Шелихов. Восхождение
Шрифт:
«Не свариться бы заживо…»
— В моё время, если бы нерадивый ученик не запомнил то, что говорит учитель, его бы посадили в яму со скорпионами. А если бы не было скорпионов, то нашли бы змей, или же, били палками по ступням.
— Ты сам себе противоречишь, ты должен меня оберегать, как ты можешь посадить меня в яму? А если я там умру? Или получу нравственную травму?
— Воспитательный процесс, этому не противоречит, ещё великая Марта Сорри говорила, что в воспитании ребёнка допускаются угрозы, шантаж, подкуп и даже телесные наказания, если есть цель — вложить знания в голову подопечному. А смерть? Смерть — это не повод, чтобы косить от занятий и уж тем более не усваивать материал. Характер закаляется в трудах и невзгодах, праздный, живущий без забот человек, становится слабым. Да что человек… Империи становятся слабыми… Приходят голодные, готовые умереть ради достижения цели дикари и с легкостью, грабят их города, превращая их ленивых жителей, в своих рабов. А потом… Потом, всё снова меняется. Почивавшие на лаврах победители сами становятся слабыми и всё идёт по кругу.
— Сразу видно, что и тебя, она воспитывала, — всё больше раздражался Ник, глядя на довольное божество.
«Взять бы, да и закопать его в эти самые пески», — тоскливо пронеслась шальная мысль, отчего Ник замотал головой, отгоняя искушение так и сделать.
— О нет… К моему сожалению, мне не довелось быть её послушным воспитанником, но я был рядом с этой прелестной женщиной, — томно закатил глаза Венену. И посмотрев на солнечные часы, добавил: «Всё, господин, время истекло. Каков будет твой ответ?» — выжидающе посмотрел он на подопечного.
— Я сдаюсь… — поднял вверх руки, Шелихов-младший.
— Такое твоё решение, неприемлемо… — Венену щёлкнул пальцами и Ник погрузился по колени в песок.
— Что за?! Ты в своём уме? — погрузившиеся в горячий песок ноги сковало словно бетоном.
— Конечно в своём уме. Теперь, на фоне всплеска адреналина, твой мозг начнёт соображать быстрее. А если не начнёт, за каждый неправильный ответ, ты будешь погружаться в песок всё глубже и глубже. До тех пор, пока пустыня не поглотит твоё бестолковое тело полностью.
— Ты рехнулся? Выкопайте меня сейчас же! — хотел топнуть ногой Ник, но вместо этого, чуть не снёс себе кожу на подбородке о гранит. — В конце концов, я приказываю тебе! Я твой господин!
— Всё только в твоих руках, господин… Владеющий полным кругом силы, не должен сдаваться. Если только, ради тактической уловки или для того, чтобы выбрать наиболее удобную позицию. Но ты ведь не схитрил и сдался по- настоящему… Возьми себя в руки и ты освободишься. Никто, кроме тебя самого, не сможет тебе помочь. Так что по поводу приказа, господин?
— А каковы твои полномочия?
Венену соткал из воздуха пергамент и развернул его, низ пергамента покатился по песку, пока не скрылся за барханом.
— Дух-защитник, имеет право, истязать своего хозяина ради укрепления его духа и связи с духом-хранителем, вплоть до достижения им воплощения наивысшей ипостаси, духа воина, — зачитал свои права Венену. —
То, что ты добровольно сдался на милость богам, то есть мне, Боги, то есть я, расценили как слабость, — нахально ухмыльнулся Венену и демонстративно почесал подбородок здоровенным клинком.
Он вдруг сделал резкое движение и ударил клинком по гранитной колонне аккурат между растопыренных пальцев Ника. Выбитые клинком гранитные крошки больно ударили по щеке, а на колонне, остался глубокий рубец.
Венену медленно провёл лезвием по камню и внимательно посмотрел на Ника.
— Куда! — прикрикнул он на него, когда Шелихов-младший попытался убрать руки с колонны. — Положи руки на место, а то мало ли что… Ещё отрублю ненароком, — цокнул языком Венену.
На Ника вдруг накатила неконтролируемая волна возмущения и гнева.
— Молись! — зарычал он, и оторвав ладонь от поверхности колонны, запустил в Венену потоком воздуха.
Ударивший в грудь божества воздушный поток, лишь заставил его сделать шаг назад, чтобы сохранить равновесие.
— И это всё? Ты меня разочаровал… Я был неправ, признаю… Прямо сейчас, в тебе играет не адреналин, а норадреналин и ты словно младенец, совершаешь не обдуманные поступки, — с удивлением выгнув бровь, усмехнулся, Венену. — Мне действительно стоит начать молиться богам, ведь это первый слабосилок, владеющий полным кругом, на моей памяти. Хотя тоже необ…
Венену не смог договорить. Воплощённая в явь молния, ударила его прямо в макушку и через левую пятку ушла в землю.
Обуглившийся Венену стряхнул с себя превратившуюся в пепел одежду и сверкнув белками, расплылся в белозубой улыбке…
— Ну вот! Вот! Можешь же! Не Армагеддон конечно, но уже кое-что…
Смотревший во все глаза на Венену, Ник, упустил момент когда слева от него, из песка показалась человеческая рука.
Дух-защитник щёлкнул пальцами, и с неба свалилось ложе, молодой мужчина с опахалом из больших перьев экзотической птицы и девушка, с длинными, чёрными как смоль, волосами.
Венену с важным видом опустился на ложе, мужчина же стал обмахивать его опахалом, а девушка, подвинув к Венену столик, стала кормить его финиками и подала ему бокал с темным, кроваво красным, вином.
— С детства люблю финики и… мороженое… — сказал Венену.
Девушка тут же подала ему пиалу с мороженым.
Ник повернул голову и увидел, как вслед за появившейся из песка рукой, на свет божий вылез полуразложившийся, наполовину скелетированный, труп.
— Это ещё кто такой?
— Понятия не имею… Может это ты его там, под землей, молнией шандарахнул, вот он и вылез. Он кстати, только тебя одного и видит… По-видимому, он тебя сожрать собирается… — усмехнулся Венену.
— Помоги мне выбраться!
— Не не не, сам. Только сам. А я пока тут мороженку покушаю, — откинулся на спинку ложа, дух-хранитель.
Поняв, что от Венену ему помощи дожидаться не стоит, Ник оторвал от колонны вторую ладонь и стал судорожно откапывать руками, засыпанные песком ноги.
— А ты смешной. На сколопендру похож, она так же быстро в песке окапывается, — прокомментировало его действия божество.