Шерас
Шрифт:
Известно, что предки лимских пиратов — беглые преступники со всего континента. Воры, убийцы и разбойники, на костях рабов они возвели на побережьях Лимы много хорошо укрепленных городов, где прятались после своих наглых вылазок и грабежей. Рано или поздно их потомки должны были взяться за старое. Чего иного от них ожидать?
Сейчас больше всего от бесчинств пиратов страдают Оталарисы — наши верные друзья, которых мы за скромную плату защищаем силою своего оружия.
— Как ты думаешь, — перебил Алеклия своего подданного, — смогли бы мы, собрав весь наш доблестный флот, разгромить пиратов в славной битве? А заодно выполнить свои обязательства перед Оталарисами? — спросил Инфект.
— Несомненно, Повелитель. — Хранитель помедлил. —
Алеклия не стал продолжать разговор и в задумчивости оперся на костяную указку, которой водил по карте. Она с хрустом подломилась. Инфект с сожалением посмотрел на обломок, бывший мгновение назад изящной вещью работы знаменитого мастера. Он вернулся к столу, чтобы закончить чтение.
Много еще неприятных, печальных, а зачастую трагических сведений содержалось в сообщениях Вишневых. Что произошло в этом году? — спрашивал себя угнетенный тяжелыми думами Инфект Авидронии. Какая неведомая сила завела хоровод смерти? Были мир и благоденствие, и вдруг разом всё рухнуло, как сгнившая хижина бедняка. Он ли в этом виноват? Где он ошибся?
Вот и маллы — извечная забота авидронских правителей. Каждый день они на кого-нибудь нападают: на военных, на почтовых посыльных, на караваны, доставляющие строительные материалы к местам устройства Великой Подковы. Авидрония не желает войны с маленьким, но мужественным народом. Страна хочет лишь закончить возведение укреплений, чтобы защитить свои границы от полчищ флатонов. Но малльские вожди, соглашаясь помочь в строительстве за богатые подношения и посылая на работы своих соплеменников, одновременно поощряют коварные вылазки и разбой. Ни один авидрон до сих пор не чувствует себя в безопасности на земле маллов.
Айм Сюркуф вышел на след иргамовского лазутчика по имени ДозирЭ. Интересно, настоящее это имя или вымышленное? По сообщению сотника Вишневых плащей, этот лазутчик не дал состояться встрече влиятельного малльского вождя с авидронским Инфектом, устроив в кратемарье кровавую стычку и едва не погубив мирных посланников. Маллы покинули страну ни с чем, горя желанием отомстить. А ДозирЭ, легко введя в заблуждение стражей порядка, бежал из тюрьмы Липримарии «Меч бога» в неизвестном направлении.
— До-зи-рЭ, — произнес по слогам Алеклия, сжигаемый гневом. — Если он попадется, видит Шерас, не было еще придумано казни более жестокой и изощренной, чем та, которую он примет… Нет, лучше я подарю его маллам, в знак моего к ним расположения…
Его размышления прервал Партифик, который привлек внимание Инфекта низким поклоном.
— Послы Оталарисов, — сообщил он.
— Их требуется принять именно сегодня? — спросил правитель.
— Ты, Великий Инфект, сам изволил назначить им время. Послы интола Оталарисов добирались долгим сухопутным путем, не рискуя плыть морем. Вот уже десять дней они ждут великой милости и мечтают припасть к твоим ногам. С ними достойные твоего лика подарки.
— Подарки? Что ж, пусть войдут.
Инфект Авидронии, несмотря на окружающее его богатство, в сущности ему и принадлежащее, подарки любил. Алеклия был неравнодушен к искусным резным работам из кости, к оружию, а в особенности к рисованным полотнам, исполненным умелой рукой. Многие дворцовые покои, залы и галереи были украшены картинами известнейших мастеров континента: Тузила из Яриады Северной, Корчея Глухого из Медиордесс, Неоридана Авидронского… На больших и маленьких картинах изображались прославленные битвы, сцены из жизни богов, обнаженные прекрасные женщины, знаменитые военные, тхелосы, правители. Чаще всего художники использовали плотные онисовые холсты, которые заказывали в специальных мастерских. Такие картины нередко создавались годами, некоторые из них могли достигать необычайных размеров и, если выходили из-под руки признанного мастера, стоили не меньше корабля, а иногда оценивались дороже дворца.
