Шесть собак, которые меня воспитали
Шрифт:
Ошибиться невозможно: только на кошачьих физиономиях столь явно читаются страх и смятение. Испуганные кошки принимают соответствующие позы, прижимают к голове уши, а в глубине кошачьих глаз прячется страх. Именно он затаился в глазах моих двух кошек, когда они в тот вечер смотрели на маленького ротвейлера.
Только собаки способны с таким азартом, упорством и весельем предаваться преследованию (что, бесспорно, генетически обусловлено). Крошечный ротвейлер не был исключением. Он продемонстрировал все свои возможности, ни секунды не колебался, развил отличную для щенка скорость и не прекратил преследования, даже когда кошки оказались вне досягаемости. Итак, Бу сделал для себя вывод, к которому рано или поздно приходят все собаки: ты гонишь добычу, она убегает! Это работает!
Так за пять минут я получила ответ на вопрос, который мучил меня на протяжении последних недель: нужно ли защищать щенка от кошек, пока он сам с полкошки величиной? Или же наоборот, придется защищать от него кошек? Теперь я знала ответ. И сразу же возник следующий вопрос: как скоро Бу перестанет преследовать кошек или хотя бы научится обуздывать эту свою страсть? Другими словами, когда он научится отличать чужих кошек (погоняться за которыми позволяют себе даже очень благовоспитанные собаки) от неприкосновенных домашних питомцев? Поведение погони типично для любой собаки. А как проявятся гены именно ротвейлера? А если точнее, то гены кобеля-ротвейлера? А уж если быть совсем точным, то гены этого конкретного кобеля-ротвейлера? Каким негативным поведением? Чего ждать? Я предполагала, что ответ и на эти вопросы я получу очень скоро.
Другой запомнившийся мне эпизод произошел две недели спустя. Мы во дворе, с трех сторон вдоль забора растут белые левкои, азалии и форсайтии. От соседей нас отделяют огромные деревья, а в тени под навесом разлегся и дремлет маленький Бу. Дует теплый ветер. В ветвях деревьев чирикают воробьи, а из радиоприемника слышна тихая музыка. Эти звуки уже привычны для Бу, но вдруг до его ушей доносится новый: скрежет закрываемого окна. В тот же миг Бу вскакивает на ноги и начинает лаять. (Тогда я впервые услышала его лай). Он лает так яростно, что коротенькие щенячьи лапки отрываются от земли, и он подскакивает, как мячик.
Этот эпизод еще раз продемонстрировал бдительность Бу. Если бы это был вариант игры «Что неправильно в этой картинке?», щенку не потребовалось бы ни секунды на обдумывание. Он уже знал ответ: в эту картинку не вписывается скрежет закрываемого окна.
Казалось бы, услышав незнакомый звук, щенок должен испугаться, прижаться к моим ногам или попытаться скрыться в доме, но он и не думал отступать. Этот звук пробудил в нем сторожевой инстинкт, и Бу с яростью маленького, весом в три килограмма, льва встал насмерть на защиту своей территории: дома, двора, деревьев и меня.
«Это просто окно, малыш, – говорила я, поглаживая его по спинке. – Все в порядке!» Но щенок не успокаивался. Если Бу казалось, что откуда-то исходит опасность (настоящая или мнимая), он полагался только на свои уши и на собственные инстинкты, и ничьи увещевания не могли его успокоить. Поскольку он продолжал лаять, мне пришлось взять его на руки и отнести домой.
Бу делал все, что свойственно любым щенкам, включая ротвейлеров. Он «орошал» ковры в доме, словно это были газоны с травой, которые нуждались в непрерывном поливе, и оставлял маленькие коричневые кучки. Бу жевал все – диваны, кресла, ковры, ножки стола и нас в том числе. Невозможно было предусмотреть, куда он заберется в следующий момент. Кто мог предположить, что его заинтересует содержимое нижних ящиков кухонного шкафа? Нельзя было предугадать, в какую еще щель Бу удастся просочиться. Этот щенок в считанные мгновения на удивление быстро и незаметно ухитрялся выскользнуть во входную дверь.
