Шантажистка
Шрифт:
— Еще десять минут назад я и сам в это верил. Видишь ли, по части лжи этой женщине нет равных. Но ее настоящее имя Эми Джонс, и тебе необходимо немедленно связаться с газетой, потому что через двадцать минут она явится к ним за деньгами.
— И что я им скажу?
— Откуда мне знать, черт побери? Ты же юрист, так пригрози им судебным постановлением или чем-нибудь в этом роде.
— Ну да…
— И проследи, чтобы они не выплатили ей ни пенни. Деньги им еще понадобятся, потому что я собираюсь засудить их так, что они воем зайдутся!
— Я немедленно займусь этим. Мне выступить с заявлением от твоего имени с опровержением ее клеветы?
— Ну разумеется!
Заканчиваю
Успокаиваю объяснимо раздраженную Анну, что мы вскоре уйдем, и возвращаюсь в коридор, где Клемент и Роза подпирают стенку напротив палаты мисс Дуглас.
— Так, у меня остаются кое-какие вопросы, и я хотел бы получить на них ответы.
— Я постараюсь, — тихо отзывается секретарша.
— Во-первых, почему твоя сестра решила скормить газете свою чудовищную клевету? Я-то полагал, что ее привлекает добыча покрупнее.
— До вчерашнего дня так и было.
— А что такого произошло вчера?
— Вы нашли мамину квартиру. Эми узнала, что вы там находитесь, вот и подумала, что не стоит рисковать и ждать до пятницы.
Все именно как Клемент и предполагал!
— Откуда же она узнала, что мы нашли эту квартиру?
— Э-э… Трекер, — смущенно напоминает Роза.
— Что это такое? — интересуется великан.
— Программа для слежки, — поясняю я. — Мой телефон передает мое местонахождение.
— Ты хочешь сказать, что мы вчера отмораживали яйца на той квартире, а они знали об этом? — ахает он.
— Именно так, — киваю я.
Делаю себе мысленную заметку удалить приложение и перехожу к следующему вопросу.
— Что за женщина притворялась в Сандауне Сьюзан Дэвис?
— Ах, вы и это знаете? — Для нее это явно неожиданность.
— Да, хотя причина, по который ты отправила нас охотиться за призраками на остров Уайт, нам неизвестна. Так кто эта женщина?
— Наша тетка, по отцовской линии, — неохотно признается Роза. — Она была в долгу перед Эми, вот и согласилась сыграть. По правде говоря, ее и без этого не составило бы труда уговорить. Она же знала историю, как нас вышвырнули из Хансворт-Холла.
Неудивительно, что лже-Сьюзан оказала нам такой холодный прием. Впрочем, на общем фоне бессмысленная поездка в такую даль обернулась отнюдь не самым скверным, что подстроили шантажистки.
— Лично мне затея представлялась глупостью, — продолжает секретарша. — Но поскольку вам пришло в голову отыскать Сьюзан Дэвис, Эми забеспокоилась, что вы узнаете о смерти матери вашей сестры и тогда захотите отыскать других членов ее семьи. Слишком многое стояло на кону, вот она и решила направить вас в тупик.
— И у нее это здорово получилось, — бурчит Клемент. — Почему твоя мать носит фамилию Дуглас? — продолжаю я допрос.
— Это ее девичья фамилия. Когда отец… умер… ей захотелось избавиться от его фамилии.
Больше вопросов у меня не остается, и я задумываюсь. Истина наконец-то восторжествовала — и какая истина! Если бы не прискорбные обстоятельства, я бы, пожалуй,
— Затея у вас была блестящая, не могу не признать, — наконец произношу я. — Но теперь с ней покончено, и мне нужно решить, как поступить с тобой.
У Клемента имеется собственное предложение:
— Да чего там, сдай ее в полицию, и мы как раз успеем к открытию «Фицджеральда».
Что ж, обе составляющие его плана представляются мне весьма дельными.
— Согласен.
— Подождите, — вмешивается Роза.
— Можешь не утруждать себя. Я не передумаю.
— Я знаю и вовсе не пытаюсь вас переубедить. Наказания я заслуживаю, но могу я сначала задать вам один вопрос?
— Один вопрос можешь.
— Вы серьезно говорили про помощь маме?
— Несмотря на совершенное тобой и Эми, я обязан вашей матери за присмотр за отцом, а также в качестве компенсации за то, как с ней обошлись при выселении из Хансворт-Холла.
— Спасибо. — На лице женщины появляется слабая улыбка. — В благодарность у меня имеется кое-что, по праву принадлежащее вам.
Роза достает из сумочки белый конверт и вручает мне.
— Это тоже находилось в шкатулке вашего отца, — поясняет она.
Открываю конверт с опаской — кто его знает, что за новые омерзительные откровения меня поджидают, — и извлекаю из него лист знакомой веленевой бумаги.
— Это вторая страница письма. Которую Эми решила не показывать вам.
— Почему?
— Прочитайте и поймете.
Разворачиваю листок. Еще четыре абзаца каракулей моего отца, написанных целых восемнадцать лет назад:
Ребенка, твою сестру, зовут Габриэлла Дэвис, и сейчас ей около двенадцати лет. Насколько мне известно, она по-прежнему живет со Сьюзан и ее мужем, Кеннетом. Им принадлежит «Дом у ручья» в деревушке под названием Кранли, что под Гилфордом.
Сьюзан и Кеннет многие годы пытались завести ребенка, но безуспешно. Кеннет, несомненно, как человек и как муж оказался гораздо достойнее меня. Зная о неверности жены, он согласился растить Габриэллу как собственную дочь. Единственным его условием было, чтобы я не поддерживал с ней никаких отношений. К своему стыду, я без возражений согласился и лишь выплатил некоторую сумму для очистки совести. За исключением одного-единственного снимка, что я прикладываю к письму, твою сестру я никогда не видел. И сейчас мне очень больно, что никогда уже и не увижу.
В то время — поверь мне, сын! — я искренне верил, будто поступаю так ради блага всех причастных. Время доказало мою неправоту. Однако исправлять ошибку, увы, уже поздно. Надеюсь, ты найдешь в себе силы простить меня и попросить за меня прощения. Я бы упокоился с миром, если б знал, что однажды ты и Габриэлла сможете установить отношения, которых я вас так запросто лишил.
С сожалением вынужден сообщить, что уже ощущаю угасание своего сознания. Срок мой подходит к концу. Я бы еще многое мог написать, но знай, что я всегда гордился тобой. И всегда буду. Будь сильным, и следуй собственным путем, ибо мой того не стоит.
Благослови тебя Господь, сын.
С любовью, твой отец