Шаг во времени
Шрифт:
Аманда сделала неуверенный реверанс, мисс Боннер в ответ царственно кивнула. «Ну и ласкательным имечком – Бидди, лошадиным каким-то – наградила ее племянница, но оно здорово идет этой старой деве, похожей на обученную, но норовистую кобылу», – подумала Аманда. Тетка села на обитый атласом стул около племянницы, и та подала ей чашку чаю.
– Мисс Бридж как раз собиралась рассказать мне о ее семье, – проговорила Лиана с легким трепетом в голосе.
– М-да, – пробормотала Аманда. – Ну, отец мой...
– Я слышала о нем, – перебила ее мисс Боннер. – Джереми Бридж, – она хмыкнула. – Кажется, торгует шерстью, да?
Этот тупой снобизм задел Аманду за живое, но она спокойно ответила:
– Да, и кое-чем еще. Мама...
– Да помню я Серену Блайд и весь переполох, когда она выходила за вашего отца.
– Понятно, –
Минут за пятнадцать беседы мисс Боннер с благовоспитанной миной на физиономии залила ядом всю гостиную Лианы; Аманда собралась уходить. Выразив удовольствие беседой с графиней и знакомством с ее чудесной тетушкой и объявив, что она будет считать дни, с нетерпением ожидая званого обеда у старой вдовствующей графини, Аманда как можно быстрее вышла из этого дома и спряталась в карете Бриджей. По дороге домой размышляла над тем, что услышала от молодой овдовевшей графини. Ясно, что Аш и Лиана до сих пор влюблены. И Аманда еще больше утвердилась в решении расторгнуть бессмысленную помолвку с Ашем. Не могла понять, почему Аш отказывается от жизни с любимой Лианой ради личной выгоды в браке. Ведь не похож он на такого уж жадного типа. «Ну, видно, всему виной всемогущий доллар, то бишь фунт в данном случае, он в силах заглушить зов души», – рассудила она благоразумно, но с некоторой долей уныния.
Выглянув из окна кареты, увидела с радостью, что она уже почти дома. Как ни странно, она все чаще стала называть так дом Бриджей на улице Верхняя Брук-стрит. Она не думала о Серене и Джереми Бриджах как о своих родителях, но чувствовала с некоторым смущением, что начинает постепенно врастать в чуждую ей среду.
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
Аманда вошла в дом и в конце холла увидела Аша и Джереми, выходящего из своего кабинета.
– А, Аманда! У нас гость, – сказал он, оживленно потирая руки. – Чем могу служить, милорд? – обратился он к Ашу. – Вы пришли обсудить условия брака?
Лицо Аша на мгновение застыло, но потом на губах заиграла улыбка, и он сказал:
– На самом-то деле, я приехал научить вашу дочь движениям в одном-двух сельских танцах, – от этих слов Джереми в изумлении разинул рот.
– Я забыла, как их танцуют, папа, – торопливо вставила Аманда. – Понимаете, после моего неудачного падения...
Джереми поглядел на нее с подозрением, но не обнаружив причины вранья дочери и не усмотрев ничего плохого в том, что она проведет лишний часок под отцовским кровом в обществе жениха, вышел из холла, озадаченно потирая голову. Молодые пошли в музыкальный зал.
– Начнем, пожалуй, с хоровода, – предложил Аш. – Надо бы несколько пар, вдвоем это трудно, но, думаю, мы справимся. Можете напеть что-нибудь подходящее?
Аманда изучающе посмотрела на его лицо, но не обнаружила и тени того выражения, которое было во время поцелуя в благоухающем садике Марчфордов; пришлось подавить чувство разочарования.
– Тра-ля-ля-ля-ля-ля – тра-ля – ля-ля-ля – тра-ля-ля, – неуверенно промурлыкала она из единственной известной ей хороводной мелодии «Ирландская прачка» и замолчала.
– Вот и хорошо, – сказал Аш. – Теперь встаньте напротив меня: мы с вами как бы возглавляем две шеренги танцоров, – и он широко повел рукой в сторону воображаемых пар. – Мы с вами – первая пара. Теперь делаете шаг ко мне – напевайте! – и подскок так... и меняемся местами, – он придвинулся, изображая движения, похожие на разминку перед уроком физкультуры в школе. – Проходите мимо меня, вот мы и поменялись местами. Все остальные пары делают то же самое. Теперь все, как сначала, только вместо обмена местами встречаемся на середине, беремся руками крест-накрест и проходим между шеренгами; в конце расходимся и порознь возвращаемся за спинами пар на исходное место. Готовы? Не забудьте сделать шаг вовремя, следите за ритмом! – от последних слов Аманда чуть не разразилась громким хохотом – две недели назад она уже сделала «шаг вовремя» и попала во время, где только и делает, что шагает, следя за его ритмом, совершенно ей чуждым и порою пугающим; справляется она неплохо, но если бы не забывала иногда об этом незнакомом ритме, то вполне могла бы подстроиться под него – и посмеялась
Показанные па танца Аманда освоила без особых трудностей и вновь насладилась упругой силой своих ног. Как и в вальсе на балу, ее захватило само движение и радостная легкость в теле. Она напевала все быстрее, наращивая ритм, и совершенно отдавалась танцу, пока Аш не остановил ее, весело хохоча.
