Шепот смерти
Шрифт:
— Шаль?
— Да, идем...
Ночь снова прошла без каких-либо эксцессов, а утром следующего дня мы наткнулись на абсолютно пустую деревушку. Здесь не было оживших мертвецов или зловещего магического свечения, но запасы еды также отсутствовали — судя по царившему в домах беспорядку, поселок тщательно обчистили мародеры, забравшие с собой все более-менее ценное.
Увиденная картина не понравилась в первую очередь рыцарю — тот сделал вполне очевидные выводы, заметно встревожился и принялся раздавать ценные указания. В результате ядро отряда заметно сплотилось, подростки выдвинулись вперед, а ко мне опять присоединился
— Право... аран. Лево... э...
— Катч.
— Ага, спасибо...
Знания достаточно быстро впитывались в мою голову, я даже пытался составлять отдельные фразы, но эти достижения все время отходили на второй план из-за постепенно ухудшающейся обстановки. В целом ничего действительно страшного рядом с нами не происходило, однако каждый новый час добавлял в общую картину очередные тревожные штрихи — сначала в воздухе начал ощущаться едкий запах гари, потом над горизонтом возникли несколько дымных пятен, а затем по реке снова начали плыть трупы. Один за другим.
— Мы куда вообще идем? Шале эс... э... куда?
Старик энергично помахал рукой и разразился длинной проникновенной речью, но я понял лишь то, что нам обязательно двигаться именно в этом направлении. Даже несмотря на возможные опасности.
— Кары! Кары аким!
— Да уж, — вздохнул я, поправляя сбившуюся лямку и слушая доносящееся из желудка бурчание. — Ладно, вам виднее.
Обед прошел быстро и скомканно — мы не стали разводить костер, перекусили остатками сушеной рыбы, после чего тут же отправились дальше. Рыцарь явно хотел дойти куда-то до наступления темноты, но его желание сыграло со всеми нами злую шутку — ближе к вечеру старики окончательно выдохлись, двигаться стало невозможно и нам пришлось вставать на ночевку в чистом поле. Мальчишек отправили за хворостом, женщины начали потрошить рюкзаки, но тут обрисовалась еще одна насущная проблема — для десяти человек требовалось слишком много еды, пополнять запас которой было совершенно негде. Имевшаяся у нас провизия уверенно подходила к концу, рыбалка не давала результата, об охоте никто из нас даже не помышлял, а найти еще одно поселение так и не вышло.
Зато возле нашей стоянки с пугающей регулярностью проплывали все новые и новые трупы.
— Куда же мы премся-то...
На этот раз возиться с удочками я не захотел и расположился на обочине дороги, лениво следя за спутниками. Большая их часть точно так же устраивалась на отдых, однако рыцарь с солдатом вполголоса обсуждали какие-то важные детали, а девушка-аристократка нерешительно прогуливалась по берегу реки, тоскливо глядя на воду. Мне и самому хотелось искупаться, но делать это в компании дрейфующих рядом покойников я не собирался, так что отлично понимал чувства своей новой знакомой. С другой стороны, увидеть ее без лишней одежды было весьма заманчиво, а этому вполне мог поспособствовать чей-то ободряющий пример. Вот только стоила ли овчинка выделки?
Пока я лениво размышлял на эту тему и любовался фигурой девушки, та приняла окончательное решение, сокрушенно махнула рукой и вернулась в лагерь. Удостоверившись что интересное зрелище отменяется, я перевел взгляд на
В сотне метров от нас прямо посреди дороги стояла собака. Та самая, которая должна была остаться в населенной мертвяками деревне.
— Вот дерьмо... слышь, рыцарь! Рыцарь, твою мать, смотри!
— Куда смотреть? — с некоторым удивлением отозвался командир. — Ты о чем, странник?
— Собака.. да чтоб тебя!
— Ты знаешь наш язык? — недоуменно спросил мой приятель-рыболов. — А почему раньше молчал?
— Блин... блин!
Словно ощутив приближение неприятностей, собака развернулась, сделала несколько шагов и бесследно исчезла в зарослях травы. Я же снова оказался на положении клоуна. Или откровенного паникера.
— Что происходит? — нахмурил брови рыцарь. — Ты можешь говорить?
Мне пришлось сделать глубокий вдох и успокоиться. Количество накопленной за два дня пути информации перешло в качество, полученный еще в храме навык внезапно сработал, языковой барьер рассыпался будто его никогда и не существовало, но теперь передо мной возникла еще одна нетривиальная задача — нужно было как-то объяснить товарищам свое поведение.
— Да, я научился говорить. Недавно.
— Ты говоришь слишком хорошо, — еще сильнее нахмурился командир отряда. — Ты маг? Или шпион?
— Проводник душ.
— Что это значит?
— Вы не поймете. Это как маг и медиум.
— Кто такой медиум?
Заслышав наш разговор, валявшиеся на травке путешественники резко оживились, начали стягиваться к месту событий и я внезапно осознал, что на меня смотрят уже девять пар глаз. Легче от этого не стало.
— Медиумы общаются с потусторонним миром. С духами.
Мои слова вызвали не совсем адекватную реакцию — солдат почему-то схватился за меч, аристократка испуганно приоткрыла рот, а стоявшая рядом с ней девушка ойкнула. К счастью, рыцарь оказался менее впечатлительным — он лишь недобро прищурился и уточнил:
— Ты зовешь смерть?
— Никого я не зову. Может, объясните, что вообще происходит в вашем мире?
Выдавать свое происхождение было рискованно, однако я уже догадался, что ляпнул какую-то несусветную глупость и нахожусь буквально в двух шагах от могилы. По идее, выходцу из другого мира в этом случае могли простить заметно больше, чем своему соседу. Особенно учитывая тот факт, что рядом творится какая-то дичь.
— Вот черт. Я не имею отношения к некромантам. Клянусь.
— Рассказывай, кто ты, — приказал рыцарь, делая шаг вперед. — Быстро.
Его тон мне откровенно не понравился, а внутреннее чутье подсказало, что именно сейчас пришло время четко определить свое место в новом мире. От этого напрямую зависело, станут ли другие люди относиться ко мне как к ценному магу, благородному дворянину и равному собеседнику, или же запишут в простолюдины, годные лишь для того, чтобы ловить рыбу и выполнять мелкие задания.
— Я тот, кто в любой момент может тебя убить, но все еще этого не сделал. Так что прояви уважение.
Намек оказался более чем понятным — командир отряда резко сбавил напор и в течение целой минуты внимательно меня рассматривал, задерживая взгляд то на разодранной штанине, то на мече. Черт его знает, к каким выводам он пришел, но следующий вопрос оказался более вежливым: