Шаг из тьмы
Шрифт:
— Не было времени "распиську" писать, — понимающе усмехнулась Вера. — Ну кошелёк хотя бы верните, он мне нравился.
— Ни находить кошелька, — опять затряс головой маг, — неть, ни видель совсем.
— Ну "ни видель", так "ни видель", — пожала плечами Вера, — до свиданья.
Маг закивал, задавливая довольную крысиную улыбочку, Вера покачала головой и вышла. У входа её ждал Мартин, недовольный и мрачный, тихо сказал:
— Не делайте так больше.
— Хорошо.
— Всё в порядке?
— Ага.
— Не заходите в лавки не по плану, пожалуйста, не усложняйте нам работу.
— Хорошо, — она обошла его и пошла дальше, равнодушно рассматривая лавки и закусочные. Навстречу шла процессия из ярко одетой благородной девушки и десятка служанок с корзинами и коробками, Вера смотрела на них как на уличный театр, это было настолько дико и неправильно, что это не получалось воспринимать как настоящее — шёлк и мех, яркий макияж, трёхэтажная причёска и гора украшений, высокомерная рожица "вы все — пыль под моими ногами"… а следом служанки в бело-сером, сгорбленные от веса покупок, прячущие глаза.
«Они же одинаковые, они все люди, они все женщины… почему у них такая разная жизнь?»
Девушка заметила, что Вера на них смотрит, задрала нос ещё выше и демонстративно поправила толстенный браслет, Вера отвела глаза и стала рассматривать товары на прилавках. Процессия браслетоносной сменила курс.
Вера не сразу поняла, что происходит, но когда все торговцы и покупатели стали украдкой следить за действом, ей тоже пришлось обратить внимание — богатая девушка, которая раньше шла по правой стороне широкой улицы, резко оторвалась от рассматривания товаров и повела свой караван по самому центру улицы. Вера, совершенно случайно, шла именно там. На самом деле, она просто не собиралась ничего покупать, поэтому шла подальше от толп у прилавков, но теперь это внезапно стало принципиальным вопросом.
До лобового столкновения оставалось метра три, когда цыньянка остановилась, задрала нос выше лба и визгливо потребовала:
— Склони голову, плебейка!
Вера продолжала идти с той же прогулочной скоростью, щупая в кармане ключи и ощущая, как где-то внутри папин прокурор с предвкушающей улыбочкой наматывает цепь на кулак.
«Господи, дай мне повод, как же я хочу крови.»
Служанки стали потихоньку пятиться назад и в стороны, цыньянка немного побледнела, но нашла в себе силы взвизгнуть:
— Склонись! Ты знаешь, кто я?!
Вера подошла к ней вплотную, оказавшись выше на полголовы, заглянула в глаза и тихо рыкнула тем тоном, который использовала только для дрессировки собак и нерадивых подчинённых:
— Мне плевать, кто ты. Я святая, пошла вон с моей дороги.
Цыньянка приоткрыла рот и вытаращилась как рак, но осталась стоять на месте, то ли в ступоре, то ли всё ещё думая, что Вера ей уступит. Вера не шевелилась вообще, с некоторых пор в ней открылась такая бездна спокойствия и статичности, что она могла бы легко простоять весь день, просто глядя несчастной в глаза и излучая жажду её крови.
— Госпожа! — испуганный мужской голос, Вера не отреагировала, цыньянка повернулась к невысокому мужчине, одетому в цветное, хотя и не в шёлковое. Он непрестанно кланялся и задыхался, тараторя: — Госпожа, простите, госпожа… Нам пора, простите, извините, — он схватил цыньянку под локоть и почти силой утащил куда-то в сторону, на ходу кланяясь Вере и громко извиняясь перед ней и перед всей улицей. Вера молча пошла дальше с той же прогулочной скоростью, отстранённо пытаясь понять, ей жаль или всё равно. Не поняла. Самокопание настолько её увлекло, что она прошла мимо лавки госпожи Виари, а когда поняла это, то постеснялась посреди дороги разворачиваться кругом, и решила сделать крюк, обойдя квартал. Цыньянские лавки и закусочные были так похожи друг на друга, что она не сразу поняла, что свернула на ту улицу, где раньше был «Большой красный Ухан», до того, как его перенесли на другую сторону дома. Эти воспоминания оказались внезапно приятными, она думала о том, что тогда злилась на людей и обвиняла их в предвзятости, а сейчас вспоминала ладошку Дэми в своей руке, и на душе становилось теплее.
Впереди показалась закусочная, в которой они пили чай и раскрашивали корабли, внутри началось странное оживление, из-под навеса выскочил толстый хозяин, просиял и резво поклонился до земли, вопя:
— Госпожа, как давно вас не было!
— Добрый день, — вежливо улыбнулась Вера, он затараторил:
— Госпожа, окажите честь! Малышка Хи Дэ Ми часто у нас бывает, рисовала два раза!
— Здорово, — кивнула Вера, качнула головой в ответ на приглашающий жест: — Я сегодня спешу, спасибо. Счастливо.
— Заходите обязательно! — орал он ей вслед, опять впечатляя весь ряд умением кланяться до земли при таком огромном пузе, Вера улыбалась.
«Малышка Хидэми популярна, надо же. Или Хи Дэми? Или Хи Дэ Ми? Док говорил, что цыньянские имена по-карнски пишутся слитно. Фамилия, интересно, входит в имя? Надо у него спросить.»
5.37.5 Очень полезный кот
Ряд закончился, и она свернула вправо, надеясь, что правильно сориентировалась и теперь сможет выйти в нужном месте, здесь она ещё не бывала, но торговцы посматривали на неё так, как будто знали, кто она. Слева тянулись высокие заборы, один вдруг показался ей знакомым, она посмотрела внимательнее и узнала — храмовый квартал, белая стена с массивными серыми столбиками, дальше витые прутья забора вокруг парка.
В парке облетали жёлтые листья, пахло подсыхающими хризантемами, дрались в колючей проволоке облинявших роз какие-то мелкие птицы. А между прутьями вальяжно выходил на рынок мятый и грязный, но очень родной кот по имени Мохнатое Чудовище.
— Моша? — недоверчиво позвала Вера, кот обернулся с ещё большим недоверием:
— Мр?
— Это правда ты? — она подошла, кот с опаской принюхался, осмотрел её с головы до ног, заглянул в глаза, как будто хотел что-то сказать, но почему-то не мог, и ждал, пока она сама догадается.
— Привет, котяра, — шепнула Вера, подходя ближе, кот попятился обратно к прутьям, потом принюхался ещё раз, шагнул к Вере, потом передумал и вошёл в стену, практически на стыке стены храма и забора парка.
«Ой как интересно…»
Вера пошла за ним, тронула пальцами белую штукатурку стены, она была совершенно настоящей, влажной и твёрдой. Она провела по стене до стыка, штукатурка переходила в первый прут, дырки не было.
«Кот вошёл внизу.»
Она подошла ещё ближе и провела по стене носком туфли. И на стыке стены и забора носок провалился в пустоту, а за ним и вся Вера.