Шеметовское болото
Шрифт:
Я быстро сняла путы с ног Байярда, взнуздала его и вскарабкалась на теплую лошадиную спину.
Почему-то я была уверена, что искать Ромку нужно в доме.
Копыта коня ступали почти неслышно, я выключила фонарик и изо всех сил всматривалась в темноту. Вначале мы объехали луг по краю, я шепотом звала: "Ромка! Ромка!" и не получала в ответ ни звука. То есть вообще ничего -безмолвие было полным: не шелестел в кустарнике ветер, не кричали на болотах птицы. Только густой, как мазут воздух и тишина.
Один раз мне почудилось, что неподалеку кто-то движется, я дернула повод, но все тут же стихло. И тогда мои до предела напряженные нервы не выдержали, я сжала коленями лошадиные бока и послала Байярда рысью вперед, через луг. Уж лучше скакать, чем вглядываться и вслушиваться в обволакивающую тьму. Я отнюдь не такая уж папина дочка, какой привыкли меня считать. Моё детство прошло в обычном дворе и в обычной школе, где нужно было уметь постоять за себя. Это уж потом отец превратился в олигарха...
Стена выросла прямо перед нами, и Байярд коротко заржав, словно спрашивая: "Куда дальше?", напряженно затанцевал на месте и остановился. Интересно, где живет наш странный вчерашний гость? Зря мы не спросили. Господи, не о том я думаю, не о том.
Показалось мне или нет? Краем глаза в одном из провалов окон, в которые совершенно не хотелось смотреть, мелькнул тусклый огонек. Кто это может быть -- безумный писатель, нагоняющий на себя жуть для создания нужной атмосферы или отправившийся в поисках приключений мальчишка?
"Ромка?"
Тишина.
И снова мелькнул огонек.
Нужно решаться. В конце концов, это только пустой полуразвалившийся дом, руина. Я не верю в привидения, хотя тут можно бы и поверить. Похлопав коня по шее, я медленно поехала вдоль стены. Вот тут, похоже, была дверь. Луч фонарика вырвал из темноты почти сравнявшиеся с землей разрушенные ступени и черный провал. Что-то зашуршало. Крысы? Тут не может быть крыс, крысы живут около людей, а этот дом уже три четверти века мертв.
Нужно быть полной идиоткой, чтобы идти туда.
Но повернуть и уехать, не проверив, не попал ли Ромка в какую-нибудь ловушку, таящуюся в этих развалинах, я не могла. Вдруг он лежит там с разбитой головой, свалившись в какой-нибудь провал? Вдруг сломал ногу и тихо плачет от боли? Никогда потом себе не прощу!
Я спрыгнула с коня и замерла, вслушиваясь. В ушах звенело. Чудились мне или нет чьи-то вкрадчивые шаги и шорох осыпающейся земли? Проклиная собственную глупость и трусость, я шепнула Байярду "Жди!". Лошадь -- не собака. Но кое-что мой конь понимал, ткнулся мягкими губами мне в плечо, словно стараясь удержать, но я не могла остаться с ним. И взять с собой не могла.
Желтое яркое пятно света плясало передо мной. Выгнивший или выгоревший порог, за ним -- довольно хорошо сохранившийся каменный пол. Хорошо, что не деревянный, ноги бы переломала. В помещении, когда-то бывшем огромной прихожей или холлом, я высветила ещё два дверных проема и лестницу. Когда-то мраморные ступени были расколоты и угрожающе горбились.
Я обследовала правый вход -- он вел в лабиринт комнат, большинство из которых совершенно точно давно никем не посещались -- превратившийся в черную труху паркет был нетронут. Я брела по коридору, упорно освещая каждый закуток. Где-то среди черных стен терялось эхо моих шагов. Дойдя до заполненного звездным небом проема, который выходил в торец дома, я повернула обратно. Тут никого нет. Но именно с этой стороны я видела огонек в окне.
Левая дверь из холла когда-то вела в большой зал. Что это было -гостиная, где устраивали балы с танцами или столовая? А может быть, библиотека? "Ромка-а!"
Эхо заметалось и вернулось ко мне: "А-а..." Или это было не эхо? Я бежала вперед, рискуя не заметить какую-нибудь яму или выпавший из стены камень, которые во множестве валялись повсюду. Мечущийся круг света, и в нем, словно в калейдоскопе: лепнина расколотой коринфской капители, обломки скульптуры -- рука, сжимающая что-то, удивленный глаз на половине лица, какие-то железки, трубы. Только бы не зацепиться, тогда придется разыскивать уже меня.
Лестницу, ведущую вниз, я едва не пропустила, её скрывала полуразрушенная стена. Эти ступени выглядели куда прочнее, но спускаться вниз было жутко. Наверху хотя бы звезды иногда видны. А тут - могильная темень и запах сырости. Что если там вода? Мне стало тошно. Лезть в заболоченный подвал, одной... "А-у-уу!" -- заорала я вниз. Ни ответа, ни эха. Вместо этого я услышала позади вкрадчивые шаги и шелест, словно чья-то одежда задела стену. Не в силах обернуться, я медленно покрывалась гусиной кожей -- от кончиков мизинцев до пяток, именно в такой последовательности. Если кто-то подойдет сзади и столкнет меня вниз, то это будет конец. Всё стихло. Или ничего и не было?
Я шарахнулась от лестницы и на цыпочках пошла обратно. Нет, тут никого нет, это просто обман слуха. Но в подвал я отправлюсь в последнюю очередь, когда буду уверена, что Ромки нет и на втором этаже.
По широкой парадной лестнице приходилось подниматься с осторожностью -после того, как кусок мрамора опасно вывернулся у меня из-под ноги, я полезла вверх, хватаясь обеими руками за металлическую решетку, к которой когда-то крепились перила. Фонарик пришлось держать в зубах, рискуя выронить. Когда я, наконец, поднялась, смогла перевести дыхание и оглядеться, то поняла, что тут уже не побегаешь -- под ногами и над головой обугленные балки. Каждый шаг приходилось рассчитывать и пробовать опору на прочность, прежде чем ступить на неё.
И вот я, балансируя, иду по скользкому черному брусу, стараясь не думать о том, выдержит ли он мой вес, иду в неизвестность, туда, где ждет меня дрожащий безжизненный отсвет. Приходится выключить фонарик, чтобы не потерять из вида этот едва заметный ориентир. Я дойду. Впереди кусок довольно хорошо сохранившегося пола. Ступив на него, я понимаю, что ничего хорошего меня не ждет -- слишком мертвенно сияние впереди, оно разгорается, но в нем нет тепла. Нет. Совсем.
И, повернув за угол, я вижу, что служит источником света. Это груда гнилушек, источающих тусклое зеленоватое свечение.