Шампавер. Безнравственные рассказы
Шрифт:
– Господин солдафон?
– Однако, разрази меня картечь! Девица-то, видно, не придет!
– Полагаю, что нет.
– Может, я понапрасну давеча погорячился? Может, вас прислала Филожена, чтобы предупредить, что не придет на свидание? Может, она больна?
– Серьезно больна.
– Вы что, ее лечите?
– Да, лечу.
– В таком случае примите мои извинения, я так грубо с вами обошелся, но я ведь не знал…
– Завтра, в восемь часов утра на Монмартре!
– Умоляю вас, скажите мне только, как ее здоровье? Что с ней случилось? Она опасно заболела?
– Какое оружие мы выбираем?
– Умоляю
– Если бы вы знали, как она любит меня!
– Это моя любовница!
– Это моя любовница!
– Как, Филожена?
– Да, Филожена.
– Разрази меня картечь!
– Убей меня бог!
– Я потрясен…
– Я восхищен. Я перехватил вашу милую записку и вот пришел сюда наместо Филожены спросить у вас, по какому праву в эти три месяца, что она была моей, была единственной моей подругой, вы впутываетесь в наши отношения?
– Сначала вы ответьте! Вот уже два года как я ее содержу, так по какому же праву вы впутываетесь?
– Как! Вы ее содержали?
– Да! Самыми настоящими экю, которые имеют сейчас хождение.
– Ах, мерзавка!.. Я хорошо сделал…
– Что вы сделали?
– Ничего.
– Поклянитесь мне, что вы уже три месяца ее счастливый любовник; должен же я знать, как мне поступить…
– Клянусь Христом богом! Но и вы поклянитесь мне, что вот уже два года вы ее счастливый содержатель!
– Клянусь Мартином Лютером!
– Клевета!
– Сами вы клеветник!
– Я не говорю, что вы не пытались завладеть ею приступом, но вас отшили.
– И я не говорю, что вы не пытались пробить брешь, только понапрасну просидели в осаде.
– Какое же оружие мы окончательно избираем?
– Вы окончательно решили драться? Уж верно, чтобы отомстить за ее неприступность.
– Напротив, за ее доступность.
– Бахвал!
– Фанфарон! Вы что думаете, что можно безнаказанно вырвать возлюбленную из моих объятий! Жестоко ошибаетесь, запоздалый селадон. [320]
– Вы пришли сеять плевелы на моем поле.
– Вы пришли, уж конечно, выклянчивать себе любовь за золото.
– Эта женщина моя, я сохраню ее, я хочу ее, она мне нужна, я защищу ее от всех обидчиков, я поддержу ее! Смерть тому, кто собирается стать браконьером на моих угодьях!
320
Селадон – персонаж пасторального романа О д'Юрфе «Астрея» (1619). Этим именем, ставшим нарицательным, называют обычно сентиментального и платонического любовника.
– Вам придется драться, господин полковник!
– Я убью вас.
– Ваша мрачная репутация известна. Но коль скоро я не владею шпагой, да и к тому же близорук и не умею стрелять из пистолета, то попрошу вас положиться на волю случая!
– Охотно. Тем более что я не люблю убийства, а это означало бы вас убить. Будь вы даже человеком храбрым, борьба была бы неравной: уменье есть уменье, тут
– Только случай может уравнять шансы, и я положусь на судьбу.
– Но подумайте, друг мой, я не люблю становиться к барьеру из-за пустяков: скажу вам откровенно, у меня нет безумной жажды мщения, я не питаю к вам ненависти, и если вы заверите меня, что навсегда отказываетесь от всяких посягательств на Филожену и не будете покушаться на мою собственность, я положусь на ваше честное слово, я ведь вижу, что вы человек порядочный, и этим все будет сказано. Угодно вам?
– Вы смеетесь.
– Нисколько! Нас двое наездников, а кобыла одна, пусть же она достанется победителю.
– Ну, в таком случае пеняйте на себя: так же как и вы, я буду непоколебим, и тогда не просите пощады и милости, я дам волю моему гневу.
– Пусть она достанется победителю! Хотите тянуть жребий – один пистолет будет заряжен, а другой нет?
– Мне это не по душе.
– Тогда кинем жребий?
– Это же просто мальчишество.
– Вы во что-нибудь играете?
– Нет.
– Я тоже. Шансы у нас будут равные, вот и разыграем нашу жизнь.
– Отлично! Но во что?
– В шашки или в домино?
– Идет. Зайдем в ближайшую кофейню.
– Нет, завтра.
– Завтра, завтра! Такие дела никогда не надо откладывать.
– Я должен пойти пообедать.
– Я не могу вас отпустить. Я пойду за вами следом. А не то вы, чего доброго, прибьете Филожену. Давайте окончим нашу ссору.
– Мне надо пойти пообедать.
– Давайте пообедаем; куда вы пойдете? Я пойду с вами.
– В первый же ресторан, вон там, на углу, на улице Кастильоне. Вам угодно пойти со мной?
– Благодарю вас. Каждый платит за себя.
Вот так и направились к улице Риволи наш школяр и наш солдат, или наш солдат и наш школяр, предоставляю каждому читателю возможность отдать первенство тому из них, кто придется ему больше по вкусу и кого он захочет предпочесть. Наверное, никакие новобрачные из тех, что когда-либо праздновали в этом заведении союз Гименея, так не подходили друг к другу, как эта пара. Плотный силач огромного роста, который, слава богу, мог бы послужить наблюдательной каланчой ныне покойному Матье Лемсбергу, убийца шпагою – вот одна сторона. Премиленькая рожица, полудетская и смазливая, – этот мог бы стать очаровательным врачом, особливо для дам, убийца по методе Бруссе [321] – вот другая сторона. Они заперлись в отдельном кабинете словно неспроста, я уверен, что официанту пришли в голову нехорошие мысли. Это лишний раз доказывает, что никогда не следует судить по внешности. Убоимся же поспешных суждений: так ведь легко бывает принять, как в этом случае, людей, собирающихся перерезать друг другу горло, за тех, кто готов заключить друг друга в объятия.
321
Бруссе, Франсуа Жозеф Виктор (1772–1838) – французский ученый-медик, член Академии наук с 1832 года Бруссе разработал свою систему в медицине («бруссеизм»). Главным терапевтическим средством в этой системе были кровопускания.