Шалунья из Салтильо
Шрифт:
— Почему ты думаешь, что любишь меня?
— Любовь не всегда имеет объяснение.
— Это не тот ответ, который я хочу услышать.
Он усмехнулся:
— Моя решительная Кэти, — Бен взял ее руки и поцеловал пальцы. — Для каждого мужчины существует особенная женщина, которая заставляет его чувствовать благородным и сильным, женщина, ради которой он хочет построить замок, убить дракона, которая заставляет его думать об империях и династиях. Для меня эта самая женщина — ты.
Слезы блеснули в ее глазах.
— Это красиво, Бен. — Слезинка катилась по ее щеке, Кейт ее нетерпеливо
— Я не могла бы тебя нанять, чтобы ты писал мне выступления? — уколола она Бена, пытаясь отделаться от его чарующих слов.
— Ты не сможешь всегда прятаться от меня, Кейт.
— Кто прячется?
— Ты. За этим щебетанием.
— За щебетанием?
— Ты щебечешь, как сойка на птичьем базаре.
В ее улыбке было озорство, когда она бросилась на него.
— Я покажу тебе щебетание.
Они упали на одеяло, Кейт принялась его щекотать за ребра.
— Ты — маленькая шалунья, по я знаю, что делать с такими.
Он положил свою руку под голову и поймал ее губы. Прикосновение его губ оказало на Кейт молниеносный эффект. Она почувствовала, как забилось, затем вспыхнуло ее сердце, окутав все огнем. Она застонала, и они покатились по одеялу, тесно прижавшись друг к другу. Кейт запустила пальцы в его жесткие волосы. Их языки плясали в их эротическом танце, и она закрыла глаза, стирая из памяти усыпанное звездами ночное небо, стирая залитое лунным светом озеро Ламар Брюс, все, кроме восхитительных ощущений, переполнявших ее. Руки Бена блуждали по ее телу, останавливаясь на изгибах плеч, узкой талии, бедрах. Его пальцы оказывали на Кейт магическое воздействие, и она подумала, что эти пальцы нужно показать на выставке.
Прошло немного времени, они летали, наслаждаясь близостью друг друга. Они целовались, пока от страстного желания не перехватило дыхание. Затем, когда страсть чуть ли не поглотила их, Бен отстранился.
— В следующий раз, когда ты будешь щебетать, Кэти, тебе лучше выступать перед публикой. — Он сел и убрал ее волосы с лица. — Не знаю, сколько я еще смогу оставаться благоразумным.
— А я не знаю, сколько смогу выдержать, чтобы не сделать какую-нибудь глупость.
Его смех прозвучал неуверенно.
— Как это?
— Как? Например, пойти к муниципалитету и целовать тебя.
Она говорила легко, но в душе все было совсем не так. Ей казалось, что она попала в центр тропического циклона. Кейт прижала руку к раскаленному лицу и посмотрела на Бена таким откровенным взглядом, что его сердце перевернулось.
— Я все делаю правильно, Бен?
— Ты о чем?
— О выборах. Боюсь, я начала борьбу не по тем причинам.
— О каких причинах идет речь?
— Просто быть рядом с тобой. Доказать себе, что я моту подавить страсть, при этом не совершая той же ошибки, что я сделала с Джо.
— Я так не думаю, Кэти. Даже если так, все равно ты отличный кандидат. Не забудь это. — Их пальцы сплелись, и он поцеловал ее руку.
Кейт закрыла глаза, желая, чтобы прикосновение его губ длилось вечно. Она впитывала его тепло. Его понимание радовало.
Он опустил ее руку. Она улыбнулась.
— Спасибо за то, что ты — это ты, Бен.
— Ты такая желанная, Кэти.
— Ты можешь отвезти меня домой?
И Бен отвез ее.
Глава 7
На следующий день после митинга Кейт слонялась по дому, улыбаясь без всяких причин. Дважды она ловила себя на том, что громко смеется, а когда пропалывала клумбу, заметила, что поет Королеве Виктории — курице Джейн. Курица закатила желтые глаза и не обращала внимания на пение.
Кейт прищурилась от солнца.
— Я, должно быть, сошла с ума. Петь для курицы… — сказала она вслух.
— Я должна думать о выборах, — сказала она коту, которому некуда было пойти из-за того, что салон был целый день закрыт. Кот взмахнул хвостом, бросил на Кейт презрительный взгляд, тем самым показывая, что она врет.
Кейт присела, чтобы рассмотреть «чудовище», которое посадила. Шесть красных петуний завяли от солнца, а еще один цветок задыхался под ее грязной рукой. Кейт закопала его, разровняв землю вокруг.
— Должна извиниться, — сказала она цветку. — Лично против тебя я ничего не имею. Просто, когда я на тебя смотрю, я вижу Бена Адамса.
— Тогда почему же ты не поднимаешь глаза?
Кейт выпустила цветок из рук, словно он ее укусил. Она обернулась и шлепнулась на зад.
— Прекратите смеяться, Бен Адамс. Бы меня напугали чуть ли не до смерти.
— Прямо сегодня утром?
— Сумасшедшее утро. Я разговаривала с Королевой Викторией.
— Если считать, что она давно умерла, то это — подвиг.
— Королева Виктория — это курица, а не настоящая королева.
— Понятно. Давай я помогу тебе. — Он протянул руку. Кейт не обратила на это внимания.
— Я из-за тебя вымазалась. Я хочу, чтобы ты накопал больших червей.
— Червей, — он присел рядом. — Ты прекрасно выглядишь, даже с перепачканным лицом. — Улыбаясь, он вытер грязь с ее лица.
Кейт была спокойна, но она не знала, что ей делать. Ей правилось прикосновение его рук. Списать это опять все на страсть и забыть? Нет, решила она. Бен этому не поверит. Она и сама в это больше не верила, особенно после вчерашнего. Взять его и «попробовать» всего, по частям, начиная с чудесных рук и кончая кончиками пальцев на ногах. Это только подтверждало ее подозрение: что бы она ни делала, даже участие в выборах — все спланировано, чтобы быть ближе к Бену Адамсу. Кейт не могла больше сидеть. Она лениво отряхнула грязь с ног, зная, что Бен на нее смотрит. О чем он думает? И Бен, будто прочитав ее мысли, погладил Кейт по щеке.
— Ты собираешься сидеть в грязи целый день, или мы продолжим прополку? — Он посмотрел на увядшие цветы. — Или это называется издевательством?
«Мы?» — мысленно спросила Кейт. Надо же. Бен собирается провести с ней субботу. Не выйдет. Она была уверена, что не выдержит и десяти минут, чтобы не броситься к нему. И это было не только частью ее планов. Она приехала в Салтильо, чтобы покончить с первым браком, а не бросаться с закрытыми глазами в другой омут. По крайней мере, таков был ее печальный план. А что ей сейчас хотелось, она уже и не знала. Когда сомневаешься, атакуй.