– Ну как? – спросила Аманда, еле переводя дух. – Могу я танцевать в обществе? Станут меня приглашать?
– Дорогая юная леди, – проговорил он с наигранной строгостью, – если вы всегда будете так же бессовестно задирать юбку, то от кавалеров отбоя не будет. – Она захихикала, а он с неожиданной нежностью посмотрел на нее. Растрепавшиеся волосы вспушились золотистым облаком вокруг лица, щеки пылали, а глаза искрились, как голубые озера в сиянии солнца, и весь ее облик, казалось, был пронизан весельем музыки, словно сама она и была эта музыка. Он взял ее за руку, и ему неудержимо захотелось прижать ее к себе и зарыться лицом в душистую копну ее кудрей. Но он взял себя в руки. «Неужели сцена в саду Марчфордов ничему не научила? Что заставило так целовать ее и вообще целовать ее? Но это было чем-то в роде наказания ей за то бесстыдство, с каким она лезла в душу; себе тоже – за запретное и неослабевающее чувство к Лиане, – думал он, как бы оправдываясь. – Но стоило коснуться ее губ, и разумные мысли когда-то исчезли, лишился рассудка от ее податливости». Тогда ему показалось, что ее гибкое тело будто создано для него, и ему захотелось от нее гораздо больше поцелуя; огромного труда ему стоило оторваться от нее и отвести ее в дом. Усилием воли подавив свое полусознательное состояние, вернулся к действительности и ровным голосом напомнил основные детали кадрили.
– Так вот, – говорил он, заканчивая свои упорные получасовые наставления, – вы должны не забывать тянуть носочек при длинном прыжке «жети» и поднимать руки при трех скользящих шагах «шассе».
– Господи, – воскликнула Аманда, свалившись на скамью у рояля, – а я все думала – как это героиням эпохи Регентства удается держать себя в форме при том количестве пищи, которое они ежедневно поглощают, а теперь понимаю – от пасторальных танцев похудеешь быстрее, чем от аэробики.
– Аэробики? Еще один крик моды в танцах? Не успеваешь следить за ними. На прошлой неделе одна молодая особа меня сурово отчитала за то, что я не сумел исполнить все фигуры какой-то там мазурки, похожей, на мой взгляд, просто на помпезную кадриль, – проговорив это, он посмотрел на клавиатуру и не заметил, что Аманда улыбнулась. Она положила руки на клавиши и начала наигрывать медленные такты вальса ля-мажор Брамса. Аш присел рядом с нею, и она немедленно ощутила прикосновение его бедра. «Господи, – взволнованно подумала она, – ну не смешна ли я! Ведь я из того времени, где мужчины и женщины гораздо плотнее, – но вполне невинно соприкасаются друг с другом – в спортивных соревнованиях, на эскалаторах, в переполненных электричках, на вечеринках. Однако там я не содрогалась от волнений, какие испытываю всякий раз, когда ко мне прикасается этот замкнутый и холодный, как свинец, аристократ. Даже прикосновения Дерека порождали не больше, чем ощущения любовного тепла и близости.
– Красиво, – хрипловатым голосом произнес Аш. – Чье это?
– Брамса. – «Ох, а Брамс-то еще не родился!» – сообразила она и растерялась. – Но он пока мало известен.
– А-а, понятно. По-моему, ему уготовано блистательное будущее. А я и не представлял себе, что вы так хорошо играете на фортепиано, – сказал он и нежно провел пальцами по ее ладони, от чего Аманда вздрогнула.
– Не так хорошо, как мне хотелось бы. Должна играть, как настоящий виртуоз после... – и умолкла, спохватившись, что чуть не сказала «пятнадцати лет профессиональной подготовки», а потом, вздохнув, добавила: – упорных занятий в детстве.
– Сыграйте еще, – попросил Аш. – Что-нибудь более быстрое.
Не размышляя, Аманда начала с «Конферансье» Скотта Джоплина и без перерыва сыграла еще несколько его композиций в стиле регтайм, отметив, что граф энергично притопывал в такт разухабистой музыки.
– Очень необычно, – сказал, когда она закончила.
– Понравилось?
– Трудно сказать. Ничего подобного нигде не слыхал.
«И больше нигде не услышишь, – подумала Аманда, – в этой жизни».
– А вы где это слышали?