Шайтан-звезда (Часть 1)
Шрифт:
– Если ты отпустишь меня, о рассказчик, - вполне разумно отвечал Рейхан, но оказалось, что этого было мало - голова у него кружилась, и ноги ослабли, и магрибинский бандж из наилучшей конопли словно бы лишил его силы, так что Саиду пришлось и помочь ему встать на ноги, и подставить плечо, чтобы чернокожий смог опереться.
Но, слабый телом, он был силен духом, и кричал, и требовал, чтобы его вывели из подвала, и провели по всему дому, и помогли найти госпожу с ее ребенком. И еще он проклинал тех, кто восхищался его обычной осторожностью и предусмотрительностью, таким образом сглазивших его.
Первым по лестнице поднялся мокрый Мамед со светильником, за ним Саид, обремененный Рейханом, а сзади шла Ясмин, и в каждой руке ее было по клинку.
Они обошли весь дом, и опять увидели спящую старуху, и невольницу, что смотрела за ребенком, нашли и другую невольницу, но нигде не было госпожи, так что стало ясно - ни ее, ни ребенка здесь нет, и не было иной причины для применения банджа, кроме их похищения.
– Аллах покарал меня...
– сказал Рейхан, отпуская плечо Саида и хватаясь за колонну из колонн, окружающих двор.
– Аллах вознаградит вас за то, что вы помогли мне, а теперь ступайте, добрые люди, ступайте прочь, ибо вы больше ничем не можете мне помочь, да и никто не может. Рухнули каменные стены, и обвалились своды, и погибли сокровища... Было два брата - и оба не выдержали испытания, посланного Аллахом...
– Мы не уйдем, пока не поможем старухе и невольницам, - возразил Саид. Они тоже нуждаются в средстве, исторгающем из внутренностей бандж. И если невольницы молоды, крепки телом и через несколько часов очнутся сами, то старуха может и не проснуться. Как ты полагаешь, о Мамед?
– Скажи мне, когда она должна проснуться, чтобы я успел скрыться, о Саид!
– воскликнул Мамед.
– Иначе она, восстав от смертного одра, ухватит меня за рукав и примется расспрашивать о книгах, историях, царевичах и царевнах!
– А разве рассказывать истории - не твое нынешнее ремесло, о Мамед? Что же ты от него уклоняешься, о сквернавец, покарай тебя Аллах? прикрикнул на него Саид.
– Этак, чего доброго, и Ясмин откажется спеть нам сейчас про красавиц с могучими бедрами, блистающих избытком распущенных кудрей! Что ты скажешь об этом, о Ясмин?
– Скажу, что мне недостает лютни, и ковров, и занавески, и хорошего вина, и слушателей, знающих толк в музыкальных ладах, о Саид, ибо для тебя и для почтенного Мамеда, когда вы напьетесь вина, скрип колодезного ворота и вопли голодного ишака звучат так же, как наилучшие в мире мелодии, в которых вы понимаете ровно столько же, сколько ворот и ишак!
– немедленно ввязалась в склоку Ясмин, и они все трое опять принялись пререкаться, к великому изумлению Рейхана, который вовсе не ожидал в такую прискорбную минуту услышать столько шума и столько глупостей.
– Что вы за люди, во имя Аллаха?
– спросил их Рейхан.
– Прекратите наконец это словесное сражение и объясните мне, ради Аллаха, как вы сюда попали! Ведь не приснился же мне этот человек, которого привела к госпоже старуха! И мы вместе с ним искали тебя, о Саид, и не нашли, и расстались, и я вернулся сюда, собираясь ближе к вечеру выйти и найти тебя возле хаммама.
– Ты говоришь правду, о Рейхан, я видел, как вы оба меня искали, подтвердил Саид.
– Что же ты не подошел к нам, о несчастный?
– взвился мокрый Мамед.
– Я не знал, с какой целью Рейхан ищет меня, о Мамед, - объяснил Саид. Прежде всего я должен был убедиться, что в этом нет для меня угрозы.
– Госпожа велела купить у тебя книгу с историями, о Саид, и ничего более, - сказал Рейхан.
– Ей хотелось знать, чем закончилась история о царевиче Салах-эд-Дине.
