Шагай вперед, мой караван...
Шрифт:
– Смотрите, что я вам принес!
– с порога объявил он.
Нехотя вышедшие на его зов Левон и Лана, при виде фотографий дочери, выхватили газеты из его рук. Лана старательно прочла и перевела содержание всех статей и подписей под фотографиями. Не находя слов, Левон лишь пожимал плечами.
– Чудо моё, - прошептала Лана.
– А ведь была здесь и ни словом не обмолвилась, что ездит после занятий на берег, спасать морских животных.
– Привет! Что это вы там с таким интересом разглядываете?
– спросила вернувшаяся с занятий Инга.
– Вот. На сама взгляни.
– Лана протянула ей газеты.
– А ты-то ее упрекала, что в дождь она отсиживалась в тепле, - напомнил ей Гарри.
– Так это ж не в дождь, а после дождя, - нашлась Инга.
Лана собрала газеты и бережно отнесла их к себе в спальню. На душе у нее было тепло и радостно. Ее дочь, ее любимая малышка выходит на широкую дорогу жизни с гордо поднятой головой и все, за что бы она не бралась, получает отклик и признание в чужой для них стране. Чего, к сожалению, не скажешь об Инге. Учится кое-как. С работой тоже пошла по линии наименьшего сопротивления. Вышла замуж - и тут промашка. К тому же муж еще менее устроен, чем она. Семье он не помощь, а обуза. Нашел какую-то захудалую работу, где и мозги-то иметь не обязательно, а в дом все равно ни копейки не приносит, ссылаясь на то, что должен помогать больной матери в Ереване. Мать - дело святое. Разве против этого что-нибудь возразишь? Лана решила, по совету Вики, ничего им пока не говорить о ее неожиданной помощи. Она не позволит, чтобы два взрослых, полных сил молодых человека сели на хрупкие плечи ее девочки. Впрочем, в столе и крове они им, в любом случае, не откажут.
Глава 50
Позвонил Завьялов и сообщал Левону, что для оформления заявки взял appointment к тому самому юристу, о котором они говорили, и что лично у него для такого визита уже все готово.
– Не забудьте и вы свой список, - напомнил он.
Левон отправился на встречу с юристом вместе с Давидом, вкратце изложив ему по дороге, в чем суть дела. Вполне респектабельное многоэтажное здание из черного стекла, в котором располагался офис юриста, находилось в престижном, деловом районе города. “Банкир” явился одетым солидно и официально - в костюме, в белой сорочке и при галстуке, с металлическим кейзом в руках.
Секретарша - унылого вида дама средних лет, проверила, есть ли их фамилии в списке, и попросила подождать. Минут через 10 им предложили зайти. За массивным дубовым столом восседал не менее массивный мужчина лет пятидесяти, по лоску и самодовольству смахивавший на тщательно отполированный шкаф.
– Victor! My friend! Fancy meeting you here!
– (Виктор! Приятель! Какими судьбами?) хорошо поставленным голосом приветствовал он старого знакомого.
После обмена любезностями Виктор Анатольевич представил Левона и его сына. Крепко, по-русски, пожав руку каждому, юрист представился:
– Cimon Shane. Nice to meet you.
– Как мы будем разговаривать, по-английски или по-русски?
– спросил Левон Виктора Анатольевича.
– О, простите, Бога ради, - тут же перешел на русский отполированный юрист.
– Начал отвыкать от родного языка. Итак, чем могу быть полезен, господа?
– Да вот с коллегой надумали банк открывать, - сказал Завьялов.
– Можешь ты помочь нам в этом деле? Подсказать, что и как нужно делать, взять на себя оформление бумаг для предоставления в соответствующие инстанции?
– Банк?.. Нелегкое это дело банк пробивать. Тут нужно из собственной шку- ры вылезти, чтобы убедить их там, наверху,что данному community жизненно необходимо иметь собственный банк и что личности, пожелавшие стать его учредителями, чисты и непорочны.
– Потому-то, Симон, мы к тебе и обратились. Мотивировка, на мой взгляд, у нас безупречная. Русскоязычных эмигрантов из пост-советского пространства в Калифорнии больше миллиона. При необходимости можно уточнить эту цифру через церковные приходы. Как минимум, 35% из них пенсионеры, не владеющие английским. Пользоваться американскими банками им трудно. А русского банка, как ни странно, здесь до сих пор нет.
– Звучит убедительно. Зацепиться действительно есть за что.
– Юрист откинулся на спинку кресла, взял из ящика сигару, отрезал кончик и долго, с чувством раскуривал ее.
– Исходные данные имеются?
– А как же.
– Список учредителей?
– Наготове.
– Могу я взглянуть?
Завьялов широким жестом предложил партнеру показать свой список. Левон достал папку, сделал вид, что собирается ее открыть, и заметив, что у самого “банкира” даже не возникло поползновения взяться за кейз, как бы передумав, сказал:
– Виктор Анатольевич, я хотел бы сначала взглянуть на ваш.
– Какие могут быть проблемы.
– Завьялов положил кейз на колени, откинул с громким щелчком замки и долго копался в куче каких-то бумаг.
– Оказывается, проблемы все-таки есть, - сказал он сокрушенно.
– Я его по рассеянности, видимо, оставил дома.
Наступила пауза. Левон с Давидом обменялись взглядами.
– Я думаю, ничего страшного не произошло, - выручил приятеля юрист.
– Виктор, у тебя ведь есть дома факс. Как вернешься, пошли копию в мой офис. Ну а на ваш список я могу взглянуть, Левон... если не ошибаюсь, Давидович?
– Нет, в этом вы как раз не ошибаетесь, - за отца ответил Давид.- Но мы еще не обговорили самое главное. Сумму вашего гонорара. Может статься, что она придется нам не по карману.
– Come on, guys.Учредительный фонд даже скромного банка это несколько миллионов долларов, так пристало ли беспокоиться о какой-то паре сотен тысяч. Учитывая, что Виктор мой давний приятель, - поспешил добавить он, - я называю сумму вдвое меньшую, чем с вас возьмет любой другой юрист.
Давид бросил взгляд на отца. У того не дрогнул на лице ни один мускул.
– И каковы условия оплаты?
– спросил Левон деловым тоном.
– Открывать банк, повторюсь, дело хлопотное и затяжное. Поэтому, как вы понимаете, без предоплаты мы работу не начинаем.
– Левон Давидович, давайте сделаем так, - подключился “банкир”.- Вы вносите сейчас 50% общей суммы в виде аванса, а я выплачиваю остальные 50% по завершении работы.
– Хорошая идея, - хладнокровно сказал Левон.
– Но я вношу контр- предложение - поменяться местами. Вы, Виктор Анатольевич, вносите аванс, а я, пока будут готовиться бумаги, соберу остальное.