Шанс
Шрифт:
Альма скашивает глаза на меня, как бы говоря «вот именно».
– Наверное, я зря это говорю вам – нервно хихикает Саманта – следовало бы сказать что-то вроде «я буду жить здесь у подруги» или типо того, чтобы вы были начеку и не устраивали форменных безобразий, раз уж меня не будет в городе. Но Лиззи, моя подруга, она уверяет что зимние клиенты самые благопристойные. Летом приезжают развлекаться, а зимой приезжают работать, потому опасаться зимних совершенно нечего..
– Она права – киваю
– Да, девочка – улыбается она – вот мальчики у меня меньше вызывают доверия. Сорванцы, в каком возрасте не посмотри. Только и дай напакостить. А вот девочки..
– Где подписать? – перебиваю я, склоняясь над бумажками.
Да, я прекрасно вижу, что она совершенно о них забыла, но таким образом тактично вынуждаю ее вновь спешно зашевелиться, гораздо быстрее подготавливая документы. Наконец, последняя подпись поставлена, последняя оплата внесена. И вот когда Саманта уже оказывается у входной двери, Альма вновь ее окликает. В ее глазах играет беспокойство:
– Вы сказали, что не следует ошиваться затемно.. может, посоветуете что-то еще? У нас просто дочь будет здесь ходить в школу, мы уже подали документы заранее и..
– Нет, все в порядке – повторяет она с какой-то чрезмерно напыщенной улыбкой – я же говорю, днем наши бродяги спят, а за стакан берутся только к ночи.
– А то, что.. – Альма переминается – людей на улице нет, с ними не связано?
Улыбка женщины на мгновение стягивается.
Но тут же возвращается на лицо вновь:
– Нет, что вы. Говорю же, просто они домоседы. Да и плюс передавали сегодня дождь на вторую половину дня. Думаю, этим все и объясняется. Что ж, удачной вам работы и удачной зимы.
– Спасибо – киваю – вам тоже.
– До встречи весной – и, чуть подумав, она поспешно выскальзывают за входную дверь.
– 3-
Едва Саманта успевает скрыться на своей машине за поворотом, как Альма, скрестив руки на груди, оборачивается ко мне:
– Ничего не хочешь объяснить мне, Генри?
Тяжело вздыхаю, закатив глаза.
– И не надо закатывать глаз. Мы взрослые люди, так почему я узнаю обо всем последней? Наплел мне про летнюю богему, а на деле мы отдали такие деньги, чтобы жить рядом со Дженнифер Лоуренс?
Практически такое же начало, которое я и прокрутил в своей голове еще минут пять назад.
– Во-первых, актеры тут не живут. Сюда приезжают «закулисные» знаменитости. Во-вторых, нет, дело не в том, чтобы жить рядом с ними, а в том.. что мы просто все нашли одно хорошее укромное место, где нам будет хорошо работать. Мы платим за него, а не за соседство друг с другом.
– Таких укромных мест целая Америка – продолжает она фразами из моей головы, словно она не отдельный человек Альма Пирстон, а плод моего воображения,
Понимаю, что я настолько устал, что она выбесит меня даже намного раньше, чем обычно, и потому все точно закончится скандалом. Потому лишь рассеянно оглядываю холл в поисках дочери, и окликаю ее:
– Гретта, милая, ты еще хочешь пончики?
Дочь тут же показывается из гостиной с горящими глазами:
– Да!
– Пошли – киваю ей – сейчас только пальто достану, а то задубею тут.
Альма возмущенно взмахивает руками:
– Генри, мы не закончили!
– Я обещал ей пирожные – невозмутимо замечаю – сходим купим, заодно найдем ближайший к дому магазин, осмотрим город, что да как. Думаю, это более продуктивно, чем обсуждать то, что уже сделано.
– Ладно, тогда достань пальто и мне.
Ну уж нет. Идти с ней вместе сейчас – это просто перенести мозготрах из дома на улицу. Я хмурюсь, пытаясь придумать вескую причину:
– Слушай, не думаю, что это хорошая идея. Ты лучше осмотри дом, распредели комнаты, разложи немного вещи. Добавь уюта, ты же это умеешь. А мы принесем продукты и сможем уже сразу что-нибудь приготовить. А то толку от того, что будем ходить цыганским табором?
Альма скептично смотрит на меня, продолжая держать руки скрещенными. Наконец, достаю свое черное драповое пальто, накидываю его и, подойдя к жене, кратко целую:
– Ну же, детка. Так мы все успеем и я смогу приступить к работе уже сегодня, если повезет. Мы ведь за этим здесь.
Наконец, она смягчается, вздыхает и размыкает руки (финальный атрибут победы). Поправляет мне ворот пальто, после чего черную прядь волос, упавшую на лицо:
– Ладно. Только смотрите осторожно, а то эти бездомные..
– Да брось – усмехаюсь – «этих бездомных» штук по двадцать в день встречаются нам в Нью-Йорке, так же напиваясь под ночь и просыпая весь день. Просто там нам их не обрисовывают как таинственную угрозу. Думаю, здесь просто все настолько гладко с преступностью, что несчастные бомжи для них стали самой главной опасностью.
Я подмигиваю ей, щелкнув по носу, и она наконец улыбается мне в ответ. Вытаскиваю бумажник из карманы ветровки и запихиваю в карман пальто, после чего открываю дверь и даю Гретте выйти первой. Альма окликает меня:
– Только не давай ей есть пирожные на улице.
– Есть, мэм! – шутливо прикладываю ладонь к виску в корявой версии военного приветствия, но едва отворачиваюсь спиной, как все признаки веселья сходят с моего лица.
Я так чертовски устал.
И вместо того, чтобы уже сейчас заняться работой, опробовать это «новое место», как то сделал бы любой сценарист, отчаянно желающий не кануть в бездну истории – я иду за едой с дочерью, как то сделал бы обычный среднестатистический папаша, стараясь этим самым избежать мозготраха от моей жены, как в любой американской семье.