Шарон Крич. Отличный шанс
Шрифт:
А я бы прошла по улицам, где ходила бабушка, зашла в дом, где она жила, и тоже почувствовала бы себя как дома.
Сидя на кухне с тетей Сэнди, я спросила:
– Вы знаете, где в Италии жила бабушка Фиорелли? Вы знаете, откуда она родом?
Тетя Сэнди вылавливала из миски попавшую туда яичную скорлупу.
– Мама? Откуда она родом? Хороший вопрос. Название начинается с “Кампо-“, а дальше не помню.
– Вы слышали, что миссис Стирлинг пригласила нас в гости в свой дом в Италии?
– Слышала. Думаю, что мне для начала надо поучиться хорошим манерам. И еще я хочу убедиться,
– Она посмотрела на дядю Макса, который сидел за столом со своим списком неотложных дел.
– Надеюсь, что он справится!
– сказала тетя.
– Нести круглосуточную ответственность за несколько сотен подростков - я бы не смогла!
– Тетю Сэнди передернуло от этой мысли.
– Я не способна даже кошку вовремя покормить!
– У вас нет кошки, - сказала я.
– Вот видишь! Я даже не помню, что у меня нет кошки!
8. Язык итальянки
Гутри был весь как живой сгусток наэлектризованной энергии. Все приводило его в восторг - учеба, спорт, походы на природу, еда, люди. Но более всего он восхищался Швейцарией. “Svizzera!
– произносил он драматическим голосом.
– Bella, bella Svizzera!”* В такие минуты мне вспоминался отец, который тоже мог скакать и дурачиться от избытка восторга и энтузиазма.
______________
* Швейцария! Прекрасная, прекрасная Швейцария! (Итал.)
Я спросила у Гутри, как по-итальянски “меня похитили”, и, вернувшись домой, переписала свое воззвание. Но тетя Сэнди, увидев его, сказала:
– Мне кажется, то, что ты написала, означает “меня постригли”. В итоге у нас здесь может образоваться очередь из желающих привести в порядок свои волосы.
Я попыталась по-другому написать то, что услышала от Гутри. Тетя Сэнди полистала мой словарь и сказала:
– Это значит “репа”. И еще “тупоголовый”.
По национальности Гутри - американец. Он учился в этой школе уже второй год и знал кучу итальянских слов. Однако, по выражению дяди Макса, Гутри разговаривал на своей собственной версии итальянского языка. “Иногда он безжалостно коверкает слова, но делает это с таким gusto*, что это не вызывает неприятных ощущений, - сказал дядя Макс.
______________
* Здесь: обаяние (итал.).
Меня завораживали люди, общавшиеся на итальянском. Я не могла оторвать глаз от ребятишек, прогуливающихся вдоль озера со своими родителями и болтающих между собой по-итальянски. Они казались мне такими умными! Я понимала, что это был их родной язык, другого они просто не знали, и все же дети представлялись мне невероятно способными и талантливыми. А когда какой-нибудь мальчик подавал своей собаке команду “сидеть” - siediti!
– и собака ее выполняла, я поражалась: “Ого, здесь даже собаки понимают по-итальянски!”
Что касается меня, то я могла изредка блеснуть знанием некоторых слов, например, ciao! (чао!
– что означает одновременно “привет!”
В школе большинство из нас посещали уроки итальянского. Три раза в неделю мы изучали грамматику. Это была пытка… Я совершенно ничего не понимала. Мой мозг отказывался воспринимать то, что в итальянском языке слово, соответствующее, например, английскому red*, может меняться в зависимости от другого слова, которое оно определяет. Иногда red означает rossa, иногда - rosso**. А крошечный английский неопределенный артикль a в итальянском языке превращается когда в una, когда в uno, а когда в un.
______________
* Красный, красная и т. д. (англ.). В английском языке имена прилагательные и существительные не изменяются по родам.
** Красная, красный (итал.).
В итальянском языке, в отличие от английского, одни слова имеют женский род (например, una macchina - машина), другие - мужской (un battello - корабль). Соответственно “красная машина” звучит как una macchina rossa, а “красный корабль” - un battell rosso. Разве можно определить, какие слова мужского, а какие - женского рода? Как получилось, что машина стала женского рода, а корабль - мужского? Ну почему не назвать все вещи существительными среднего рода, как в английском? Уму непостижимо, как все это могут выучить бедные маленькие итальянские дети!
– Надо запоминать, - сказала наша учительница итальянского.
– Запоминать!
Я стала представлять себе машину с губной помадой и корабль с усами, чтобы запомнить, какое из этих двух слов женского рода, а какое - мужского.
Два раза в неделю у нас были уроки разговорного итальянского языка. Мы выучивали диалоги и воспроизводили их в классе. Если думать о содержании диалога, то становилось неловко, потому что нормальный человек не может сидеть все утро и твердить: “У меня есть красная ручка и голубая ручка. У меня две ручки. Сколько у тебя ручек?” Если действительно задуматься над тем, что говоришь, то можно почувствовать себя полным идиотом. Но если сосредоточиться на произношении и ритме, то все уже не кажется таким нелепым.
На уроках у меня получались всякие несуразности, и учительнице приходилось то и дело поправлять меня. Так, я заявила ей однажды, что ложусь спать в семьсот часов и что мне триста тридцать лет. В одном из диалогов я задала вопрос: “Сколько стоит времени?” А в другом случае сказала: “Я хочу шестьсот картошек, нет, спасибо”.
Неужели бабушка Фиорелли действительно умела разговаривать на этом языке, и неужели она на самом деле не знала ни слова по-английски, когда приехала в Америку, и насколько трудно ей было выучить английский? Время от времени я задумывалась об этих вещах.