Шальные деньги
Шрифт:
И каждый раз, воротясь домой за полночь, взрывала косяк. Накачивалась транквилизаторами. Бывало, под косяк ускорялась спадами — выносила мозг, выражаясь языком объебосов.
Наркотой их снабжали сербские же сутенеры. Следили, чтоб девки не гоношились.
Через полгода словила абстягу — тело разламывалось, не получая привычной дозы плана или амфиков.
Хорхе почти ничего не спрашивал по ходу рассказа. Не перебивал, пусть она выскажется. Гордился собой: ну вылитый психолог. Как Паола: сестра всегда выслушивала его до конца. Была и другая причина — что-то в его душе шевельнулось к этой девчонке.
Понял что: сострадание. И еще что-то: нежность, что ли.
Только-только добрались до интересных подробностей. Геркулес время от времени оборачивался — посматривал, чтоб не слиняли. Не отстали. Походу, с девочек глаз не спускают, пасут день и ночь.
Хорхе повернулся к Наде:
— Расскажи еще об этих… как их… экскорт-услугах.
— То было две годины. Обычно мы были пришлены на гримерку. Там нам делали мейк-апу. Отбирали одежду за нас. Иногда дорогие шмотки, шелковые юбки. Шпилька, кожа супер. Гримерша мене научила до шпильки носить. Прямо. Научили, что треба разговаривать, что учинить з господами.
— Где?
— А везде. В виллах, в богатых районах, мыслю так. В ресторанах около Стуреплан. У других краях города. Четыре-пять раз господин брал меня до уик-энд. Шведские девочки також.
Хорхе между делом оттачивал технику собеседования. Задавал правильные вопросы. Не слишком напирал, чтоб не спугнуть. Пусть сама все выложит, для своего же блага.
— А как стать одним из тех счастливчиков, которых пускают туда?
— А?..
— Я говорю, если я хочу попасть на такую виллу, что для этого надо?
— Я больше не элитная. Не дуже млада, не дуже лепа. Много амфетамина ем. Хочешь ходить до пати, много денег треба. Девочки там дуже драгие, — фальшиво улыбнулась она.
— Ну а если мне все равно хочется? С кем поговорить?
— Много. Ты пытал о Ненаде. Попробай с ним.
— Не, с ним не могу. А еще кто есть? Кто организует самые крутые тусовки?
— Шведы. Найвысший класс.
— Кого-нибудь знаешь?
— Попробай Ионаса или Карла. Они управляли над гримершей.
— А фамилии?
— Не знаю. Шведски имена тяжкие. Они до нас никогда не говорили. Только клички.
— А у этих были клички?
— Да, Йонас — Йонте. Карл — Карл Джинсет.
— Кто еще участвовал?
— Разговарай с мистером Р., если не боятишьсе.
— Так он тоже там был? А твой Микке-Маус знает, что ты с Радо спала?
Она застыла:
— Зашто ты знаешь?
Хорхе (пламенный привет Шерлоку Холмсу):
— Знаю, и все.
Пошли дальше. Повернули обратно к пассажу.
— Микке не мой тип. Он око Ненада на мне. Око мистера Р. Он не знает до всех моих клиентов. Зашто бы он то знал?
— А почему он тогда разрешает тебе со мной встречаться?
— Микке не такой, как все, другой. Он ненавидит мистера Р. Микке обещал помочь мне от говна.
— Почему?
— Он ненавидит мистера Р., сказала ж. Просто делает на него за деньги. Его били.
— В смысле?
— Микке добрый. Сербский скотина ставил ему гирю на ноге. Этот серб делает на мистера Р. В спортзале. Мрадо ставил на ноге Микке найтяжелую тяжесть. Потом Мрадо прибил его, ни за што. Ему пустяк. Поэтому Микке делает на Ненада вместо того. Разумеешь? Микке велик. И все же. Хоть знаешь, о ком пытаешь? Кто эти люди?
Хорхе ли не знать!
Месть!
Азарт!
Ату их!
На третий день после ЮВе в Лондон прибыли Абдулкарим с Фахди.
По приезде первым делом помчались забирать пушку. Взяли такси до «Юстон-сквер», на платформе у газетного киоска их уже дожидался черный пацанчик. Отдали ему конверт с оговоренной суммой. Пацанчик быстро переслюнявил купюры, кивнул. Сунул какую-то бумажку.
Абдулкарим, не дай бог пробросят, с пацанчика глаз не спускал, держал при себе. Чтобы в случае кидалова было на ком оттоптаться.
Камеры хранения были с кодовым замком. Пацанчик мигом подвел компанию к нужной. Написанный на листочке код подошел. Внутри оказался спортивный баул. Фахди схватил его, сунул руку. Пошарил. Расплылся в улыбке.
Остаток первого дня смотрели Лондон — ЮВе организовал приятелям экскурсию с гидом. Абдулкарим был на седьмом небе: еще мальчишкой в 1985 году перебрался он в Швецию и с тех пор ни разу не вылезал за бугор.
Охватили Вестминстерский дворец, Биг-Бен, «Подземелья Лондона», прокатились разок на «Лондонском глазу» — чертовом колесе. Особенно араб приторчал от «Подземелий» — музея ужасов, напичканного восковыми уродцами, гильотинами, гарротами и виселицами.
Гид — швед лет пятидесяти, переехавший в Лондон семнадцать лет тому назад. Завел было привычную пластинку, за годы отшлифованную на школоте, приезжавшей сюда ради аглицкой речи, да на парочках молодоженов. Вот и не въехал поначалу-то, кто к нему пожаловал на сей раз, — принял Абдулкарима с Фахди за очередных ротозеев от туризма. А те давай сыпать вопросами, да не про то. А интересовались они, далеко ли до ближайшего стрип-бара? А почем тут снежок? А не подскажешь, где ганджи взять подешевле?
От таких вопросцев у экскурсовода лоб покрылся испариной. Бедняга, должно быть, обделался со страху.
ЮВе ухмыльнулся.
К концу дня реально застремали мужика. Взгляд затравленный, — видимо, с перепугу ему уже мерещилось, как за ближайшим углом его примет бобби — цап, и в околоток. Ладно, поблагодарили, щедро отсыпали чаевых.
Напоследок Абдулкарим прикололся:
— Мы сегодня вечером идем в «Хотхаус-инн». Ходишь с нами?
Стрип-клуб «Хотхаус-инн»: ЮВе с трудом надыбал входные билеты. Один из самых гламурных в Сохо.