Шантажистка
Шрифт:
К моему облегчению, в конце концов мы выбираемся из центра Лондона и оказываемся на трассе АЗ. Голос смолкает, поскольку впереди несколько километров четырехрядной магистрали.
Клемент решает разнообразить аккомпанемент свиста воздуха из перекошенных окон какой-нибудь музыкой. Он включает приемник и настраивается на потрескивающую средневолновую радиостанцию, специализирующуюся на семидесятых.
— Нервничаешь? — интересуется великан, в то время как ведущий объявляет песню группы «Шоуваддивадди».
— Немного.
— Думаешь, удастся познакомиться
— Не уверен. У меня сложилось впечатление, что мистер Дэвис хочет со мной серьезно поговорить, прежде чем выдастся возможность встретиться с Габриэллой… Если вообще выдастся.
— Но ты бы хотел, верно?
— Еще бы! Только не мне это решать.
По окончании «Под луной любви» я с величайшей неохотой решаю сделать несколько отложенных звонков. Набираю номер Фионы и, прежде чем мне удается ввернуть словцо, выслушиваю пятиминутную отповедь о доверии и нормах морали. В конце концов парламентский уполномоченный по этике выдыхается, и я излагаю объяснения. Заверив ее, что новых грехов за мной не числится, я объявляю о своем решении оставить политику. Тут уж Фиона с воодушевлением меня поздравляет.
Следующая на очереди — чопорная секретарша премьер-министра, Камилла. Дамочка мне никогда не нравилась, и, подозреваю, чувство это обоюдное. Без всяких предисловий просто отсылаю ее к пресс-релизу Руперта, подтверждающему мою невиновность. Она, однако, не желает упускать возможность устроить нагоняй и разражается тирадой о моей вине перед партией. Не без удовольствия обрываю ее сообщением, что завтра утром у нее на столе будет лежать мое заявление о сложении полномочий.
Покончив с двумя леди, позволяю себе удовлетворенно расслабиться. Где там. У Клемента как раз назрели вопросы.
— Сыт по горло?
— Что-что?
— Ты говорил по телефону про увольнение.
— Ах да. Вроде того. Если вся эта история чему-то меня и научила, так это тому, что пора пересмотреть свою жизнь.
— Чем думаешь заниматься в плане работы?
— Есть несколько задумок, но сперва мне хотелось бы ненадолго уехать. Только не думай, что я сбегаю. Просто нужно как следует все обдумать.
— Даже не думал. Раз уж ты упомянул, куда собираешься-то?
— Туда, где меня не знают. В место поспокойнее, но не очень далеко.
— И что ж это за место такое?
— Остров Уайт.
— Черт, ты серьезно? Там же пустыня!
— Именно! В это время года там ни души, и можно будет гулять по побережью когда вздумается.
— Хорошо, что моя работа закончилась.
— Значит, в гости мне тебя не ждать?
— Без обид, Билл, но я скорее отшпилю собственную сестру, чем проведу там хоть еще одну минуту.
— Без подколки никак, да?
— Прости, чувак, — ухмыляется Клемент.
— Может, все-таки поговорим о твоих планах, как всегда смутных?
— Да говорить особо и нечего.
— Будешь продолжать работать в «Фицджеральде»?
— Вряд ли, но там видно будет.
— В смысле?
— Скажем так, жду звонка.
— От кого?
Великан постукивает указательным пальцем по крылу своего носа, давая понять, что
— Обожаю эту песню! — кричит он сквозь раскаты «Жизни на Марсе» Дэвида Боуи.
Я уже усвоил, что подобное поведение означает нежелание продолжать разговор, поэтому безропотно откидываюсь на спинку сиденья. Мы молча слушаем музыку семидесятых в теплом монофоническом звучании. Задумавшись о будущем Клемента, я на какое-то время даже забываю о Кеннете Дэвисе, но вот мои мысли снова возвращаются к старику и причине его желания встретиться со мной. То обстоятельство, что он едва не позвонил мне три года назад, добавляет еще больше вопросов.
Когда за окном показывается Гилфорд, я уже перестаю ломать голову над загадками. Очень скоро я и так узнаю, что хочет мне сообщить Кеннет Дэвис. И уж точно незачем искушать судьбу надеждой на встречу с сестрой.
Голос навигатора снова оживает и направляет нас на съезд с АЗ, затем через центр Гилфорда и, наконец, к деревне Кранли. Поток машин на шоссе пока еще довольно плотный, однако нас уже окружают сельские пейзажи Суррея.
Неизбежно дают знать о себе нервы. Навигатор как раз уводит нас с магистрали на обсаженную лесополосами узкую дорогу, где упомянутым нервам абсолютно не идет на пользу гоночная манера вождения великана.
— Можно помедленнее? — взмаливаюсь я, когда он бросает машину в слепой поворот.
— Будь спок, Билл. Все под контролем!
— Мне вполне хватило упоминания в сегодняшнем выпуске газеты. Не хотелось бы еще и в завтрашнем засветиться, в рубрике некрологов.
К моей радости и досаде Клемента, из-за ползущего впереди трактора ему все-таки приходится существенно замедлиться.
— Прежде чем ты даже помыслишь о невозможном обгоне, «Дом у ручья» уже вон, справа!
Через пятьдесят метров мы сворачиваем на галечную дорожку к дому с двумя выходами. Великан глушит двигатель, и я с облегчением выдыхаю, что мы добрались целыми и невредимыми.
— Ты иди, а я в тачке подожду.
— Ты уверен?
— Ага. У вас разговор не для посторонних.
— Спасибо.
Выбираюсь наружу и, обойдя полноприводный «ауди», направляюсь к крыльцу. Затем, собрав волю в кулак, звоню в дверь.
Буквально в следующее мгновение мне открывает высокий худой старик с редкими седыми волосами.
— Мистер Дэвис?
— Да, а вы, должно быть, Уильям. Входите.
Я переступаю через порог, и он запирает за мной дверь.
— Хорошо доехали? — интересуется Кеннет Дэвис явно лишь из вежливости.
— Да, спасибо. Меня подвез друг.
Через прихожую старик ведет меня на кухню в сельском стиле, с деревянными столом и стульями по центру.
— Присаживайтесь, — машет он рукой в сторону стола. — Хотите чаю?
— Нет, спасибо.
Я усаживаюсь, хозяин же на секунду замирает, словно сбитый с толку моим отказом. Наконец, тоже направляется к столу.
— Спасибо, что приехали, — произносит он внезапно охрипшим голосом и осторожно садится. — Вы, должно быть, очень занятой человек.