Шериф и его кот
Шрифт:
— Почтенная комиссия… — я вежливо поклонился старцам. — Мною было проведено всеобъемлющее медицинское исследование миссис Ассман…
Пру немедленно покраснела и потупилась.
— По результатам исследования установлено, что отклонений физического и психологического характера не выявлено… — важно продолжил я. — Синоптические реакции в норме, корпускулярные связи полушарий…
— Чего он несёт? Ась? — дядюшка Зедекия беспомощно оглянулся, извлёк из уха слуховой рожок и подозрительно
Я склонился к нему и гаркнул:
— Здорова, говорю!
— Так бы сразу и сказал, а то несёшь срань какую-то… — старикан закивал. — Я и сам вижу, что здорова. А как в голове у неё? Корову от козы отличит?
— Отличит!
— Вот и хорошо, — дед важно кивнул.
— А скажи, дочь моя… — преподобный Иосиф грозно насупился. — Как можно получить прощенье Господне?
Пруденс скромненько потупилась и кротко доложила:
— Только истинная вера в Господа нашего приносит прощение!
Старики одобрительно заворчали.
— А кого должен почитать человек? — продолжил допрос священник.
— Человек должен почитать только Бога и поклоняться только Ему, так как спасение даруется только и единственно через Его волю и действия — не только дар Искупления Иисуса на кресте, но также дар веры в это Искупление, созданной в сердцах верующих Святым Духом… — отбарабанив цитату, Пруденс облегчённо выдохнула.
Я вообще не волновался, так как ещё вчера переговорил почти со всеми ключевыми членами комиссии.
— А писать она умеет? — Айзек Фаррел, единственный учитель в городе, подслеповато уставился на Пруденс.
— А зачем бабе писать? — возмущённо громыхнул Фергус Махони. — Её дело почитать Господа нашего и мужика с детьми обслуживать — остальное от лукавого!
— Истинно! — дядюшка Зедекия хватил ладонью по столу. — Удумали, тоже! Для того чтобы за дойки козу дёргать, уметь читать не надо.
— Совсем выжил из ума, старый! — учитель покрутил пальцем у виска. — А газету мужу читать, кто будет?
— В жопу — газеты!
— Это правильно! Пусть читает!
— От грамотности все беды!
— Грамотная баба — горе семье!
— Дык, хорошо придумано. Сидишь себе в кресле, а баба читает…
— Эдак и до греха недалеко…
Мнение почтенных членов комиссии разделились, началась бурная перепалка, которую прекратило явление Рамзи Макалистера с ящиком бутылок виски в руках.
— Заносить? — шотландский самогонщик растерянно провёл взглядом по комнате.
Перепалка моментально прекратилась.
— Заноси! — мэр решительно махнул рукой. — Ну что, думаю, больше ни у кого вопросов нет?
— Всё в порядке, чего уж тут! — хмыкнул Махони. — Нормальная баба…
— За дойки дёргать может — и хватит! — подытожил дядюшка Зедекия. —
Я довольно улыбнулся и поспешил предоставить старцам на подпись заранее подготовленный текст постановления комиссии.
В зал вслед за виски, притащили громадный поднос жареной оленины, и стариканы тут же забыли о подопытной.
Таким образом, вопрос с признанием Пру вменяемой блестяще решился.
Уже у меня в кабинете, Пруденс обиженно нахмурилась:
— Это всё? А я стишок ещё учила.
— Мне вечером расскажешь.
— А ещё экспертиза будет? — Пруденс лукаво улыбнулась.
— Будет, будет… — я ласково пришлёпнул её ладонью по задку и подтолкнул к двери.
После недавней «экспертизы» оную мисс Меллори, словно бабка отшептала. И нахрена было столько времени кобениться, спрашивается? Теперь дело за малым, «отшептать» Бель, но с этой придётся труднее. Хотя, не о том у меня голова болит.
Спровадив Пруденс, я прямым ходом направился в мэрию, где новый судья Бутби оборудовал себе резиденцию.
— Шериф Вайт? — Саймон Бутби поправил очки и сухо на меня уставился. — Мне хотелось бы услышать, на каких основаниях вы удерживаете под арестом мистера Джеймса Меллори.
Расследование смерти адвоката ни на шаг не продвинулось, а тут, внезапно проснулся новый федеральный судья и потребовал срочно отчитаться по аресту Джеймса Меллори и его пинкертонцев. Сначала я хотел его банально послать — вопросы юрисдикции в Штатах нынешнего времени так запутаны, что сам чёрт ногу сломит, но потом решил не провоцировать конфликт и попробовать решить вопрос по-хорошему.
— Сопротивление законной власти, нарушение неприкосновенности жилища, — спокойно ответил я, — развратные действия и насилие над личностью. Обвинений достаточно.
— Я читал ваш отчёт… — Бутби поморщился. — Меня интересуют не обвинения, а процессуальный вопрос. Следствие закончено, но обвиняемый ещё не предан суду. Почему?
Я решил позволить себе деликатно осадить судью.
— Ваша честь, а мне не понятно, какое вы к этому имеете отношение? Преступления совершены в черте города, нарушены городские законы — причём здесь вы?
— Шериф Вайт… — Саймон Бутби снял очки и помассировал переносицу. — Наверное, нам стоит прояснить некоторые моменты.
Я промолчал.
— Насколько я понимаю, вы считаете, что я собираюсь вытащить мистера Меллори из тюрьмы? И вообще, прибыл в Бьютт, для того, чтобы осложнить вам жизнь? Не стесняйтесь, скажите, что вы думаете по этому поводу.
Я сухо улыбнулся и спокойно ответил:
— Да, я так считаю, ваша честь.
Саймон Бутби неожиданно усмехнулся и с явным пренебрежением в голосе процедил: