Шелест трав равнин бугристых
Шрифт:
— Фэн погиб на пожаре, когда сгорел Камышин, — вдруг высказался обычно молчаливый Хыр.
Камышин — это название постройки стоящей на степной стороне озера там, куда выходит дорога через Бугристые равнины.
— А старики? — забеспокоился шеф-багыр. Дело в том, что именно там обычно обитают несколько пожилых женщин и пара преклонного возраста мужчин.
— А им-то отчего сгорать? — удивился Гыр.
— А Фэну? — продолжил допытываться Петя. — Он вообще, что там делал, в Камышине?
— Так пришел через равнины с охотниками и скорее в дом: Мне, говорит, известно, что ваш Сосущий
А деды, как ты их называешь, в это время рыбачили — только три бабки и оставались на хозяйстве. А они у нас очень простые — сразу печи растопили, горшки на них поставили и давай гостям незваным обед готовить. Да только неладно у них получилось с угощением. Лана в суп травки добавила, той, что от запора. Но, говорит, не ту мерку взяла — лишнего сыпанула. Гонна компот сдобрила сонными ягодками. Вот какое дело.
— И какое из снадобий взяло верх? — заинтересовался Петя. — Запоносило их, или они раньше заснули?
— Так никто и не понял, — вздохнул Хыр. — Зэна гарнир дурманной пыльцой присыпала для скусу, но явно переборщила, потому что гости дорогие начали друг на друга кидаться. Бабки испугались и убежали. Уж кто из трапезующих в той буче печку своротил, этого никто не видел. А камыш-то сухой, мигом полыхнул. Так быстро, что и наружу ни один не выскочил.
— Неладно вышло, — сокрушённо кивнул Гыр. — Знаем мы, как ты не любишь, когда погибают люди.
Брага неуверенно посмотрела на своего мужа-начальника. Всё понятно — врут. Через Камышин, вообще-то, народ снуёт постоянно. Ну не может быть, чтобы никого из крепких ребят там не случилось. Да хотя бы тех же бабулек от хищников уберечь, когда они со своими корзинками по прибрежным луговинам собирают разные травки — Гыр всегда держит в Камышине наряд охотников. Но нежную чувствительную душу вожака оберегают от травмы дружно и согласованно — не сознаются, что поступили жестоко.
— Кто же теперь защищает женщин и детей, живущих в усадьбе?
— А некого больше защищать, — ухмыльнулся Тыр. — Они, бабы-то, из усадьбы, то и дело по одной, по две, да с детишками — к нам перебирались. Как-то им не нравилось жить у Фэна. А теперь, когда там вообще не осталось никого, мы туда отправили Тэкылу с октой подростков — разберутся на месте что и как, доложат — там и сообразим, что с этим домом делать.
Петя почесал в затылке и подошёл к нарисованной на стене карте. За последние годы прибавилось очень много крошечных поселений в горах. А тут возвращаются в обиход большие добротные постройки на Реке. Как бы не получилось, что домов окажется больше, чем жителей.
Глава 30. Материальная база
В Камышине уже стояла новая просторная постройка, связанная из бунтов недавно срезанного тростника. При пожилых людях, что обитали здесь, крутилось несколько ребятишек — Мргым отправил сюда среднюю группу (это уже отлучённые мамками от титьки, но еще не совсем самостоятельные детки) изучать селекционную работу.
Дело в том, что урожайность зерновых культур кажется Пете низкой — с площади примерно в сотку собирается всего около килограмма зёрен пшеницы. Овса вдвое больше, а веничной
Почему так? А потому что не культурные растения они выращивают, а их диких предков. Но всё в руках человеческих — селекция, если не умничать с иностранными словами, это просто отбор семян тех растений, которые отличаются от остальных в нужную сторону. Или зернышки в них крупнее, или самих их больше в колосе или метёлке. Может — вкус лучше или лепёшки выходят мягче.
По таким признакам и отбирают семена понравившихся растений и высевают их на малых делянках, чтобы не слопать полученный урожай, а пустить на посев. И снова выбрать из них лучшие. Собственно, за этими посевами и присматривают жители Камышина. Нельзя сказать, что на пути создания высокопродукивных сортов зерновых достигнуты заметные успехи — что-то стало немного лучше, но только чуточку. Разика в полтора-два побольше получались сборы, но на этом прогресс как-то замер. Да и не поймёшь ведь — то ли с сортом семян связаны изменения, то ли с почвами. А, может, из-за погоды как-то иначе всё пошло?
Сами же растения внешне вообще не отличаются от своих диких предков.
Разобравшись в этом, Петя припомнил читанную когда-то книжку про селекционеров-генетиков. Правда, речь там шла о картошке, а самым запоминающимся персонажем оказался таракан по имени Ксаверий, но по тексту поминались опыты над мушками дрозофилами и применение мутагенов к семенам совершенствуемых культур. То есть их или облучали какими-то вредными лучами, или травили неким химическим составом. Точных названий уже и не припомнишь.
Вредных лучей здесь взять неоткуда, но с вредной химией дела обстоят небезнадёжно. Сразу припоминается противный серный запах, разящий из печи при нагревании в ней свинцовой или цинковой руд. И еще смолокур привозил жидкость с резким запахом, что добывает из живицы. Что-то он там как-то нагревает, отчего образуется нечто похожее на скипидар. Запахом, по крайней мере, точно. Для ночных светильников удобно, и руки им оттирают, когда вымажутся в хвойной смоле. Бабки еще при болезнях из него то ли примочки делают, то ли компрессы.
Вот и получается уже пара вероятных мутагенов. Только непонятно, как обработать семена в вонючем газе? Со скипидаром проще — намочить им посадочный материал, подержать чуток, да и высадить. А вот как смешать с водой газ? Газировку ведь как-то делают так, что она потом пузырится. Насос, что ли, соорудить поршневой из бамбуковой трубки и им закачивать воздух из трубы в горшок?
Со скипидаром всё оказалось просто — нашёлся он у здешних бабулек. Вымочили в нём четыре порции пшеничных зёрен. Час, два, четыре и восемь часов — такие дали выдержки. Потом каждую порцию разделили ещё на три. Одну высадили как есть, вторую отмыли чистой водой, а третью — водой, слитой с золы. Вышло двенадцать скромных грядок примерно по сотке каждая.