Сезон гроз
Шрифт:
Весь экипаж «Пророка» в панике бежал с левого борта, вопя разными голосами. Кевенард ван Влит прибежал на корму, скорчился за спиной ведьмака, дрожа всем телом. Пудлорак повернул штурвал, шлюп стал менять курс. Геральт положил руку ему на плечо.
— Не надо, — сказал он. — Держи, как раньше. Не приближайся к правому берегу.
— Но змеи… — Пудлорак указал на ветку, к которой они приближались, всю увешанную шипящими гадами. — Упадут на палубу…
— Нет никаких змей! Держи курс. Подальше от правого берега.
Ванты грот-мачты зацепились
— Жряк! — ведьмак указал на волны и удаляющийся темный силуэт. — В отличие от змей, настоящий.
— Ненавижу гадов… — заныл скорчившийся у борта Кевенард ван Влит. — Я ненавижу змей…
— Нет никаких змей. И не было. Иллюзия.
Матросы кричали, протирая глаза. Змеи исчезли. Как с палубы, так и с берега. От змей не осталось и следа.
— Что это… — ахнул Петру Коббин. — Что это было?
— Иллюзия, — сказал Геральт. — Нас настигла агуара.
— То есть?
— Лисица. Создает иллюзии, чтобы нас запутать. Интересно, когда это началось. Гроза была, скорее всего, настоящей. Но было два рукава, капитан хорошо видел. Агуара спрятала один из них под иллюзией и исказила показания компаса. Создала также иллюзию змей.
— Ведьмачьи байки! — фыркнул Фиш. — Эльфьи суеверия! Суеверия! С чего бы это у лисы были такие способности? Скрыла протоку, сбила компас? Показала змей там, где их нет? Вздор! А я вам говорю, что это от воды! Нас отравили испарения, ядовитые болотные газы и миазмы! Из-за них всякие бредовые видения…
— Это иллюзии, которые создает агуара.
— За дурачков нас держишь? — закричал Коббин. — Иллюзии? Какие иллюзии? Это были самые настоящие змеи! Все их видели, разве нет? Шипение слыхали? Я даже чувствовал, какая от них вонь!
— Это была иллюзия. Змеи были ненастоящими.
«Пророк» снова зацепился вантами за нависающие ветви.
— Это морок, да? — спросил один из матросов, протягивая руку. — Фантом? Эта змея не настоящая?
— Нет! Стой!
Свисающая с ветви огромная ариета издала леденящее кровь шипение и молниеносно ударила, вонзив зубы в шею моряка раз, потом другой. Матрос пронзительно закричал, споткнулся, упал, задергался в судорогах, ритмично стуча затылком о палубу. На его губах выступила пена, из глаз начала сочиться кровь. Он умер быстрее, чем к нему успели подбежать.
Ведьмак накрыл тело парусиной.
— Черт подери, люди, — сказал он. — Будьте осторожны! Не все здесь мираж.
— Полундра! — крикнул впередсмотрящий. — Полундра! Перед нами водоворот! Водоворот!
Заводь снова разветвилась. Левый рукав, тот, в который их несло течение, кипел и бурлил в ужасном водовороте. Во вращающемся кольце поднималась пена, как в кипящем супе. В водяном вихре вертелись, появляясь и исчезая, бревна, ветви и даже одно целое дерево с развилистой кроной. Матрос с лотом убежал с носа, другие подняли крик. Пудлорак стоял спокойно. Повернув штурвал, направил шлюп в правое, спокойное русло.
— Уф, — он вытер лоб. — Вовремя! Худо было бы нам, если бы нас втянул этот водоворот. Ох, и покрутило бы нас.
— Водовороты! — закричал Коббин. — Жряки! Аллигаторы! Пиявки! Не надо никаких иллюзий, эти болота и так кишат ужасами: рептилиями, всякой ядовитой гадостью. Ужасно, ужасно, что мы здесь заблудились. Здесь без счета…
— Кораблей погибло, — закончил Аддарио Бах, указывая в сторону. — И это, пожалуй, чистая правда.
Прогнивший и разрушенный, погрузившийся до бортов, обросший водорослями, оплетенный лианами и мхом, торчал на правом берегу застрявший в болоте остов судна. Они наблюдали за ним, пока слабый поток не пронес «Пророка» мимо.
Пудлорак подтолкнул Геральта локтем.
— Господин Ведьмак, — тихо сказал он, — компас продолжает барахлить. Стрелка показывает, что мы изменили курс с восточного на южный. Если это не лисьи проделки, то плохо. Эти болота никто не исследовал, но известно, что они простираются к югу от фарватера. Значит нас несет в самую глубь болот.
— Но мы дрейфуем, — заметил Аддарио Бах. — Ветра нет, нас несет течение. Течение, связанное с рекой, с фарватером Понтара…
— Не обязательно, — Геральт покачал головой. — Я слыхал об этих старицах. В них направление движения воды изменяется. В зависимости от прилива воды или отлива. И не забывайте об агуаре. Это также может быть иллюзией.
Берега по-прежнему плотно покрывали густые заросли болотного кипариса, появились также пузатые, разросшиеся снизу в форме луковицы болотные растения. Было много засохших, мертвых деревьев. С их безжизненных стволов и ветвей свисали густые гирлянды тилландсии, серебристо сверкающей на солнце. На ветвях затаились цапли, изучая проплывающий мимо «Пророк» неподвижными глазами.
Впередсмотрящий закричал.
На этот раз ее увидели все. Она опять стояла на свисающей над водой ветке, прямая и неподвижная. Пудлорак без понуждения повернул штурвал, направив шлюп к левому берегу. А лисица вдруг залаяла, громко и пронзительно. Залаяла снова, когда «Пророк» проплывал мимо.
По ветке промелькнул и скрылся в чаще огромный лис.
— Это было предупреждение, — сказал ведьмак, когда на борту утих галдеж. — Предупреждение и вызов. А скорее, требование.
— Чтобы мы освободили девочку, — рассудительно закончил Аддарио Бах. — Конечно. Но мы не можем отпустить ее, потому что она мертва.
Кевенард ван Влит застонал, сжимая виски. Мокрый, грязный и испуганный, он больше не напоминала купца, который может позволить себе владеть кораблем. Он напоминал мелкого воришку, пойманного на краже слив.