. На малахитовом столике стояли графин и бокалы. Геральт без церемоний налил себе.
Когда он поднял глаза, увидел Мозаик. В белом халате и фартуке. Бледную. С прилизанными волосами.
— Это ты, — сказала она. — Вернулся.
— Это, несомненно, я, — сухо подтвердил он. — Несомненно, вернулся. А это вино, несомненно, немного прокисло.
— Я тоже рада тебя видеть.
— Коралл дома? А если дома, то где?
— Минуту назад, — она пожала плечами, — я видела ее между ног пациентки. Несомненно, она все еще там.
— У тебя действительно нет выхода, Мозаик, — тихо сказал он, глядя ей в глаза. — Ты должна быть чародейкой. В самом деле, у тебя есть к этому предрасположенность и задатки. Твое разящее остроумие не смогли бы оценить на ткацкой мануфактуре. И тем более, в борделе.
— Я учусь и развиваюсь. — Она не опускала глаз. — Я уже не плачу в уголке. Отплакала свое. Этот этап пройден.
— Нет, ты себя обманываешь. У тебя многое еще впереди. И сарказм не защитит тебя от этого. Особенно, если он искусственный и плохо скопированный. Но хватит об этом, не мне учить тебя жизни. Где, я спрашиваю, находится Коралл?
— Здесь. Здравствуй.
Чародейка, как призрак, появилась из-за портьеры. Как и Мозаик, она была в белом врачебном халате, а ее заколотые рыжие волосы были упрятаны под полотняную шапочку, которая при обычных обстоятельствах показалась бы смешной. Но обстоятельства не были обычными, и смех был неуместен, ему понадобилась секунда, чтобы это понять.
Она подошла, молча поцеловала его в щеку. Губы были холодными. А под глазами темные круги.
Она пахла лекарствами. И чем-то еще, что использовала для дезинфекции. Это был противный, отталкивающий, больной запах. Запах, который вызывал тревогу.
— Увидимся завтра, — опередила его она. — Завтра мне обо всем расскажешь.
— Завтра.
Она посмотрела на него, и это был взгляд сквозь даль, сквозь разделяющую их пропасть времени и событий. Ему понадобилась секунда, чтобы понять, насколько глубока эта пропасть и как отдалили их события.
— Может, лучше послезавтра. Сходи в город. Встреться с поэтом, он очень беспокоился о тебе. А теперь, пожалуйста, иди. Я должна заняться пациенткой.
Когда она ушла, он взглянул на Мозаик. Наверное достаточно красноречиво, потому что она не замедлила с объяснениями.
— Утром у нас были роды, — сказала она, и ее голос немного изменился. — Сложные. Она решила использовать щипцы. И все, что могло пойти плохо, пошло плохо.
— Я понял.
— Сомневаюсь.
— До свидания, Мозаик.
— Тебя долго не было, — она подняла голову. — Гораздо дольше, чем она ожидала. В Риссберге не знали, или делали вид, что не знают. Что-то произошло, правда?
— Что-то произошло.
— Я поняла.
— Сомневаюсь.
Лютик поразил его сообразительностью. Он подтвердил факт, очевидность которого Геральт все еще не вполне осознавал. И целиком так и не принял.
— Конец, да? Как ветром унесло? Ясно, что ты понадобился ей и чародеям, сделал свое дело, а теперь можешь уйти. И знаешь, что? Я рад, что это произошло. Когда то, в конце концов, должен был закончиться этот удивительный роман, и чем дольше он продолжался, тем опаснее могли быть последствия. Ты тоже, если хочешь знать мое мнение, должен быть счастлив, что можешь выбросить это из головы, и что все прошло так гладко. Поэтому на твоем лице должна быть радостная улыбка, а не эта мрачная и угрюмая гримаса, которая, поверь, совсем тебе не идет, ты выглядишь с ней просто как человек после тяжкого похмелья, который вдобавок отравился закуской и не помнит, обо что и когда он сломал зуб или откуда на его штанах следы семени.
— А может, — продолжал бард, абсолютно не смущаясь отсутствием реакции со стороны ведьмака, — твоя подавленность проистекает от чего-то другого? Может оттого, что тебя выставили за дверь, когда ты планировал финал в своем собственном стиле? Эдакий уход ранним утром, и цветы на столике? Ха, ха, в любви как на войне, мой друг, и твоя милая поступила как истинный стратег. Действовала на опережение, превентивной атакой. Наверное, она читала «Историю войн» маршала Пеллиграма. Пеллиграм приводит много примеров побед, достигнутых с помощью подобного фортеля.
Геральт по-прежнему не реагировал. Лютик, похоже, реакции не ожидал. Он допил пиво, кивнул трактирщице, чтобы принесла еще.
— Принимая во внимание вышесказанное, — продолжил он, покручивая колки лютни, — я вообще за секс на первом свидании. Рекомендую на будущее, во всех случаях. Это устраняет необходимость дальнейших встреч с тем же лицом, которые бывают иногда утомительными и времязатратными. Раз уж об этом зашла речь, то восхваленная тобой госпожа адвокат действительно стоила затраченных усилий. Ты не поверишь…
— Я поверю, — ведьмак не выдержал, прервал его довольно резко. — Я поверю без истории, так что можешь пропустить ее.
— Ну, да, — заключил бард. — Угнетенное состояние, обеспокоенность и самокопание, из-за этого ты вспыльчив и груб. Это не только из-за женщины, сдается мне. Тут что-то еще. Знаю, черт побери. Я понял. В Новиграде ничего не вышло? Не вернул мечи?
Геральт вздохнул, хотя обещал себе не вздыхать.
— Не вернул. Опоздал. Возникли сложности, много чего произошло. Попали в грозу, потом наша лодка начала протекать… А потом один кожевенник тяжело заболел… А, не буду тебя мучить подробностями. Короче говоря, я не успел вовремя. Когда добрался до Новиграда, аукцион уже прошел. В Доме Борсодов разговор был коротким. Продажи на аукционе являются конфиденциальными, чтобы защитить покупателей и продавцов. Посторонним лицам компания не предоставляет никакой информации, бла, бла, бла, до свидания. Не узнал ничего. Не знаю, проданы ли мечи, и если да, то кто их купил. Я даже не знаю, выставлял ли вор вообще мечи на аукцион. Он ведь мог проигнорировать совет Пратта, мог найти другую возможность. Ничего не знаю.