Шапка Мономаха
Шрифт:
– И вас я выслушал, мужи бояре, – изрек Мономах. – Теперь ты, владыко, молви слово. Тебя тоже прямо касается, коли речь зашла о Новгороде.
– Нынче за трапезой, князь, я тебе все сказал. Но если желаешь, повторюсь. Лучше и прекраснее всего братьям жить в мире. Сказано: если не простите прегрешений брату, то и вам не простит Отец небесный. Не заставляй, князь, Олега ожесточаться сердцем. Он ведь, думаю, пошел в твою землю из опасений, что ты будешь мстить ему за сына, чтобы заведомо укрепиться и усилиться. А простишь ему кровь своего чада, и он усмирится.
– Как же, усмирится Гориславич! – фыркнул Георгий.
– Его усмирять надо как полоцкого Всеслава, – зашумели бояре. – Огнем и мечом.
– Мстислав, слыша тебя, владыко, был бы доволен, – перекрикнул их князь. – Да и он придется тебе по сердцу, коли так.
Княжи мужи насторожились.
– А что Мстислав?
– Понуждает меня к миру с Олегом, – объявил Мономах. – Написал в грамоте, что нужно возложить суд на Бога и не мстить, а помириться и договориться. Еще написал, что если на Руси будет раздрай, то сами же погубим свою землю. У Руси немало врагов – налетят со всех сторон как коршуны на кровавый пир. Тот же Всеслав постарается, и ляхи обрадуются, а о половцах и говорить не стану.
Княжи мужи удивленно примолкли. Посреди тишины прозвучала горькая досада:
– Он твой сын, князь, – сказал воевода Ратибор.
– Добрый сын, – согласился епископ Никита.
– Мстислав по молодости и неопытности написал так, – возразил Степан Климятич. – На Руси порядок должен быть, тогда и враги не порадуются.
– Сперва и я так думал, – молвил Владимир. – Но теперь хочу так же смириться. Хочу избегнуть войны, потому что мир на Руси мне дороже чести. Где мир, там и порядок. Говоришь, воевода, что Киев и Переяславль будут смеяться надо мной? А может, они скажут, что князь Мономах избавил русскую землю от лишней крови?
– Не верю я, князь, что без войны обойдется, – заявил Ратибор.
– Князь! Дозволь и мне вставить короткое слово.
Бояре дружно повернули головы к беловолосому старцу, сидевшему на совете по приглашению князя безо всякой, по их мнению, надобности.
– Говори, Янь Вышатич.
– Твоя дружина нужна здесь, в Смоленске, чтобы стеречь полоцкого Всеслава, буде он захочет повторить свои прежние походы на Новгород. А вместо тебя в Ростов пойду я. Мне все равно туда идти ради дела, так могу и послом твоим быть.
– Найдутся послы и покрепче, – недовольно высказалась дума.
– Ради какого дела, боярин, идешь в Ростов? – поинтересовался Мономах.
– Ищу книжника Нестора, которого выкупили из половецкого плена и увезли дружинники Олега.
– Нестор был в плену у поганых? – потрясенно воскликнул князь. – Я не знал о том!
– Нашелся Нестор! – обрадовался Никита. – Хвала Господу!
– А ты, князь, положись на Бога, – продолжал старец, – и жди вестей. Да неплохо было б тебе для большей сговорчивости Олега призвать к себе союзных половцев, которых ты посадил на своей земле.
– Кого дать тебе из моей дружины, Янь Вышатич? – подумав, спросил Владимир Всеволодич.
– Есть у меня один храбр в подмогу. Пожалуй, его и хватит.
– Дам тебе сотню отроков, боярин, и езжай с Богом к Олегу, – подытожил князь.
Княжи мужи оскорбленно безмолвствовали.
20
Придя в Ростов, Олег Святославич не задержался в нем надолго. Сторожи приносили худые для князя вести. Новгородская рать двигалась скорым шагом, уже заняла крепостицу Кснятин возле Шернского леса. Оттуда до Ростова несколько дней пути.
Когда новгородцы появились у стен ростовского детинца, воевать тут было уже не с кем. Олег, досадуя и злясь, но не решаясь на бой, отвел дружину к Суздалю. Больше всего злился на брата Ярослава, накаркавшего это позорное бегство.
– Не вини меня, брат, – насупился тот, – за то, что ты слабость свою принял за силу, а теперь разочаровался.
– Не воздал ты, княже, чести богам, – тянул свое волхв, – за то, что даром, без боя, получил Ростов. Не исторг из града скверных попов и церкви их не попалил. А исполнил бы обещанное…
Олег, взъярясь, вцепился в вотолу кудесника, рванул на себя.
– Без боя взял, без боя и отдал. Своих обетов на меня более не вешай!
– Богам нужны дары! – Беловолод дал ему отпор суровым взглядом. – Принеси жертву, княже.
– Тебя велю принести в жертву, – сердясь, обещал Олег. Обещал и брату: – Из Суздаля уж никуда не побегу.
Однако слова неведомого старца, явившегося Ярославу, гнули волю князя в дугу. И в Суздале он долго не просидел. Новгородцы торопились догнать его. В летнее время Олег бы еще попытался оборонить град, укрытый с трех сторон реками. Но теперь лед вымостил подходы к валам со стенами, а каково томиться в осадном сидении, князь уже испытал в Стародубе.
– Вот и кончилось мое ростовское княжение, – усмехался сам над собой Олег. Он стоял на стене детинца и прощально смотрел на речку Каменку, блиставшую на солнце серебряной броней. – Чем отпраздновать это завершение? Чем отблагодарить братца Володьшу за щедрость и гостеприимство?
Справа из-за стены виднелись темные кровли посада, высокими столбами стояли печные дымы. Суздальцы, в отличие от ростовцев, показали ему зубы, когда он натиском брал их город. Нашлось много противников и на посаде. Уже после, войдя в ворота, он силой смирил градских. Одних посажал в темницы, других ограбил и выгнал.
Не хотелось князю, чтобы суздальцы радовались его посрамлению.
– В полон взять их, что ли? – размышлял Олег. – Кого не продам в Муроме, тех отошлю весной в степь.
– Отяготимся рабами, князь, – отсоветовал боярин Колыван Власьич. – Мстислав за полоном пуще погонится, не уйдем от него. Да и тут время потеряем. Уходить надо.
– Запали город, княже! – вдохновился Беловолод. – Отблагодари суздальцев огненным знамением.
– А что! – задумался Олег. – И отблагодарю!
– И новгородцам пристанища не дашь, – одобрил боярин. – Повернут вспять от пожарища.