Шанхай. Книга 1. Предсказание императора
Шрифт:
Как только сикх прошел мимо Ричарда, тот сделал шаг вперед и преградил путь Врассуну. Старик и бровью не повел.
— А-а, снова встретились, молодой человек? Что вы хотите выторговать на сей раз?
Сикх оттолкнул Ричарда в сторону. Когда Макси сумел пробраться к брату, тот дрожал и, несмотря на холод, был покрыт потом.
Глава двадцать третья
ЭКСТЕРРИТОРИАЛЬНОСТЬ
Шанхай. Февраль 1844 года
Геркулес Маккалум, глава огромного шотландского торгового дома «Джардин, Мэтисон и компания», расправил могучие
— Нынешний февраль в Шанхае еще холоднее, чем прошлый, — пробормотал он себе под нос, в сотый раз подумав о том, что от холода не спасает даже специально привезенная из Глазго плитка, которой выложены полы его конторы на набережной. Он поглядел на большой, но пустой камин. Слишком многие здания в концессии сгорели дотла из-за того, что местные трубочисты скверно выполняли свою работу, поэтому большинство европейцев предпочитали мерзнуть, согреваясь бутылками с горячей водой.
Геркулес взял на удивление изящный серебряный колокольчик и позвонил. Через несколько секунд дубовая панель бесшумно отодвинулась и в комнату вошел его личный секретарь с бронзовым подносом, на котором стоял большой бокал шотландского солодового виски и склянка с мутной микстурой — лекарством от подагры, особенно мучительно терзавшей левую ногу Геркулеса.
— Мы получили какие-нибудь ответы, Джеймс?
— О да, сэр, встретиться согласились все, даже персы.
Это его не удивило. Хоть и язычники, Хордуны были весьма практичны. Геркулеса удивило другое — то, что на сходку согласились прийти американские купцы.
— Я надеюсь, нам не придется распевать псалмы в связи с тем, что на встречу пожалуют представители Дома Сиона?
— Они не выдвигали требований о проведении каких-либо религиозных церемоний в качестве условия своего присутствия, сэр.
— Как ты думаешь, мы можем попросить их оставить свои Библии дома или это будет дурным тоном?
Он хохотнул и пошевелился, но при этом задел подагрической шишкой за скамеечку для ног, и ногу тут же пронзила острая боль.
Джеймс заметил, как скривилось от боли лицо его работодателя, но предпочел промолчать. В свои сорок два года Геркулес сумел сохранить могучее тело, которое полностью соответствовало его имени. В молодости он был неукротим и притягателен. Женщин привлекала его физическая сила, а мужчины с готовностью признавали его лидером. А потом пришла неизлечимая, изнуряющая подагра.
— Наверное, сэр, — заставил себя улыбнуться Джеймс.
Взяв склянку с вонючей микстурой, Геркулес опрокинул ее залпом, запил глотком виски и вздохнул.
— Сообщи всем, что встреча состоится здесь завтра вечером, в это же время.
Джеймс кивнул и вышел, как и вошел сюда, — через раздвижную панель.
Оставшись в комнате один, Геркулес встал и, осторожно ступая, подошел к окнам, выходившим на Хуанпу. Он посмотрел на Пудун, надежно хранящий свои колдовские тайны, перевел взгляд на конец улицы, где стояло здание конторы Врассунов, потом посмотрел в другую сторону, на офисы английских торговцев Дентов. Он знал, сейчас они могут лишиться многого. Каждый из них оказался перед угрозой потери всего, что имел. Работа. Время. Деньги. Все это канет в никуда, если им не удастся уговорить китайцев вернуться в концессию и вновь взяться за работу.
Геркулес нечаянно задел левой ногой за
Встреча с самого начала пошла не так, как хотелось бы Геркулесу. Джедедая Олифант объявил виски, который хозяин дома предложил гостям, «слюной сатаны», а затем произнес несколько фраз, прозвучавших как цитаты из Библии. Но хотя Геркулес знал Библию не хуже любого священника, он так и не смог определить, где в Священном Писании Олифант отыскал эти злобные выпады против алкоголя.
Еда также была отставлена в сторону на основании непонятных ограничений на пищу, введенных недавно прибывшим Врассуном-патриархом и его свитой в ермолках. Перси Сент-Джон Дент потягивал ликер и лениво ковырял вилкой в тарелке. Только двое персов ели и пили, не ограничивая себя ни в чем, а рыжий еще и смачно чавкал при этом.
Геркулес, не обращая внимания на эти тревожные знаки, поднялся со своего места во главе стола.
— Благодарю вас за то, что согласились посетить меня, джентльмены. Прошу извинить, если мое скромное угощение пришлось вам не по вкусу. Поверьте, я не хотел никого обидеть.
Мужчины за столом закивали. Макси взял с блюда жирную индюшачью ногу и впился зубами в белоснежную мякоть. По его подбородку потек розовый сок.
— Мы конкуренты, — продолжал Геркулес, — но сейчас перед нами возникла общая проблема.
Лица всех присутствующих были повернуты к нему. Все молчали. Рыжеволосый перс положил ногу индейки на тарелку и вытер подбородок. Геркулес ждал, чтобы кто-нибудь ответил. Переговоры обещали быть гораздо сложнее, чем он предполагал.
— Ну ладно, — вновь заговорил он. — На протяжении многих лет мы гнались наперегонки, ставили друг другу подножки и пытались перехитрить один другого. Мы купцы, бизнесмены, соперники. Я признаю это и думаю, что никто из вас не станет возражать против этих определений. — Никто по-прежнему не произносил ни слова. Но по крайней мере, подумалось Геркулесу, никто и не возражает. — Но если мы будем воевать друг с другом и если не выступим сейчас единым фронтом против общего противника…
— И кто же, по вашему просвещенному мнению, является нашим общим противником? — с нескрываемым лукавством осведомился Перси Сент-Джон Дент. — Не имеете ли вы в виду семейство Врассунов с его полученной от парламента монополией на прямую торговлю между Англией и Китаем? Может, это именно они являются нашим общим врагом?
Элиазар простер руки к потолку и провозгласил:
— Никто из нас, простых торговцев, не обладает достаточной мудростью, чтобы ставить под сомнение благородные действия должным образом назначенного парламента ее величества. Закон есть закон. Мы ведь все подчиняемся ему? Мы законопослушные купцы, а не разбойники и не пираты.