Инфект Авидронии при помощи десятков слуг, окруживших его, переоделся в усыпанные драгоценностями роскошные одежды, тяжелые, как доспехи, и воссел на трон в позе, подобающей его величию.
По сигналу Партифика в зал вошли воины-красавцы из Белой либеры, вооруженные сообразно моменту. Здесь же собрались многочисленные военачальники и советники Инфекта. Для посланников оставили узкий проход.
Инфект с любопытством оглядел чужестранцев. Маленькие, буроволосые и пучеглазые, в необычайно широких штанах и длинных рубахах, они производили достаточно неприятное впечатление. Осматриваясь по сторонам, послы медленно продвигались к трону. Наконец они приблизились к Инфекту Авидронии и разом пали ниц. Тот, кто был, видимо, главным из них, подполз на коленях к ногам правителя и смахнул полами одежды воображаемую пыль с его подставленной ноги. Перед Алеклией оказался поднесенный дар, накрытый тканью. Хранитель Реки быстрым движением скинул покрывало. Перед восхищенными взорами предстал чудесный головной убор, золотой, усыпанный большими алмазами. Алеклия только сухо кивнул в знак благодарности.
Слуги унесли подарок, и Вечный Хранитель обратился к посетителям:
— Бог Авидронии, Великий Инфект, испытывает нужду во времени. Но готов пожертвовать им для встречи с послами дружественного нам интола Оталарисов — Красивого Хо.
Гости поклонились. Вперед выступил гость, смахнувший пыль с ног Божественного.
— Эгоу, наш мужественный защитник! Взглядом надежды обращен к тебе Красивый Хо — твой послушный брат, — начал посол на берктольском языке, который понимали все присутствующие. — Взывает он о помощи в борьбе с лимскими пиратами, которые бесчинствуют на всем побережье Моря Радости, а также на просторах Темного океана. Уже утрачено много кораблей и погибло много подданных. Разорены приморские селения, которые поставляли изрядное количество рыбы и жемчуга. Их жители захвачены в рабство и ждут своей участи на невольничьих рынках Лимы…
Посланец интола Оталарисов смолк и прямым взглядом посмотрел на Инфекта в ожидании ответа. В этом взгляде не было смирения, и, если б не дружественность миссии, его можно было назвать даже дерзким.
— Расскажи подробнее, — потребовал Алеклия.
Посол поведал о нападениях, грабежах и массовых убийствах, которые происходят с некоторых пор как на море, так и на суше. Он поведал, как страдает его народ, какое великое горе и разорение Красивому Хо приносят пираты. Напомнил посланец и о том, что интол их страны не однажды посылал в Грономфу голубя с подробными сообщениями, в которых содержалась просьба соблюсти договор о военном покровительстве — защитить обиженных.
— …Разве ты их не получал?
Инфекту не понравился вопрос. Он встретился глазами со взглядом Партифика, который безмолвно вопрошал: прогнать его? Подожди, дал понять правитель.
Алеклия вспомнил голубиные послания Красивого Хо. Тогда его советники и росторы сказали, что соглашение с Оталарисами касается не каких-то пиратских нападений на море, а относится к непосредственному вторжению вражеских армий на территорию дружественного государства. Кроме того, война с лимскими пиратами обойдется в такие деньги, что плата за защиту даже в течение двухсот лет не покроет расходов. На этом совещание и закончилось.
— Великий Инфект, — отвечал за повелителя Вечный Хранитель Реки, — переписывается с интолами большинства стран континента и не может помнить какое-то послание.
— Может быть, тогда Великий Инфект вспомнит о семнадцати тысячах берктолей, которые получил от Красивого Хо в прошлом году? Могу напомнить: их привез корабль «Подвиг интола» с алыми парусами.
По залу прокатился гул недовольства.
— Осторожнее, посол. Ты можешь потерять голову, не выходя из этого зала, — предупредил Партифик.