Шесть лет
Шрифт:
– Нравится что? Я не знаю, что здесь сказать. Я даже не знаю, где Натали, и ещё меньшее представление имею, как она связана с банковским ограблением.
– Это только моё мнение. Я не думала, что это имеет значение, пока я не начала искать другое имя, которое ты упомянул. Тодд Сандерсон.
– Я не просил тебя узнавать про него.
– Ага, но я это сделала. И получила два упоминания. Естественно, основное заключалось в том, что он был убит неделю назад.
– Подожди, Тодд тоже связан с этим ограблением?
– Да. Ты читал
Я скорчил гримасу.
– Да.
– У него есть потрясающая фраза: "Потерю одного из родителей ещё можно рассматривать как несчастье, но потерять обоих похоже на небрежность".
– Из "Как важно быть серьёзным", - сказал я, потому что я учёный, и ничего не могу с собой поделать.
– Точно. Имя одного человека, о котором ты спрашивал, всплывает в связи с банковским ограблением? Ничего интересного. Но два? Это уже не случайность.
"И, - подумал я.
– Неделю или около того после ограбления Тодд Сандерсон был убит.
– Так связь Тодда с ограблением тоже очень-очень тонкая?
– Нет. Я бы сказала, она просто тонкая.
– И в чём она заключается?
– Маккензи!
Я повернулся на крик и увидел женщину, которая выглядела на мой вкус слишком похоже на Шанту Ньюлин. Тот же рост, сравнительно тот же вес, та же причёска. У женщины были широко открыты глаза, словно самолёт внезапно упал на задний двор. Я проследил за её взглядом. Маккензи снова стояла на горке.
Шанта омертвела.
– Извини, Кэндис. Я ей говорила сесть.
– Говорила ей?
– недоверчиво повторила Кэндис.
– Извини. Я следила за ней. Я просто заговорилась с другом.
– И это что оправдание?
Маккензи с улыбкой, которая говорила "Здесь я закончила", села, скатилась с горки и подбежала к Кэндис.
– Привет, мамочка.
Мамочка. Не удивительно.
– Давайте я вас провожу, - старалась Шанта.
– Мы уже и так на улице, - сказала Кэндис.
– Мы сами в состоянии обойти дом.
– Подождите, Маккензи нарисовала милейшую картинку. Она в доме. Полагаю, она хочет забрать её.
Кэндис и Маккензи уже уходили.
– У меня сотни картин дочери, - ответила Кэндис.
– Оставь себе.
Шанта смотрела им в след. Её обычная военная осанка исчезла.
– Какого чёрта я делаю, Джейк?
– Пытаешься, - ответил я.
– Живёшь.
Она покачала головой.
– У меня никогда не получится.
– Ты его любишь?
– Да.
– Значит, получится. Просто будет немного сумбурно.
– Где ты набрался мудрости?
– Я закончил колледж Лэнфорда и смотрел много дневных ток-шоу.
Шанта повернулась и посмотрела на детскую площадку.
– У Тодда Сандерсона была банковская ячейка в банке на Канал-стрит. Он был одной из жертв ограбления. И всё. С первого взгляда, это кажется малозначительным обстоятельством.
– Но неделю спустя его убили.
– Да.
– Подожди, ФБР думает, что он имеет какое-то отношение к ограблениям?
–
– Но?
– Я не видела связи между банковским ограблением на Манхеттене и его убийством в Пальметто Блафф.
– А теперь?
– Эм, твоя Натали тоже связана с этим делом.
– Очень-очень тонкой связью.
– Да.
– Насколько тонкой?
– После такого рода ограблений ФБР проводит полную инвентаризацию всего. То есть, абсолютно всего. Поскольку, когда вскрыли банковские ячейки, обнаружилось, что в них хранятся многие важные документы. Акции и облигации, доверенности, договоры покупки домов и всё прочее. Конечно же, многие из них валялись на полу. Зачем бы вору понадобились документы? Поэтому ФБР просмотрело их и внесло в каталог. Например, один парень держал в ячейке договор купли-продажи на машину своего брата. Так имя брата попало в список.
Я пытался не отставать от того, что она говорит.
– Я правильно понимаю, имя Натали было на одном из документов из банковских ячеек.
– Да.
– Но у неё не было собственной ячейки?
– Нет. Но обнаружилось, что ячейка принадлежит Тодду Сандерсону.
– И что это было? Что за документ?
Шанта повернулась и посмотрела на меня.
– Её последняя воля и завещание.
Глава 32
ФБР по словам Шанты хотело узнать, что мне известно. Я сказал ей правду: я не знаю ничего. Я спросил Шанту, что говорится в завещании и последней воле. Всё оказалась предельно просто. Все её активы должны быть поровну разделены между её матерью и сестрой. Она так же просила кремировать её, и что интересно, развеять её пепел над лесом, на который выходит двор Лэнфорда.
Я задумался о том, где было найдено завещание. Ответ ещё не пришёл ко мне, но я чувствовал, что он витает в воздухе.
Когда я собрался уходить, Шанта спросила:
– Ты уверен, что тебе ничего не пришло в голову?
– Уверен.
А теперь я подумал, что, возможно, и пришло. Просто я не хотел делиться с Шантой или ФБР. Я доверял ей так, как доверяют человеку, который открыто сказал, что он, прежде всего, сотрудник правоохранительных органов. Например, если бы я рассказал ей о "Новом начале", то это привело бы к катастрофе. Но главное, и ключевое, Натали не доверяла сотрудникам правоохранительных органов.
Почему?
Раньше я об этом не задумывался. Если бы Натали доверяла полицейским, то дала бы показания и попала бы в программу защиты свидетелей или что-то в этом духе. Но она не доверяла. Почему? Что она знает такого, что не стала так поступать? А если она не доверяла полицейским, с чего я должен?
Я снова вытащил телефон и набрал номер Малкольма Юма. И опять без ответа. Хватит. Я поспешил в Кларк Хаус. Миссис Динсмор сидела за своим столом. Она посмотрела на меня поверх очков для чтения в форме полумесяца.