Шагай вперед, мой караван...
Шрифт:
Стив не пришел, как все предыдущие ночи, к Вике во сне, не позвал ее в неведомые дали. Не позвонил по телефону. Не дал о себе знать и телепатически. Но Вика была абсолютно спокойна. Она чувствовала, что нить, протянувшаяся между ними, не может просто так оборваться. На следующий день она вылетела в Окленд. До выпускных экзаменов оставалось совсем мало времени.
Автоответчик больше часа выдавал месседжи, скопившиеся за время отсутствия Вики. Звонили рекламные агенты от новых компаний, от журналов мод, два месседжа были оставлены киностудиями “Парамаунт Пикчерз” и “ХХ Сэнчери Фокс”. Роль, сыгранная ею в фильме, не прошла, как видно, незамеченной в среде кинопроизводителей.Настойчивее всех штурмовал электронного секретаря Джей Стоун, ее первый и бессменный агент, боявшийся, что из-за стремительно растущей популярности его подопечная может выскользнуть из его рук,и тогда уж никакими контрактами ее не удержать.
Вика не ответила ни на один месседж.Она приняла душ, переоделась и, подхватив студенческую сумку, направилась к двери. Но с полдороги вернулась, присела на диван. Здесь в ночь перед их отлетом в Индию спал Стив. Вика задумчиво погладила подушку, на которой покоилась его голова... Вверх по руке побежали легкие, не холодящие, а согревающие кожу мурашки. Перед ее внутренним взором возник образ - образ ее самой, крепко спящей в хаосе разметавшихся волос. Это было так красиво, что походило на живописное полотно.
“Так ты, засыпая, все же думал обо мне, - грустно улыбнулась Вика.
– Тебе хорошо удается прятать от меня свои мысли. Но моя подушка - мой агент. Она выдала тебя.” Бросив взгляд на часы, Вика поспешила к выходу.
После занятий Джей все же перехватил ее и уговорил сняться в рекламном видео-клипе. Съемки затянулись допоздна. Усталость не была свойственна Вике, но, видимо, и ее организм имел свой предел прочности. Подъезжая к дому, она хотела только одного - нырнуть в постель и отключиться.
На площадке перед ее дверью, прямо на полу, скрестив ноги по-турецки, сидел Стив. Вика остановилась, разглядывая его со смешливой укоризной.
– И как давно ты тут сидишь?
– Часов пять. Может шесть. Забыл время заметить. Ты не ждала меня?
– С необычайной легкостью, не меняя положения ступней, он поднялся с пола, распрямившись, будто отпущенная пружина.
– Ждала. Чуть позже. Во сне.
– Тон, независимо от нее, получился почти отчужденный.
Он внимательно посмотрел на нее. Спросил, прищурясь:
– Я, кажется, не вовремя? У тебя утомленный вид.
– Да, признаться, я совсем не в форме. Тяжелый был день.
– Хорошо. Я приду завтра. Завтра ты будешь в форме?
– Он не спросил, хочет ли она, чтобы он пришел завтра.
– Я не могу сказать заранее, когда буду дома. Иногда съемки, как сегодня, затягиваются.
– Ничего. Я подожду.
Он не пришел на следующий день, в чем Вика ни на минуту не сомневалась. Они оба знали об этом уже когда договаривались. Но почему, почему она с ним так обошлась? Он прилетел к ней из Лос-Анджелеса. Он ждал ее несколько часов. А она его даже не впустила. Она знала ответ. Он слишком долго мучил ее неизвестностью. Их расставание в аэропорту, по возвращении из Индии, было наверное последней каплей, хоть она себе в этом и не признавалась. На какой срок он снова исчезал, помахав ей на прощание рукой, - на день? на месяц? на год? навсегда? Он играл с ней по своему собственному сценарию. И что-то в ней, помимо ее воли, нежданно взбунтовалось. Видимо, ее пресловутое женское начало, за которое он упрекнул ее при их первой встрече.
“А ты считала себя особенной, - насмехалась над собой Вика.
– А на поверку оказалась обыкновенной, спесивой самочкой.”
К счастью, на самобичевание у нее совсем не оставалось времени. Финальные тесты следовали один за другим, подошло время сдавать дипломный проект, плюс фотосалоны, демонстрации мод, видео-клипы. Ее рвали на части. Несмотря на такую занятость, Вика пару раз все же выкроила время, чтобы промчаться на машине к заливу и пообщаться с Бэмби, который оставался ей верен, невзирая на тяготы семейной жизни. Вика-таки увидела потомство своего любимца - пушистые, черноглазые кулечки с ластами и смешно торчащими ушками.
Глава 71
У Инги, которую Лана перевела в UCLA, тоже началась весенняя сессия. Она полностью оправилась от пережитого стресса, чему, как нельзя лучше, способствовал ее новый образ жизни. В их группе царила доброжелательная, приятная атмосфера, и Инга смогла, наконец, почувствовать себя включенной в коллектив. Она была студенткой среди студентов - снова свободной, беспечной, не обремененной ничем, кроме необходимости вовремя сдавать тесты и выполнять домашние задания. А все остальное время развлекаться по полной программе. Инга начала посещать университетский джим и бассейн, ходила с сокурсниками в кино и в студенческий театр, принимала участие в вечеринках.
К тому же корпус, в котором училась Карина, был совсем рядом, и они часто встречались во время перерыва на ланч. Теперь их связывали не только дружеские, но и родственные узы, что должно было бы способствовать еще большему их сближению. Но случилось обратное. Карина скрыла от нее свое увлечение братом, а возможно и роман с ним. И Инга не могла ей этого простить. Получалось, что ее близкая подруга не доверяла ей, не была с ней до конца искренна и откровенна. Более того, получалось, что Карина обманывала ее, а то и использовала в своих целях. Но тогда, спрашивается, какие же они подруги? Порвать с ней Инга не могла, поскольку они теперь вроде как родственники и Карина, на правах жены брата, постоянно бывает у них дома. Делать вид, что между ними все, как прежде, она тоже не могла. А потому избрала вариант вежливой, ни к чему не обязывающей, приветливости, что саму Карину, казалось, вполне устраивало.
Был перерыв на ланч. Лана, как всегда, направлялась к Ботаническому саду и, как всегда, думала о своих детях. Изредка она сталкивалась в кампусе с Ингой или Кариной, радуясь тому, что они оказались здесь все вместе. Она уже предвкушала, что вот сейчас перейдет улицу, минуя суетливый студенческий поток,и скроется от шума и зноя под густой сенью деревьев, когда ее неожиданно окликнул знакомый голос:
– Светлана! От кого убегаем?
Лана удивленно обернулась. На тротуаре, улыбаясь во весь рот, стояла Сильва. С копной медно-бронзовых волос. Худющая, как жертва фашизма. Одетая по-молодежному - в вытертые джинсы, кроссовки и Т-шорт.
– Леди Вулкан! Ты? Здесь? Подай еще раз голос, чтобы я поверила, что это не галлюцинация.
Перебежав улицу, рыжеволосая модница заключила ее в тугие объятия:
– Куда ты шла? Туда? В парк? Пошли. У меня есть пять с половиной минут на лясоточение.
Прямо у входа в Сад, под навесом, в землю было врыто несколько столов с лавками для любителей ланчей на пленере. Там они и пристроились.
– Тебя не узнать! Во что ты себя превратила?
– не могла успокоиться Лана.
– И вообще. Что ты тут делаешь?