Шальные деньги
Шрифт:
Он еще раз глянул на девицу. Тоже симпатичная. Сиськи поувесистей, чем у Нади. Микромини-юбка. Облегающий топик, невероятный вырез. Чулочки в сеточку.
— Я хотел другую. Надя?
Девка ответила на жутком английском:
— Я не понимай.
Хорхе переспросил по-английски:
— Я хочу видеть Надю.
Сработал инстинкт. Хорхе вам не пентюх какой: пассажир в бегах — ушки на макушке. Очко играет не только на копов. На Радована тоже.
Повернулся к порогу. Выбежал в предбанник. За спиной оклик — гориллыч назвал его кодовым именем. Хорхе не оглянулся. Уже в дверях. Рысью по балкону. Кубарем по ступенькам. Наружу. Вон.
Никогда прежде не доводилось ему видеть такого испуганного лица — как перекосило девицу, когда она врубилась, о ком спрашивают. Точно он не Надю, самого дьявола к ночи помянул.
Не к добру это.
Ох не к добру!
На другой день. Хорхе сидит на очке, тужится. Вдруг звонок на мобильный — высветился какой-то левый номер. Непривычно уже то, что высветился, — обычно клиенты шифровались.
Решил, а, ладно, отвечу, хотя звонок застал его в довольно деликатной позе.
— Здравствуйте, меня зовут Софи. Я встречаюсь с ЮВе.
У Хорхе глаза на лоб. ЮВе не раз рассказывал о Софи. Но я-то ей на кой? Где номер надыбала, Абдул ведь запретил давать номера посторонним?
— Ага, привет! Слыхал, слыхал от него про тебя.
— И что он про меня рассказывал? — засмеялась она.
— Что спит и видит, как женится на тебе.
На том конце повисла короткая пауза. Хохма мимо кассы.
— Знаете, ЮВе сейчас в отъезде, в Лондоне. Наверное, это звучит странно, но, если вы не против, я бы хотела познакомиться с вами. Попить вместе кофе, что скажете?
— Без ЮВе?
— Ну да. Хочу получше узнать, с кем он дружит. Он ведь такой рачок. Слова не вытянешь, сами небось знаете.
Хорхе понимал, о чем она. ЮВе ведет двойную игру.
— Лады, можно и пересечься, до того как ЮВе вернется. Ничего тут такого.
Внутреннее чувство подсказывало: откажись. Но разбирало любопытство: а пуркуа бы и не па? Ему ведь тоже охота узнать, что за птица этот ЮВе. А то и затесаться в тот, другой мир, если пофартит.
— Кажется, он дня через четыре вернется. Может, сегодня вечером встретимся?
На том и порешили. Софи радостно попрощалась.
Он потужился еще, сделал свое черное дело.
Задумался. Надо бы поостеречься. Какая-то мутная эта история с подменой Нади. И тот тип в толстовке тоже мутный какой-то.
Знали ведь, кто именно ему нужен. Зачем не сказали, что Нади нет? А главное: куда девалась? А тут еще Юханова чикса вдруг нарисовалась: с чего бы? Совпадение?
Решил: с Софи не рисковать. Вдруг подстава.
Вечером добрался электричкой до Центрального вокзала. Пока ходил безлошадным. Вот когда разделается с Радо, сразу и тачку прикупит.
Шел на встречу с Софи или с кем-то, кто выдал себя за Софи. Вышел с вокзала. В центре снег уже растаял.
Хорхе вспомнил свой выход под конвоем, когда еще чалился на Эстерокере: как раз тут гуляли. Август был, теплынь. С тремя конвоирами под белы ручки. Знали бы вы, зачем я тогда коры «Эйсикс» брал. Лошары!
Свернул направо, на Биргер-Ярлсгатан. На «Стурегаллериан» помигивали неоновые огни. Растиражированная реклама «Нокии».
За десять метров до кафе «Альберте» поймал какого-то шкета. Кепка набок. Босяк, походу, попутал «раён». Хорхе предложил ему срубить стольник влегкую.
Тот нырнул в кафе.
Вынырнул через минуту.
Прошла еще минута.
Из кафе вышла Софи.
Хорхе подобрал с пола челюсть. Софи — ломовая зажигалка, он таких и не встречал-то. Воплощенная сексапильность. Черный вязаный шарфик небрежно повязан вокруг точеной шейки. Приталенная мотокурточка из черной кожи, без защитных вставок на локтях и плечах. Джинсы в обтяжку.
Чилиец, конечно, знал, что такое Стуреплан. Но Софи — очуметь, что за фифа!
Софи вопросительно посмотрела на него.
Сомнения отпали — одна пришла. Отлично. Хорхе расслабился. Улыбнулся.
Поздоровались. Она предложила пойти в «Стурехоф». Точка для белых. Впрочем, пустили без вопросов. Почему? Софи пускали всегда и всюду.
Миновав ресторан, сели в баре.
Хорхе взял себе пива, а Софи — красного.
— Ну что, Софи, за знакомство. Там, у «Альбертса», я, наверное, чудно себя вел, извини. У меня бывают заскоки.
Она склонила головку набок. Интересно, гадал Хорхе, просекла, что я застремался из-за того, что она кабак выбирала?
— Тебе так «Альберте» не нравится?
— Да не, почему? Нравится. Только музыка больно громкая.
— А здесь типа тихая?
— Шучу. — Хорхе тщательно выговаривал шведские слова, чтоб невзначай не вылез его иммигрантский говорок.
Проехали. Софи переключилась на другую тему, стала расспрашивать. Чем занимается? Давно ли знает ЮВе? Он между делом вставлял контрольные вопросы — прощупывал, та ли она, за кого себя выдает. Походу, та.
Софи, видимо, реально интересовалась житьем-бытьем своего ухажера. Даже больше — допрашивала. Докапывалась. Хорхе не знал, что и отвечать на некоторые вопросы, — может, ЮВе не хочет, чтоб она знала. Да и Абдулкарим, походу, тоже будет не в восторге. Какой бы сладкой ты ни была.
Дозировал. Отвечал, мол, да, зависаем с ЮВе. То фильмец заценим. То в плейстейшн рубимся. То пиво пьем. То в футбол гоняем. Когда оттягиваемся. О кокосе — молчок.
— Оттягиваетесь? — переспросила Софи. — А где?
Хорхе не нашелся что ответить. Промямлил типа: в баре одном на Хеленелунд.
— А порошочком балуетесь? — в лоб спросила Софи.
Хорхе отхлебнул пива, прикинул, что бы такое соврать. А, была не была:
— Не без того. А ты?
Она прищурила глаз.