Шесть дней Ямады Рин
Шрифт:
И глаза закатывает, и руки заламывает, и щеки надувает. Актер погорелого театра!
– Я в толк взять не могу, как ты могла вырасти такой снобкой и чистоплюйкой? Твой дядя по молодости на спор пригоршню опарышей сожрал и не поморщился. А твой дед, говорят ложкой...
– Хватит по ушам чесать! Избавь меня от дурацких баек, ага?
Да, я - потомственная бандитка. В девятом поколении, если быть точной. И подозреваю, что от безбашенных, но на редкость живучих предков мне перепало немало редких сочетаний генов. Вопрос в другом -- как туда затесалось то, что Красавчик называет "чистоплюйством"?
Первое мое осознанное воспоминание связано с Красавчиком, когда он приехал за мной в приют. И в детстве я верила, что именно он и есть мой настоящий папа. Теперь я склоняюсь к версии, что Тан, отправленный боссом за нежданной племянницей, из полусотни сироток просто выбрал ту, которая меньше всех пищала.
– Не дуйся, ребенок. Я помню, что ты пытаешься всех нас немного... это... цивилизовать, типа, - примирительно мурлыкает Красавчик, подкрадываясь ко мне с грацией помойного котяры.
– Это всё чертов колледж, там тебе мозги чуток промыли. С мылом.
Как-нибудь, когда настроение будет подходящее, я расскажу, как училась в частном колледже для очень богатых девочек. Я же богатая и к тому же девочка.
– Миримся, ребенок?
А что с тобой еще делать, старый ты... поганец? Но бутылку я у него отнимаю, и заказываю обед в ресторане с сотого этажа, пока старичка на развезло от виски. А мне еще надо поработать.
Думаете, мне кто-то дал это сделать?
Мелкий просовывает голову в открытую дверь и говорит:
– Хозяйка Рин, тут к тебе тот парень пришел извиняться.
"Тот парень" - это очень исчерпывающе, правда?
– Какой еще парень?
– Вчерашний. Которого ты погнала. Ну, этот... в спортивном костюме.
Мой телохранитель молниеносен лишь в момент опасности. Однако, выдавить из него связную фразу в расслабленном состоянии задача порой непосильная. Тем более, что Мелкий уже счел посетителя безобидным, если спросил моего разрешения.
– Пусть войдет.
В мой кабинет просачивается "тот самый" парень -- наперсточник в спортивном костюме. Лохматый-нечесаный, как бродяжка, бандана вокруг шеи намотана, но лыбится, подлец, так солнечно, и отлично понимает, что выглядит сейчас настоящим милахой. И ни растянутые на коленках треники, ни голубиное перышко в волосах впечатлению не мешают. В руках у него корзинка доверху наполненная мандаринами. Моими любимыми -- мелкими, красными, с тоненькой корочкой и удивительно стойким ароматом.
– От всего сердца прошу прощения, Молодая Хозяйка Рин. Я раскаиваюсь и умоляю не держать зла, - говорит он и на колени опускается.
– А почему мандарины?
– Я не знал, что тебе нравится, Молодая Хозяйка, поэтому выбрал на свой вкус, - поспешно оправдывается нежданный гость.
– Я люблю такие мандарины с самого детства. Они очень сладкие и пахнут... хорошо.
Аппетитно так носом поводит, облизывается и жмурится.
А уж как я их люблю. И свежие, и сушеные, и в компоте, и в варенье.
– Что ж, твои извинения приняты, эээ...
– Брат Рё. Так меня зовут.
– Мне ты точно не брат.
– А очень бы хотелось, - не унимается он.
– Я столько слышал про "Трилистник" и про тебя, Молодая Хозяйка. Я хочу на тебя работать. Я тебе пригожусь, госпожа, вот увидишь.
Наглость, конечно, но обаятельная наглость.
– А ты сейчас чей? Почему хочешь клан сменить?
– Ничейный я. Ронин, если угодно.
С колен он не поднимается, глядит снизу вверх круглыми, яркими от отчаянной решимости глазами. А потом расстегивает курточку и обнажается по пояс. На смуглой коже ни тату, ни тавра, и если бы не шрамы, то можно было бы сказать, как у ребенка, она чиста. Но тело у ронина (теперь верю, да) Рё совсем не детское, как мне почудилось сначала. И лицо тоже. Пожалуй, это Рё старше меня и, сразу понятно, боец он опытный.
– А не жалко расставаться со свободой?
– спрашиваю.
А у самой ком в горле ни с того ни с сего. От мандаринки, наверное.
– С жизнью расставаться всяко хуже, э?
– А что натворил?
– Да разное, - уклончиво хмыкает Рё и добавляет: - Не бойся, я не в розыске.
– Мне надо подумать, - отвечаю.
Ронин и не возражает, одевается, кланяется, благодарит и исчезает, а на прощание бросает эдак многозначительно:
– Буду ждать. И не потеряюсь. Я всегда рядом, Хозяйка.
Я остаюсь с мандаринами, похрюкивающим от сдерживаемого смеха Красавчиком и странным чувством, какое бывает когда встречаешь существо с Другой Стороны. Не может быть, чтобы этому стрёмному пацану, покровительствует ками.
– Чего ты ржешь, Тан? Что смешного-то?
– Аж слюнки потекли при виде крепкого мужского тела, да? Аж щечки порозовели.
– Так, - говорю я мрачно.
– Козявку доел? Выметайся, старый хрен!
Если вы думаете, что я днюю и ночую в офисе, то вы ошибаетесь. Но и по ночным клубам я тоже не ходок. А смысл, если тусоваться приходится с Мелким. Все равно, что на свидание с собственным котом ходить.
Короче, едем домой. Мелкий на переднем сидении, треплется с Ли о том о сем. Я -- сзади расслабляюсь: сняла туфли, верхнюю пуговицу на рубашке расстегнула, полулежу и слушаю музыку в плеере. Представляю в подробностях, как залезу сейчас в ванну с банкой холодного пива. И уже практически слышу тихий хлопок, когда тянешь за алюминиевое "ушко"...
– Смотри, Мин Джун, как хорошо чувак бежит, - говорит Ли, кивая на зеркало заднего вида.
– Спорим на двадцатку, что он нас догонит.
Я тоже оборачиваюсь, но из-за света фар едущих позади машин ничего разглядеть не могу. Чертовы пробки!
– А что там такое?
– спрашиваю у Мелкого, по такому случаю высунувшегося в окно по пояс.
– По ходу нашего парня собираются бить.
Опять "наш парень"? И точно -- по тротуару, петляя как заяц, мчится сегодняшний ронин. Нос расквашен, ухо порвано и между пальцами, что крепко зажимают плечо, проступает что-то темное.
– Наверное, я вмешаюсь, - задумчиво так, с ленцой говорит Мелкий.
По всем видно, ему очень хочется кулаками помахать.
– Сначала посмотри кому он так приглянулся, - строго приказываю я.
– Если это "драконы", то пусть сам разбирается.