Шаг в неизвестность
Шрифт:
– И все же ты сказала мне позже, - упрямо проговорил он, оставив без внимания основную часть ее речи.
– Почему?
Дороти нервно заерзала на стуле. Он задавал такие мучительные вопросы, да еще таким холодным голосом. Ну как ей сказать ему, что она влюбилась в него и не могла больше лгать?
Пожав плечами, она произнесла деланно равнодушным голосом:
– Просто не хотела, чтобы между нами были секреты.
Его зрачки сузились, а губы растянулись в лучистую улыбку, изменив его лицо до неузнаваемости.
– Понятно.
– Он был такой радостный, как будто выиграл миллион.
– Ну, пойдем?
Озадаченная неожиданной переменой, Дороти встала со стула и медленно последовала за ним. Нет! Она еще не скоро научится понимать его. Хотя вряд ли мы долго будем вместе, уныло подумала она, садясь в машину.
9
– Добро пожаловать, Дороти. Мой сын так много рассказывал о тебе.
Сибилла Аттенборо ласково смотрела на Дороти. Растерянно улыбнувшись ей в ответ, Дороти вопросительно взглянула на Ральфа.
– Ты удивлена, что я умею пользоваться телефоном?
– с иронией спросил он.
Дороти снова повернулась к пожилой женщине, приветствовавшей их на пороге своего дома. Конечно, он сообщил ей, что приедет не один. Глупо было предполагать, что Сибилла будет не в курсе.
– Дженет отнесет ваши чемоданы в комнаты, а Мэри приготовит холодный напиток. Вы, наверное, очень хотите пить с дороги. Когда я путешествую, всегда умираю от жажды. Покойный муж говорил, что в прошлой жизни я была кем угодно, но только не верблюдом!
– Она весело засмеялась, и возле уголков глаз появились лучики частых морщинок - признак добродушного, веселого нрава.
– Ральф сейчас сходит за Маргарет. Она, должно быть, в бассейне.
– Сибилла жестом указала Дороти на стул.
– А мы с тобой посудачим. Я хочу знать о тебе все.
О нет, только не это! Дороти села на стул, и улыбка блаженства невольно осветила ее усталое лицо. Она никогда не думала, что обыкновенный стул может быть таким удобным. В одном Ральф был прав: его мать умела сделать так, чтобы гости чувствовали себя комфортно.
Дом Сибиллы Аттенборо находился на самой окраине города, в богатом престижном районе, вдали от шумных дорог, дымных заводов и больших предприятий. Здесь были только частные дома, окруженные высокими стенами, за которыми простирались огромные сады.
У Дороти подгибались колени от страха и волнения, когда Ральф вел ее через сад к небольшому особняку с розовыми стенами и маленькими балкончиками.
– Нет, мама!
– вмешался Ральф.
– Маргарет подождет.
– Вот уж о ком надо думать в последнюю очередь, подумал он саркастически.
– Как дела у Генри?
В прошлом году Генри очень много работал, что плачевно сказалось на его здоровье. С тех пор ему были противопоказаны большие нагрузки и стрессы. Ральф должен быть уверен, что у Генри достаточно сил, чтобы пережить шок от встречи со своей незаконной дочерью. Несмотря на гнев, который вызывал у него поступок Генри, он испытывал к нему привязанность и любовь.
– Он очень активен.
– Сибилла улыбнулась молодой служанке, подошедшей к ним с подносом.
– Ездит в офис почти каждый день. Мы с Маргарет пытались его переубедить, но куда там! Он и слушать нас не хочет.
– Она грациозно встала, чтобы налить сок в бокалы.
– А Маргарет, конечно, хотела, чтобы он все дни ездил с ней по магазинам?
– язвительно заметил Ральф.
– Да уж! Ей совсем не нравится сидеть тут целыми днями.
– Сибилла взяла свой бокал и села на место.
– Судя по моим наблюдениям, Генри начинает менять свое отношение к ней.
– Она многозначительно посмотрела на Ральфа.
– Мы-то с тобой давно видим ее насквозь.
– Она протянула Дороти бокал и улыбнулась.
– Извини меня. Тебе, наверное, неинтересно слушать о наших семейных проблемах.
Ну отчего же?
– подумала про себя Дороти, взяв бокал. Ее отношение к женитьбе Генри Маккларти было, мягко выражаясь, не совсем однозначным. С одной стороны, она не имела ничего против того, чтобы люди второй раз женились. С другой стороны, ей было обидно, что после смерти жены он не разыскал ее мать и не женился на ней. Это говорило о том, что он забыл ее, что Линда Нильсон была всего лишь романтическим приключением в его жизни. Мужчины его круга женятся только на равных им женщинах.
Тяжелая деревянная дверь глухо захлопнулась за Сибиллой, и Дороти вздохнула с облегчением. Она осмотрелась по сторонам. Ей предоставили сразу несколько комнат, которые были соединены между собой. Все комнаты были обставлены красивой мебелью, являя собой сочетание роскоши и хорошего вкуса. На низком круглом столике ее гостиной стояла ваза с пышным букетом цветов, наполнявшим комнату приятным ароматом. Окна выходили во внутренний дворик. Сибилла постаралась, чтобы Дороти было хорошо в ее доме. Ральф рассказывал ей, что его мать очень заботлива, и ее отношение к гостям напоминает традиции Востока, где существовало выражение: «Гость в дом, Бог в дом».
Сибилла очень понравилась Дороти. У нее было такое же доброе лицо, как у ее сына. С тонкими аристократическими чертами, в которых, однако, не было никаких признаков надменности. Наоборот, оно стразу пленяло своей открытостью. После того, как Ральфа позвали к телефону, они долго беседовали вдвоем. Милая женщина в разговоре взяла инициативу на себя, охотно рассказывая о своем покойном муже, о годах, которые она провела с ним в Англии. В перерывах между своими занимательными рассказами она каким-то образом сумела вытянуть из Дороти подробности ее жизни до знакомства с Ральфом, узнала о ее бедности, о том, что она бросила учебу, чтобы ухаживать за умирающей матерью. Они вместе попытались решить проблему, стоящую перед Дороти: вернуться в университет и жить на стипендию или продолжать работать у Кэтрин и, окончив секретарские вечерние курсы, пойти секретаршей в какой-нибудь офис.
– Я уверена, что у тебя все будет хорошо. Тебе обязательно повезет, - с жаром убеждала ее Сибилла, сжимая ее руку в ладони.
– Вот увидишь.
Легко говорить, вздохнула Дороти и кисло улыбнулась. Если сидеть, сложа руки, и рассчитывать, что в один прекрасный момент судьба щедро одарит тебя, то можно остаться ни с чем. Нет! У богатых совсем другое видение мира.
Дороти могла отдохнуть в своих комнатах часа два до обеда. Она с удовольствием сняла пиджак и вдруг услышала тихий стук в дверь. Не успела она открыть рот, чтобы крикнуть «нельзя», как Ральф вошел в комнату.