Шальные деньги
Шрифт:
ЮВе не двигался. Руки навытяжку. Ствол крепко держал.
— А как ты просек-то?
— Тебе не один хрен? Сволочь!
Мрадо выхватил револьвер. Направил на ЮВе.
Все эти исповеди Ненада ему не вперлись. Пора разруливать ситуацию. Пора и самому голос повысить:
— ЮВе, убери ствол!
Мажор на мушке.
Глазки забегали. Боковым зрением должен видеть Мрадо.
Патовая ситуация. Роковой треугольник. Тир.
Выстрели ЮВе в Ненада — ляжет сам.
Он хоть догоняет?
— ЮВе, не дури. Тронешь Ненада, я тебе черепушку снесу. Как-нибудь получше тебя стреляю. Замочу, ты даже в Ненада шмальнуть не успеешь.
ЮВе стоял на месте.
У Мрадо под полиэстеровой маской страшно чесалась рожа.
Ненад, смекнув, что к чему, умолк. Пусть Мрадо разрулит.
— Убери ствол, и будем считать, что ничего не было, — увещевал Мрадо.
Без толку.
Араб снова принялся голосить. Подальше, у поддонов, поднимался Хорхе.
И тут н'a тебе — третий сюрприз за день. Худший из всех.
Входная дверь открылась.
В ангар хлынули копы.
Грянуло два выстрела.
Хорхе как в бреду.
ЮВе выстрелил. Мрадо выстрелил.
Ненад на полу. Легавые кругом. Правда, очканули, когда ЮВе шмальнул. Затупили. Мрадо промазал. ЮВе невредим. На ногах. Легавые вломились в самый раз — помешали сербу.
Пустили слезоточивый газ.
Мрадо остервенело отстреливался.
Копы попрятались по щелям. Зассали. Приказывали сдаваться. Угрожали.
Хорхе за поддонами.
ЮВе подскочил, в руке картонный нож. Разрезал скотч. Освободил Хорхе.
Хорхе встал. Переглянулись.
Адски щипало в глазах.
Бегом к черному ходу.
Копы не сразу въехали, что к чему. Да и не до того им было, пока шла перестрелка с Мрадо.
Хорхе открыл дверь.
Вдвоем с ЮВе выскочили в коридор.
Чисто.
В дальнем конце мигала лампа.
Помчались наугад.
Лестница возле стены. Кинулись к ней.
Вверх.
Вверху люк.
Карабкались, перемахивая через три ступеньки.
В коридоре шум. Копы.
Хорхе глянул вниз. Открыл люк. Внизу скомандовали: «Ни с места! Полиция!» Ага, идите в жопу, подумал Хорхе. Хорхелито — калач тертый. Золотое правило: беги без оглядки, рви когти, копам сосать.
Выбрались на крышу. Крыша плоская, жестяная, какая-то седая. Походу, сперва была белой. Небо ясное.
ЮВе запыхался. «Глок» все еще в руке. Патроны небось все расстрелял. Хорхе выглядел получше, даром что столько не тренировался.
Ураганом по крыше.
ЮВе, походу, знал, куда бежать. Рассекал впереди.
Хорхе:
— Куда мы?
ЮВе:
— Там тачка. «Фольксваген», с лицевой стороны, у флагов.
А сучары легавые уже на крышу выбираются. Настигают.
Издали кто-то орет в матюгальник:
— Стоять! На месте! Руки за голову!
ЮВе направил ствол в сторону преследователей. Охренел совсем?
Хорхе услышал, как закудахтали полицейские: «Он вооружен!»
Сам помчался дальше.
Дыши носом.
Как потом разит.
Но не от нервов. От бега.
Нервы в норме.
Бегом по крыше.
Орет матюгальник.
ЮВе остановился. В руке «глок». Развернулся лицом к копам. Отрывистый щелчок. ЮВе стреляет или в него?
Облом — а Хорхе-то понадеялся, что у товарища кончились патроны.
Еще выстрел.
ЮВе упал. Схватился за ляжку.
Что творят, суки легавые!
Некогда.
Полетел сам.
Гармония в каждом шаге.
Глубина в каждом вдохе, ритм в каждом взмахе.
В отключке: вся его сила — в беге.
Вспомнил, как нарезал круги на Эстерокере. Вспомнил, как взвилась самопальная веревка над тюремным забором.
Бежал резво.
Вот уже и край.
Вниз даже не глянул.
Сиганул с крыши. Привычка, однако.
Прыжки с эстерокерского забора и Вестербрунского моста теперь показались ему легкой разминкой.
В ноге что-то хрупнуло.
Увидел «фольксваген».
Фиг с ней, с болью.
Ковыль-ковыль к тачке.
Высадил стекло. Открыл дверцу.
Сидуха вся в осколках.
Рванул из-под руля провода.
Что-что, а тачки угонять — это в крови.
Король.
Есть контакт.
Адиос, лузеры!
Эпилог
Наверное, Паола уже родила.
Хорхе закурил, откинулся на спинку. Шаткий шезлонг. Тент с рекламой пепси.
Нога еще болит, но намного меньше.
Самет — не самый популярный остров в Сиамском заливе. Дольше добираться, чем до Taу и Самуя. Ни тебе шведских чартеров, ни засилья немецких туристов, ни многодетных семейств. Взамен: дешевые бунгало, пустынные пляжи и нечесаные бэкпэкеры. Да, еще стареющие холостяки и тайские шалавы.
Половина бабла, в гринах, греется на солнышке рядом с шезлонгом, в сумке. Другая лежит на счете в «HSBC». У этого банка есть отделения по всему миру.
То, что надо.
На пляже безлюдно.
Пощупал: убедился, на месте ли сумка.
Предался воспоминаниям.
Ты сделал всех. Хорхе Бонапарт. Гнал машину как сумасшедший, хрен с ним, с вывихом. Точь-точь как с Эстерокера, только на этот раз без заготовленного плана. Преследователи отставали на полминуты, не больше. Свернул в Мидсоммаркрансен. Сплошные дома, узкие улочки. Это тебе не шоссе, где легавые не упустят из виду. Бросил тачку в кювете у гимназии Бренчюрка. Полминуты не прошло, уже угнал новую. Легавые не воткнули. Фокусник снова обвел их вокруг пальца. Сбил со следа. Перехитрил лисиц.