Шалунья из Салтильо
Шрифт:
Шепот пробежал по толпе.
— Что он намерен делать? — спрашивали одни.
— Доверяйте решительности Бена, — говорили другие.
— Он — прирожденный политик, — говорили третьи.
Кейт сидела, улыбаясь. Она так и знала, что он сделает что-нибудь.
Последний подсчет показал, что у них абсолютно равное количество голосов. И кому-то из них пора было привлечь внимание капризных избирателей каким-нибудь эффектным зрелищем.
Кейт смотрела на то, как он описывал круги по залу, думая о том, что велосипед — далеко не так эффектен, как ее козел. Но это уже не важно. Важно то, что он завладел вниманием изумленной публики и ее вниманием тоже.
У него бронзовые мускулы и ослепительная улыбка. Такой тип лица хорошо смотрится на плакате, а еще лучше — на сене. Она вспыхнула от этой мысли, но решила, что если это кто-нибудь заметил, то можно списать на жару.
Когда Бен проезжал мимо сцены, он помахал рукой. Это был жест ликующего ребенка. «Ему все это нравится точно так же, как и мне», — подумала Кейт. Это — борьба, это — волнение, это — вызов сопернику. Родственные души — вот кто они.
Бен закончил «велосипедное» зрелище и остановился перед сценой. Он кивнул, и Бобби Крэнстон Дитп протянул ему микрофон.
— Дамы и господа! — прокричал Бен. — Сегодня я хочу сделать подарок своему противнику. — Он посмотрел на Кейт. — Спуститесь, пожалуйста.
— Что ты задумал? — спросила она шепотом.
Повернувшись, Бен усмехнулся. Он заговорил в микрофон, когда она была рядом.
— Кейт, я решил, что вам нужно ездить верхом еще на чем-нибудь, кроме козла. Без рогов и хвоста. На чем-нибудь, от чего у департамента по санитарным вопросам не будет болеть голова.
Толпа одобрительно загудела, и Бен вручил Кейт велосипед.
Никто не упустил бы такой возможности, и Кейт взяла микрофон.
— Бен, я вижу, что велосипед не рассчитан для двоих. Я беру его, а вам все же придется ездить на козле, если дорога будет проходить мимо Салтильо.
Ее слова вызвали аплодисменты и смех. Задрав юбку, Кейт уселась на велосипед и сделала круг по залу. Не обязательно Бену быть все время в центре внимания. Она припарковала велосипед за сценой, чтобы Бен продолжил свою речь.
После этого толпа разделилась на два лагеря и теснилась возле своих кандидатов. Несмотря на жару — у всех веселое настроение.
Люди одобрительно похлопывали Бена и Кейт по спине, шутили, смеялись, но держали их на расстоянии.
Кейт была так вымотана, что вернувшись с митинга, не могла уснуть. Проклиная жару, она лежала в кровати и думала о том, как станет мэром, и о том, как любит Бена.
Почти любит, но еще не совсем, поправилась она. Кейт отбросила покрывало и выглянула в окно. Под дубом стоял сверкающий красный велосипед. Она улыбнулась. Козел, сено, красный велосипед, борьба за пост мэра. Что за лето!
В это мгновение Салтильо был реальностью, а Билокси, казалось, был в далеком прошлом. Не пора ли забыть Джо навсегда?
Не пора ли оставить прошлое в прошлом?
Она еще раз посмотрела на велосипед и отправилась спать.
На этот раз, несмотря на жару, она уснула как убитая.
— Ты видела заголовок в сегодняшней газете? — спросила Мирта, когда Кейт появилась в салоне.
— Нет. Не было времени. Я проспала.
— Посмотри сюда. Мирта бросила газету на стол, за которым Кейт перебирала бутылочки с шампунем.
— Мэр спешит на велосипеде к победе, — гласил заголовок.
— Спешит к победе, ну и ну. Я разделаюсь с ним. Он не доползет до победы.
— Политика странно влияет на любовников.
— Что бы это значило?
— Никогда не узнаешь.
Кейт скрестила руки на груди.
— Ты должна объяснить, что у тебя на уме.
— Откуда ты знаешь, что у меня что-то на уме?
— У тебя такой взгляд.
— Какой взгляд?
— Взгляд, как будто тебя распирает от советов. Твои губы дрожат мелкой дрожью и уши прижаты.
Мирта рассмеялась. Ты говоришь обо мне, как о скаковой лошади.
Кейт поставила бутылки с шампунем и посмотрела на Мирту.
— Ты — моя самая любимая кузина. И я не знаю, с чего это ты сегодня такая скрытная. Обычно ты говоришь независимо от того, хотят ли тебя слышать или нет.
Некоторые вещи слишком важны, чтобы о них болтать.
Мирта сняла очки и принялась протирать стекла.
— С другой стороны, некоторые вещи тоже слишком важны, чтобы о них молчать.
— Я слушаю.
— Это о тебе и Бене Адамсе.
— Давай.
— Я наблюдаю за вами обоими все лето. Мне кажется, что вы любите друг друга, но что-то тебя сдерживает. Подозреваю, что именно тебя. Я права?
Ничего не могу сказать насчет распределения ролей в любви, но, да это я все сдерживаю.
— Почему?
— Из-за Джо.
— Это самое глупое, что мне когда-либо доводилось слышать.
— Не совсем. Брак с Джо был ошибкой. И частично моей. Я сделала неправильный выбор, а потом я не нашла приемлемого компромисса.
— И ты собираешься за это расплачиваться всю оставшуюся жизнь?
— Нет. Я не считаю это расплатой за ошибку. Я думаю, что все нормально.
— Нет. Отвергать Бена Адамса — ненормально. Он — замечательный человек.
— Я это знаю. — Кейт села на вращающийся стул и закружилась на нем. — Сегодня ночью я смотрела на этот дурацкий велосипед и думала, не пора ли забыть прошлое.
Она перестала вращаться и посмотрела на кузину.
— Я просто не знаю, Мирта. Иногда Билокси кажется лишь вчерашним днем, а иногда — что прошли миллионы лет. Я просто не знаю, что делать.