Существует один способ борьбы со всеми этими правонарушениями: закон и порядок. Я не использовала ни клеток, ни контейнеров, они вообще в то время не были так популярны, как сейчас (в принципе они действительно помогают). Одиннадцать лет назад клетки применяли в основном заводчики. Обыкновенные владельцы собак использовали другой способ: строгое расписание и режим, основанный на собственных наблюдениях; например, Бу (как и любой другой щенок) должен был привыкнуть опорожнять кишечник и мочевой пузырь сразу после еды или после сна. Как только Бу приступал, я немедленно ставила его на газету или выносила в определенное место
Чтобы отучить Бу грызть все подряд, я подкарауливала момент, когда он подбирался к ножке обеденного стола, а потом громко и решительно говорила: «Фу!». Затем я хвалила его за отказ от ножки и немедленно выдавала одну из его игрушек, которую можно было грызть.
Чтобы Бу не таскал наши башмаки, носки и другие случайно оставленные на полу вещи, мы все убирали. Если все-таки какой-то носок вместо бака с бельем оказывался на пути у щенка, немедленно следовала команда «Фу!». Я постоянно подчеркивала разницу между его вещами (бери и веселись сколько влезет!) и нашими (совершенно неприкосновенны). Очень скоро он все понял, но во все наши правила вносил свои коррективы. Он перестал грызть запрещенные предметы, зато продолжал жевать нас. Своими острыми щенячьими зубами Бу постоянно атаковал носки и башмаки на наших ногах, а если мы ходили босиком, страдала наша «шкура». И тут уже не помогало никакое «Фу!». В ответ на сопротивление и попытки защититься щенок с еще большим азартом и настойчивостью шел в атаку.
Эти выходки мы так и не сумели пресечь, проблема решилась сама собой: у щенка выпали молочные зубы, а когда на смену им появились чудовищные «взрослые» зубы, то, слава богу, прошла маниакальная страсть все жевать.
А вот вопрос о преследовании кошек оставался открытым. Правда, теперь пес пускался в погоню, только если кошки передвигались слишком быстро. По мнению Бу, они должны были перемещаться шагом, с опаской глядя в его сторону; любой другой аллюр расценивался как непозволительно быстрый. Если же кошки не могли удержаться от искушения весело промчаться по комнате с задранными хвостами, он немедленно пускался вдогонку, полностью игнорируя мое громкое: «Фу!». Иными словами, при виде бегущей кошки пес мгновенно превращался в того восьминедельного щенка, который совершил свою первую в жизни погоню; так же он поступал в трехмесячном возрасте и когда стал гораздо старше.
Кошки сами нашли выход из создавшегося положения, полностью изменив привычки: если, по их мнению, Бу пребывал в одном из своих «кошкогонятельных» настроений, они прятались на кухонных шкафах, за каминной решеткой или между ножек стульев под столом в кухне – в таких местах, где собака не могла их достать.
Была ли в этом моя вина? Бесспорно. Никогда не следует позволять собаке помыкать кем бы то ни было в доме, будь-то кошки или любые другие живые существа. Такое поведение следует пресекать в корне, пока щенок еще совсем маленький. Я проигнорировала это, хотя позднее мне не раз приходилось объяснять владельцам других собак, что нельзя потакать собаке с первого дня, как она у вас появилась. Но мне так нравился маленький забавный Бу, он так меня умилял, да к тому же я очень мало знала об этой породе! В случае с ротвейлером контроль должен быть постоянным, даже если перед вами крошечный щенок, ибо позднее овладеть ситуацией будет очень трудно. Иными словами, что посеешь – то и пожнешь.
Кроме нелегкой обязанности – научить Бу жить по тем правилам, которым он не желал подчиняться, – существовали более приятные занятия: щенка надо было ввести в новую для него жизнь, поощряя и подбадривая. Да и вообще, он доставлял столько радости!
Одна особенность Бу несколько омрачала мое счастье. В отличие от большинства щенков, которым нравится, если их берут на руки и гладят по шерстке, Бу был совершенно равнодушен к проявлениям моей любви. Более того, он лишь терпел ласки, а потом начинал вырываться и пускал в ход зубы, всем поведением подтверждая то, о чем уже заявил, когда мы везли его из питомника: «Я не такой, как все». Он не любил сидеть на руках, он любил свободу. К жизни Бу относился по-спартански, так же реагировал на проявление наших чувств и так же демонстрировал свое отношение к нам. Слишком близкий контакт, излишняя, по его мнению, нежность могли вывести Бу из равновесия, расстроить и причинить физический дискомфорт.