Шалунья из Салтильо
Шрифт:
— Пусть все пройдет. Забудется Джо и неудачный брак, и Билокси.
— Когда ты избавишься от прошлого, станешь свободной, тогда будешь знать, что думать и что делать.
Кейт криво усмехнулась.
— Ты мне это обещаешь, Мирта?
— Я это могу написать воском на бровях Коры Ли Брэдли, если только хочешь.
— Ты — чемпион, Мирта.
— А ты — победитель, Кейт. Победишь их. Победишь Бена. Выиграешь выборы.
Кейт подняла указательный палец вверх и пошла встречать первого посетителя.
Так вышло, что у Кейт больше не было времени думать ни о прошлом, ни о любви к Бену. Она была очень занята предвыборной борьбой.
Иногда ей казалось, что она катается на американских горках, уносясь со свистом в космос без определенного направления, без защиты.
В такие моменты она чувствовала себя хрупкой и ранимой.
Ей больше ничего не хотелось, только найти покой в вечной долине сердца Бена, опираясь на его бесконечное постоянство, быть под его охраной, быть любимой, а Бен является символом всего прочного, стабильного, надежного. Его улыбка в толпе, мимолетное касание рукой, звучный и мелодичный голос — все это подводило ее ближе и ближе к нему.
Временами она чувствовала себя сильной и независимой, с головой втянулась в выборы, вела борьбу воодушевленно и храбро, нацеленно продвигаясь вперед.
У нее были честолюбие и сильное стремление к поставленной цели.
Она видела в Бене силу, яркость и стремительность. Она разглядела в нем стойкость и сильный дух, которые ей очень подходили. Бен всегда был с ней.
Лето держало город в обжигающих тисках, Кейт смотрела на Бена с уважением и восхищением. Его присутствие неуловимо завоевывало, наполняя светлыми чувствами до тех пор, пока она не осознала, что любит его не «почти», а «конечно, да». Она безболезненно пережила прошлое, не скучая по нему и не заметив, что оно прошло.
На это место пришла новая реальность в лице Бена Адамса.
Бен провел лето как настоящий боец. Он решал проблемы, накопившиеся на работе, руководил своей компанией, вел дела по своему недвижимому имуществу и оставлял время на душевный покой — рыбалку.
И с ним всегда была Кейт, находящаяся в центре его существования.
Торжественно войдя в его жизнь, она стала причиной учащенного биения сердца.
Все знойное лето он наблюдал за ней. Его глаза искали Кейт в предвыборной толпе. Его руки тянулись к ней, когда она проходила мимо, касались ее, давая и получая поддержку. Она все глубже проникала в его сознание, и он знал, что их время еще придет. Может, не сейчас, не в разгар борьбы, но придет. Бен Адамс, мог быть доволен своей жизнью: пост мэра, любимая рыбалка. Бен Адамс, не искавший любви, все равно ее нашел.
Лето шло на убыль, и кампания — тоже. Впервые за несколько недель Бен и Кейт были одни, вместе. Почти одни. Они сидели в плетеных креслах-качалках на веранде, ожидая, когда телевизионщики закончат подготовку к съемке.
— Ты прошла хорошую предвыборную гонку, Кейт, — одобрительно сказал Бен. Он сидел, расслабившись, рядом с Кейт, и это было почти единственное место, где ему хотелось находиться.
— Ты тоже, Бен. Я восхищаюсь тобой. Она оттолкнулась ногой от пола, покачиваясь в кресле.
— Это значит, что я не завоевал твоего восхищения до кампании?
— Когда мы познакомились, я думала, что ты самонадеянный. Сексуальный и самонадеянный.
— А я считал, что ты колючка.
— А сейчас?
— До сих пор считаю.
Она взяла со стула игольницу и бросила в него. Бен поймал ее одной рукой. Они по-дружески улыбнулись друг другу, довольные своими остроумными ответами. Затем что-то изменилось в их лицах.
— Но эта «колючка» не причиняет боли, Кейт. Она глубоко проникает под кожу и навсегда там остается.
Кейт посмотрела в его глаза, ей показалось, что они как-то необычайно светятся. Она хотела что-нибудь такое ответить, но не смогла и облизала губы. По комнате разносился аромат цветов.
Ее глаза вопрошали: «Что произошло с Джо, когда ты покорил меня? Как смогла я так незаметно пережить прошлое? Не делаю ли я еще одну ошибку, позволив сердцу управлять собой?»
И Бен, видя и понимая все эти ответы, заверил: «Все в порядке, Кейт, так было всегда».
Кейт сидела в качалке, и было так тихо, что трель пересмешника звучала, как звон музыкальных тарелок. И тогда она улыбнулась.
Это была улыбка облегчения и наслаждения, уверенности и безмятежности. Кейт поняла, что он прав, и от этого ей стало легко на сердце.
— Сегодня, Бен.
— Да. И завтра. Мы проведем уик-энд вместе.
Они улыбнулись друг другу, и тут вышел телеоператор и объявил, что все готово к съемке. Если он и заметил, что оба кандидата на пост мэра выглядят, как два голубка, то ничего не сказал.
Комната раскалилась от света прожекторов. Кейт почувствовала слабость. Репортер, агрессивный мужчина с надрывным голосом и седыми редеющими волосами, приколол микрофон к лацканам одежды и начал интервью.
Повернувшись к Бену, он спросил:
— Мэр Адамс, нынешняя кампания — одна из самых неправомерных. Что вы чувствовали, когда ваша соперница въехала в зал на козле?
Кейт про себя вздохнула. Понятно, какое это интервью. Не обсуждение проблем, а расследование неправомерных действий.
— Я был восхищен ее мужеством. Это был тот самый козел, который гнался за мной по полю фермера Мэрти, когда мне было пятнадцать лет.
«Умница», — подумала Кейт. — Бен ответил с юмором, напомнив тем самым, что он коренной житель.
Репортер повернулся к Кейт:
— Мисс Мидленд, так вы нарочно выбрали этого козла?
— Конечно. Если он мог гонять по полю Бена Адамса тогда, то сейчас, я думаю, он сможет выгнать его из кабинета.
— И ваше намерение — выгнать его из кабинета?
Кейт решила, что в вопросе содержится ответ, который может показать ее в негативном свете.
— Нет. У меня нет такого намерения. Она улыбнулась при виде удивленного лица репортера. — Бен Адамс — достойный соперник. Таких не выгоняют. Таких побеждают либо равные, либо более сильные. Мое намерение — победить Бена Адамса в день выборов.