– Нет, о Рейхан, и ты сам знаешь, что сказал сейчас неправду! возразил Саид.
– В истории есть некая подробность, которую она узнала, и она искала меня, чтобы задать мне вопросы касательно некого дела. А в истории было расставлено несколько ловушек, и в одну из них мог угодить враг, а другая могла мне помочь найти друга. Я хотел понять, кто мне твоя госпожа - враг или друг. Поэтому я выследил ее дом, и захотел увидеть ее лицо, и для этого пришел сюда ночью, чтобы устроить переполох и выманить ее на улицу с непокрытым лицом. Но мне это не удалось, о Рейхан... не знаю, впрочем, хорошо ли и дальше называть тебя этим именем...
– Почему, о Саид?
– спросил чернокожий.
– Потому что Рейхан - имя для рабов, а ты - не раб.
– Да, я не раб, клянусь Аллахом!
– воскликнул великан.
– И лишь одно могло побудить меня принять образ раба!
– И я знаю, для чего ты так поступил, - уверенно отвечал ему Саид. Ты совершил это, чтобы не сказали: "Умерла верность среди людей! "
– Клянусь Аллахом, да!
Саид негромко рассмеялся.
– Нас собралось тут, в этом доме, трое рабов верности, ибо и я храню ее, и эта моя невольница Ясмин, а что касается Мамеда - он верен лишь кувшину с густым вином, и белой бумаге, и каламу, которым пишет свои касыды. И не будем требовать от него большего, ибо он - не из тех, кто дает клятву, так что нет ему нужды в выполнении клятв. Как нам называть тебя, о раб верности?
– Если бы я сдержал слово и уберег госпожу, я назвал бы тебе свое имя, о рассказчик, - подумав, сказал чернокожий.
– Но судьба была против меня. Так что зови меня все же Рейханом. А потом, если будет на то соизволение Аллаха, ты узнаешь мое настоящее имя.
– И оно, я уверен, не последнее среди знатных имен Хиры, - заметил Саид.
– Ты бывал в Хире, о рассказчик?
– насторожился тот, кто предпочел носить имя раба.
– Бывал, о Рейхан. Но об этом мы поговорим в другое время и в другом месте, если будет угодно Аллаху. А теперь расскажи, что же тут произошло и что ты намерен делать.
– Лучше бы тебе не знать этого, о рассказчик, и твоим друзьям - тоже, со всей доступной ему деликатностью и тонкостью отвечал Рейхан. Некоторые тайны убивают тех, кто по неосторожности прикоснется к ним.
– Я не прошу, чтобы ты раскрыл нам сейчас тайну - прямо здесь, во дворе, да еще в то время, как наверху лежат одурманенные банджем женщины, которые нуждаются в помощи, - сказал Саид.
– Ты только обьясни, как получилось, что вам дали бандж. А я постараюсь понять, кто и зачем это мог сделать.
– Мы жили уединенно, и не принимали гостей, и госпожа выходила из дому лишь в хаммам, и вот она пошла туда, и забыла там браслеты, и банщица взяла их, и принесла к нам...
– сказав это, Рейхан задумался.
– И некому было подмешать нам в питье бандж, кроме этой банщицы! Ибо она втерлась в дом, как змея, проползающая в тончайшую щель!
– Как это произошло?
– быстро спросил Саид.
– Мы не хотели впускать ее, потому что с нас довольно было и этого горе-рассказчика, - Рейхан показал на Мамеда, и тот открыл было рот, чтобы возразить, но чернокожий продолжал.
– И я сказал госпоже, что напрасно она впустила в дом постороннего, поэтому, когда раздался стук дверного кольца, и невольница выглянула, и увидела банщицу, закутанную в изар, она хотела приоткрыть ворота лишь настолько, чтобы принять браслеты. Но банщица заупрямилась, и сказала, что она хочет убедиться в том, что госпожа этого дома - хозяйка браслетов, и ее впустили в проход, и она села на скамью, и госпожа вышла к ней, и стала называть приметы браслетов, а банщица держала их под изаром, и поглядывала на них, и отвечала. А потом между ними завязался разговор, и вдруг я вижу - это проклятая банщица уже во дворе, и она откидывает с лица изар! И я удалился, чтобы не увидеть ее и не смотреть на нее...