Шаманский бубен луны
Шрифт:
— Я с ней боком жить буду, — сказала Ася.
В коридоре раздался звонок, сразу последовал второй. Кому-то не терпелось посетить этот дом. Ася вышла в коридор и наткнулась на мать. Демонстративно ворча, она шлепала к двери.
— Родила на свою голову оболтусов, дверь открыть некому.
Предпочитая лишний раз не мозолить ей глаза, Ася вернулась в комнату.
В коридоре щелкнул дверной засов.
Мужские голоса показались знакомыми. Вера отпихнула одеяло, соскочила с кровати, превратилась в огромное «ухо». Сейчас она напоминала
— Это они! Точно! — Вера нервничала, суетилась, глаза сверкали. — Стас! — шепотом. — С Алексеем? Как они меня нашли? — Глянула в зеркало, скорее для самоуверенности, чем что-то разглядеть. Отражение выдало в глазах звёзды потрясающей красоты.
Радостно выпорхнула из комнаты.
— С ума сойти! Аполлоны? — В свою очередь не удержалась мать. Она с явным удовольствием рассматривала гостей. Один неловко держал роскошную белую розу, а у самого щеки пылали румянцем. Мать, справившись с первым впечатлением, подчеркнуто грубо буркнула. — Вы че, охлобыстики, адрес попутали?
Вера, выглядывая из-за плеча женщины, восторженно прощебетала:
— Тетя Зоя, это ко мне.
Тетя Зоя вздохнула и задала естественный вопрос:
— Почему к тебе приходят к нам? — В ее голосе чувствовалась нескрываемая досада.
— А куда же им идти, если я здесь? — парировала логикой Вера и уже переключилась на гостей. — Роза? Господи, какое чудо!
Женщина вытерла руки о цветастый ситцевый фартук, некогда подаренный мужем, и едко заметила:
— Пижоны. С неба свалились?
— Почему с неба? — удивился Алексей.
— Наши мальчики с цветами не ходят.
— А с кем они ходят? То есть с чем? — улыбнулся Стас.
— Все больше бутылочку норовят. — А сама потянулась к цветку, прикоснулась, укололась, вспылила. — Я, думала, из сугроба вылепили! И вообще, не морочьте мне голову. — Не меняя гневного тона, обернулась к Вере. — А ты своих гостей встречай дома. Своей грязи хватает.
— Мы вообще-то к Асе, — сказал Алексей.
Мать напряглась.
— Зачем?
— Поговорить хотели. — Алексею стало неловко от такого допроса.
Женщина, не отводя подозрительного взгляда от Алексея, рявкнула командирским голосом:
— Аська! Забодай медведь мою косточку! Аська! — Ни на миг не теряя Алексея из виду, сильно толкнула дверь в комнату дочери. — Дожили! Оглохла! Аська, зараза такая, встречай гостей.
Ася вышла, старательно полубоком. Вроде не заметила.
— К тебе, — кивнула мать, вскользь глянула на дочь, потом на Алексея. Сравнила, оценила. Ну, совсем не пара. Особенно сейчас, с фингалом. С фингалом?! Мать на мгновение онемела и, забыв все слова, полусогнутым пальцем стала тыкать в лицо дочери. Ася ладонью запоздало прикрыла щеку и укоризненно посмотрела на ребят.
Вера, пытаясь смягчить реакцию тети Зои, неожиданно произнесла:
— Тетя Зоя! Говорят, в Австралии много кроликов развелось.
— Чего? Каких кроликов? — судорожно сказала женщина, легким движением оттеснив девчонку и, приблизившись к дочери, сорвала ее ладонь с лица.
— Это что? — словно не веря своим глазам, продолжала грубо тыкать в опухоль. Ася скривилась от боли. Но больнее было от стыда и неотвратимости скандала.
— Перестань. У нас гости!
— Это гости? Это мужики! Ты что, проститутка? По ресторанам шлямзаешь?
— В ДК на дискаче познакомились, — попытался заступиться Алексей за Асю.
— Где? — не поняла мать.
— На танцах.
— Какие танцы? Ты сказала, что пошли в школу на «Огонек», — обернулась мать к дочери. — Обманула? Обе обманули?
— Да мы ходили…
— Заткнись! — рявкнула мать на Веру.
— Перестань, — ахнула Ася.
— Я — перестань!? Ты что думаешь, у меня глаза водкой залиты? Ты… ты… дрянь такая… Мать позорить! Что соседи скажут? Как я им в глаза смотреть буду? — Женщина озверела. Разумеется, это преувеличение, но именно так это выглядело со стороны: волосы встали дыбом, зрачки налились кровью.
Вера демонстративно закатила глаза и, жестикулируя, пояснила гостям сущность происходящего. Для достоверности мотнула головой в сторону разъяренной женщины и, скрючив пальцы, показала оскал животного. Затем двинула себя кулаком в скулу, тихо застонала, вывалила язык, как у повешенного.
— Хватит, неудобно, — предприняла Ася слабую попытку. Она бы сделала любое другое движение, к примеру, принесла стакан воды, беззвучно поплакала, обняла, но, к сожалению, останавливать мать в такой момент бесполезно, она сейчас находилась в такой ярости, в какой сумасшедший дистрофик легко рвет путы смирительной рубашки.
— Кому неудобно? Да это мне неудобно. Позор на мою голову. Что скажут в школе…? Ты же девка! О замужестве пора думать.
— При чем здесь замужество? — удивилась Ася.
— Собралась весь век висеть на моей шее? Да и кому ты нужна, акромя матери родной? Кто тебя такую фонарную замуж возьмет? О-о-о… позор на мои седые волосы.
Асе стало стыдно и обидно. Она покраснела и сжалась в комок. Второй раз за последние недели у нее внутри что-то звякнуло, словно кто-то сыграл на запретной струне. Вдруг она выпрямила спину, оторвала руку от лица, резко выпалила:
— Он возьмет! — Она сделала шаг вперед, прижалась к Алексею, взяла его за руку.
Алексей не без труда промолчал.
Ася гордо вскинула голову и, не давая никому опомниться, тихо — сквозь зубы — процедила:
— Он хочет на мне жениться!
Мать замолчала, подумала, улыбнулась и скептически переспросила:
— Чего он хочет на тебе сделать?
— И я согласилась, — пропустила колкость Ася и добавила. — Я выхожу замуж. Он меня уговорил, — сказала спокойно, словно это был давно решенный вопрос. По-хозяйски забрала розу, и крепко, как товарищу на партсобрании, пожала его руку, при этом взглядом умоляла — не выдай, поддержи!