Шагай вперед, мой караван...
Шрифт:
– А можно пояснее?
– Если желаете... Совсем недавно вся ваша земная структура находилась под слишком сильной нагрузкой. Настолько сильной, что уже не справлялась с ней. Вы стояли на самом краю. Но каким-то чудом выкарабкались. Лярвы, с которыми я имею дело, изгоняя полтергейст, очень любят присасываться к ослабленному организму, и даже внедряться в него. Поэтому вам нежелательно появляться в таких местах.
– Ты знаешь, Лана, а он меня убедил.
– За небрежным и даже неуважитель- ным тоном, Натель пыталась скрыть свое смятение.
– Ладно, Аркадий. Будем считать вступительную часть законченной, - вмешалась Лана.
– Вы собирались мне что-то сказать. Как говорят американцы, I am all ears.
– Я просто хотел предложить вам свои услуги.
– В чем именно?
– Когда люди сознательно(!) совершают неблаговидные поступки, наносящие вред другим, они должны быть за это наказанны. Вы так не считаете?
– Мне приходится много думать об этом последнее время. Но моя позиция не совпадает с вашей. Я предпочитаю верить в закон бумеранга.
– Между запуском бумеранга и его возвратом может пройти целая жизнь, а то и не одна. Если бы государства придерживались вашей позиции, убийцы, насильники и воры толпами ходили бы среди нас... Вы помните, Светлана, при последней нашей встрече я говорил вам, что одного из членов вашей семьи собираются обмануть?
– Конечно, помню.
– Так я оказался прав?
– Увы.
– Я заслужил ваше доверие?
– Снова увы.
– Увы, да или, увы, нет?
– Увы, да.
– Тогда давайте накажем виновника. Я не часто сам навязываю свои услуги. Просто вы мне очень симпатичны и я не хотел бы, чтобы кто-либо обращался с вами или с членами вашей семьи... некорректно, скажем так.
Натель, прищурясь, внимательно слушала их диалог, переводя взгляд с одного на другого.
– И в чем будет заключаться ваша помощь?
– поинтересовалась Лана.
– Мне не хотелось бы вдаваться в детали моих методов воздействия на людей и обстоятельства...
– Он достал пачку сигарет и закурил.
– Но, согласитесь, я должна знать, на что иду... или не иду.
– Да, конечно. Я могу это понять.
– Он глубоко затянулся дымом.
– Какой метод выбрать, мы можем решить с вами сообща. Я сейчас просто перечислю вам... безотносительно!
– он выделил последнее слово,- несколько различных вариантов. Я подключаюсь к конкретному индивиду ночью, когда он спит, и провожу сеанс воздействия на его психику. Я могу внушить ему все, что пожелаете:Что он должен срочно вернуться туда, откуда приехал. Или до одури влюбиться в ту, которой пренебрег. Кстати привораживание мое хобби. Обожаю влюблять людей друг в друга. А могу и довести его до безумия. Он натворит всяких глупостей и закончит свои дни либо в психушке, либо в тюрьме. Обидчик будет наказан, а вы при этом даже пальчиков не замараете.
– Заманчивое предложение, - грустно сказала Лана.
– Так и подмывает согласиться. А, Натель, как ты считаешь?
– Я не очень врубаюсь о чем идет речь, но, если честно, догадываюсь. И тут я тебе, подруга, не советчик. Решай сама. Хотя одно для меня очевидно. Твой друг предлагает тебе отмщение. Но осуществить возмездие значит сотворить ответное зло. А творящий зло сразу же опускается - на уровне души - на многие ступени вниз и сам становится уязвимым для зла.
Колдун лишь загадочно ухмыльнулся в усы.
– Аркадий, я благодарна вам за участие, за желание помочь. Но мой ответ однозначен: Нет. Я согласна с Натель и не стану брать грех на душу. Месть - не мое, как вы выразились, хобби.
Он снова усмехнулся в усы, раздавив окурок в стеклянной пепельнице:
– Я и не ждал другого ответа. Может быть именно поэтому я так прикипел к вам душой. Но учтите, Светлана, нити, связывающие вас с этим субъектом, еще не оборваны. Остерегайтесь его.
– Вы страшный человек, Аркадий, - проговорила Натель, как бы по-новому разглядывая усатого мага.
– Вам многое дано. Но не переусердствуйте. Вы можете плохо кончить. Я имею ввиду Там.- Она оттопырила вверх большой палец и с выразительной медлительностью опустила его вниз.
– Вы хотите сказать, в аду?
– играя глазами, уточнил колдун.- Меня это не пугает. Потому что ада нет. Как нет и рая. Это все сказки, придуманные людьми. Но знаете что самое интересное? Эти свои выдумки люди уносят с собой в могилу. И, очнувшись по ту сторону черты, начинают, согласно своим земным представлениям, моделировать вокруг себя то, к чему они готовились.
– Однако...
– Натель одобрительно покачала головой, переглянувшись с Ланой.
– Нет ни ада, ни рая. Согласна. А что же тогда, по-вашему, есть?
– Есть неограниченная, разлитая вокруг нас Сила. Тот, кто сумеет к ней подключиться, может творить, по своему выбору, добро или зло. В зависимости от обстоятельств и его предпочтений. Только и всего.
– Что ж, Лана, - сказала Натель, берясь за сумочку, - в любом случае я тебе необычайно признательна за эту встречу. Мне было очень, очень интересно познакомиться с вами, Аркадий.
– Взаимно, Натель. Ох и крепкий же вы орешек. Боюсь, что сегодня мне не уснуть.
Глава 64
Вернувшись домой, Лана продолжала терзаться сомнениями, правильно ли она поступила, отказавшись от услуг, по-дружески предложенных Аркадием. Ее муж однозначно считал, что зло должно быть наказано. Глядя на таявшую на глазах дочь, Лана, помимо своей воли, тоже начинала испытывать далеко не добрые чувства к человеку, так бессовестно обошедшемуся с ней и со всей их семьей. Неужели после всего, что он устроил, они позволят ему просто взять да уйти? Да ведь он же первый станет потешаться над ними.
Он предлагает тебе отмщение. Но осуществить возмездие значит сотворить ответное зло. А творящий зло сразу же опускается - на уровне души - на многие ступени вниз и сам становится уязвимым для зла.
В ожидании возвращения жены Левон, в обнимку с дочерью, сидел перед телевизором. Инга только делала вид, что смотрит в экран. Прильнув к отцу, такому сильному, такому надежному и любящему, она пыталась согреть промерзшую насквозь душу, вернуть утраченную веру в себя, в жизнь, в будущее.Пожалуй впервые Инга поняла, что значит для нее семья, ее тепло и участие, ее готовность в трудную минуту придти на помощь, даже вытащить за волосы из бездонного омута. Одно лишь ей никак не удавалось - справиться с зияющей внутри пустотой, образовавшейся с уходом Гарри. Она все еще его любила, и ничего не могла с этим поделать.
Звонок в дверь заставил ее вздрогнуть.
– Чего ты испугалась, глупенькая? Наверное мама поленилась, вроде тебя, лезть в сумку за ключами.
Инга хотела встать, но отец удержал ее:
– Сиди. Я сам. Мало ли. Вечер уже.
Щелкнул замок. Отец открыл дверь, но не спешил посторониться. Инга видела его напряженно застывшую спину. Наконец, очень медленно он сделал шаг в сторону, пропуская звонившего. Это был Гарри. Сердце Инги взбрыкнулось и затрепетало, вызывая почти физическую боль. Она была близка к обмороку. Гарри вошел в комнату.