Шагай вперед, мой караван...
Шрифт:
Оркестр заиграл “Казачок”,и танцующие совсем потеряли головы, отплясывая с таким рвением, будто вбивали гвозди в пол.Всеобщий экстаз передался и Инге. Ее глаза блестели, каблучки отстукивали такт, она с трудом удерживала себя на месте. Улыбнувшись, Гарри одними губами предложил:
– Потанцуем?
Инга тотчас вскочила. Пристроившись где-то с краю от беспорядочно прыгающего клубка разгоряченных человеческих тел, она поймала ритм и, вскинув руки, самозабвенно слилась с музыкой. Гарри, вторя ей, не переставал улыбаться. В этой улыбке застыла некая задумчивая отстраненность, будто он наблюдал сам себя со стороны или мысли его блуждали где-то далеко отсюда.
Музыка смолкла, но Инга, распалившись, не хотела возвращаться к столику. Впрочем, не она одна. Пары, не двигаясь с места, ждали продолжения. Седовласый певец взял микрофон в руки и низким хриплым баритоном запел:
– Очи черные...
Теперь пары, прильнув друг к другу, медленно раскачивались в танго. Гарри протянул вперед ладони.Инга доверчивым воробышком впорхнула в них. Они смешались с танцующими.Ей было невообразимо приятно ощущение теплых мужских рук на своей спине. Первые несколько минут Инга пыталась сохранять дистанцию, но сама мелодия и страстно пришептывающий голос певца кружили ей голову. Она не заметила, как позволила Гарри привлечь себя настолько, что ощущала его дыхание на щеке.
– Тебе нравится здесь?
– шепнул он, переходя на “ты”.
– Да. Очень.
Он привлек ее еще ближе. Теперь его руки легонько ласкали ее спину. Он спросил еще что-то. Она не услышала слов. Слова были нужны для того, чтобы обжечь дыханием ее ухо. В голове ни одной мысли. Ничего, кроме потребности чувствовать, трепетать и наслаждаться. Такое с Ингой происходило впервые. У нее не было ни сил, ни желания контролировать себя.
Как на зло, песня кончилась. Пары распались. Все, кроме Гарри и Инги.Они продолжали стоять, прильнув друг к другу. Наконец, спохватившись, она испуганно отпрянула, залилась краской и, как пьяная, пошла к своему столику. Гарри последовал за ней. Заказанные блюда дожидались их.
Из ресторана они вышли уже за полночь.Улицы опустели, и Инге было намного легче вести машину, чем когда они искали дорогу к ресторану. Гарри внимательно следил, чтобы ее не занесло куда-нибудь в другую сторону.Сейчас, когда не гремела и не визжала музыка, когда они, после проведенного вместе вечера, стали намного ближе друг другу, когда они оказались наконец наедине и можно было свободно общаться, он лишь пристально смотрел в окно, не пропуская ни одного указателя. Через несколько минут она довезет его до дома, он скажет ей “До свида- ния” и уйдет. Разве это справедливо? Ей стало обидно до слез.
Неожиданно для себя самой Инга вдруг резко повернула руль вправо, нажала на тормоз и остановила машину у обочины.
– Что такое? Что-то случилось?
– всполошился Гарри.
– Закружилась голова, - сказала она, откидываясь на спинку кресла и томно прикрывая глаза.
– Сейчас пройдет.
– Сколько бокалов вина ты выпила?
– Ни одного. Ведь я ж за рулем, - ответила она, не открывая глаз.
– Наверное на тебя так подействовал этот ужасный шум, которым они оглушали нас весь вечер. Признаться, у меня у самого голова раскалывается.
– Он наклонился к ней, коснулся рукой лба. Рука была холодная.
– У тебя горячий лоб и ты, кажется, дрожишь. Может, заболела?
– Не знаю. Мне холодно, - детским голоском пожаловалась Инга, по-прежнему не открывая глаз.
Прищурясь, Гарри изучающе посмотрел на нее, в глубине его глаз искрился насмешливо-веселый огонек. Он обнял ее за плечи и прижался губами к ее губам. Губы Инги, казалось только того и ждавшие, мгновенно ожили, глаза широко распахнулись. Она делала вид, что отбивается и одновременно таяла от первого в ее жизни поцелуя. Голова у нее теперь и впрямь так кружилась, будто машина не стояла у обочины, а плыла по бурному океану или парила высоко в облаках. Сколько времени они провели в объятьях друг друга, она не знала, только оба разом вздрогнули и отрезвели от неожиданно резкого звонка мобильного телефона.
Не сразу сообразив, откуда он звонит, она с трудом отыскала телефон в кармашке подлокотника.
– Hello... Да, мама... Все в порядке, мама... Я уже еду. Не волнуйся... Разве это поздно. Детское время... Хорошо... Хорошо, хорошо... Ты же знаешь, на скорости машина запирается сама, автоматически. Стекла? Ну, конечно, все стекла подняты. Ты спи. Я скоро буду. Пока.
– Инга убрала телефон, посмотрела на Гарри и смущенно хихикнула. Пожав плечом, будто оправдывая материнский инстинкт, сказала: - Мама, да. Волнуется.
– Ну конечно. Ведь уже поздно,- согласился он, откидываясь на спинку своего сидения.
– Поехали. Она наверняка не уснёт, пока ты не вернешься. Мне очень неловко, что ты отвозишь меня домой, а не я тебя. Тем более ночью. Я тоже буду волноваться, как ты доедешь одна. Обещаю, следующий раз все будет иначе.
Включив зажигание, Инга вырулила на проезжую часть, то и дело поглядывая на Гарри. Свершилось! От избытка чувств она до боли в руках сжимала баранку. У нее тоже теперь есть boyfriend. Да еще какой! Всем на зависть. И в колледже она больше не будет чувствовать себя одиноко.Жизнь распахнула ей свои объятия. Да здравствует Жизнь!
Она припарковалась на том же месте, где в начале вечера забрала Гарри. Он
поцеловал ее в щеку:
– Спасибо, малыш, за чудесный вечер. Будь осторожна. Держи дверцы, как сказала мама, на запоре. Я могу позвонить через полчаса и узнать как ты доехала?
– Конечно, можешь, - улыбнулась Инга, польщенная его заботой.
– Пока.
– До завтра!
– он захлопнул дверцу, отступил на тротуар, следя как она отъ- езжает. И стоял так до тех пор, пока машина не скрылась за поворотом.
Вот теперь, оставшись одна в темном, спящем городе, Инга почувствовала себя неуютно и тревожно. На всякий случай, она проверила защелкнуты ли замки, подняты ли до упора стекла, закрыт ли люк. Ей вспомнились рассказы в колледже о вооруженных бандах молодежи и подростков, о том, как они, время от времени устраивая разборки, палят из пистолетов куда попало, и пули их не редко попадают в прохожих и в дома. Ей вспомнились репортажи по телевидению о двух маньяках, которые, засев в своей машине, развлекались тем, что стреляли из окна в случайных прохожих, убив таким образом около десятка человек прежде, чем их вычислили и обезвредили. А есть еще бездомные, черные и наркоманы, которым ночью лучше не попадаться. Особенно незащищенно Инга чувствовала себя, когда вынуждена была останавливаться на красный свет.