Шестое действие
Шрифт:
– Роберт, вы – чиновник, следовательно, человек разумный. Изучали законы, имеете дело с финансовыми документами. А рассуждаете, как поэт… или романист. Почему непременно кровная месть? И говоря об участниках тех событий, почему вы сводите все к отдельным личностям?
– Если не личности, то кто же? Не понимаю, о чем вы.
– Организации, друг мой. Заметьте, я не ангелистов каких-нибудь имею в виду или пресловутое Вольное братство контрабандистов. Я о вполне почтенных сообществах, имеющих определенные материальные интересы. Например, мне приходилось слышать, что к заговору имел касательство орден Святого
– Но, судя по тому, что барнабиты в войне не участвовали, а орден неизменно пользовался покровительством короны, вас ввели в заблуждение. Что же до карнионских финансистов… «Южное золото» было едва ли не главным жупелом тех лет, и противники яростно обвиняли друг друга, что они этим золотом пользуются. Возможно, это домыслы, но правдоподобные, вынужден признать. Вам не хуже, а лучше меня известно, что карнионские торгово-промышленные круги не столь едины, как у нас порой представляют. Укрепить свои позиции в Эрде, подпитывая деньгами кое-кого из претендентов, чтобы его руками избавиться от соперников, – вполне в духе южан.
– Но никто из них не мог представить, что это приведет к такой катастрофе.
– Кто знает? Междоусобица в Эрде была выгодна многим на Юге. Имен, правда, я не назову, документов не сохранилось, доказательств нет.
– В любом случае это уже не имеет значения. Сейчас положение в империи стабильное, и вы сами сказали, что его светлость привлекает южные капиталы вполне открыто.
– Это вы об Оране? «Дом Орана» – это уже не просто деньги. Он владеет многими предприятиями. Начинали Ораны с мануфактур – чего скрывать, в Карнионе издавна производились лучшие ткани в империи, но в последние десятилетия они сильно расширили свои интересы. У Лейланда Орана литейные заводы, он разрабатывает месторождения в Открытых Землях – разумеется, это может принести выгоду и нашей провинции.
– На Юге я слышал, будто часть своих предприятий Лейланд Оран заполучил, разорив Роуэнов.
– Таких тонкостей я не знаю.
– Кстати, я позабыл название города, возле которого сосредоточены шахты Орана.
– Галвин. Однако я там никогда не был.
– Я тоже. – Здесь Мерсер не солгал. – Но в целом это была любопытная беседа.
– Принесла ли она какую-либо пользу?
– Это выяснится впоследствии.
Больше Китцеринг не посмел его расспрашивать. Он был на хорошем счету в канцелярии, знал свое дело, но был человеком увлекающимся. Иначе трудно объяснить обстоятельства, по которым он потерял важные документы. Если б Мерсер их не нашел, Роберт Китцеринг, возможно, сохранил бы жизнь, но не свободу, а на его карьере можно было бы поставить жирный крест. Они с Мерсером никогда об этом не говорили, но Мерсер не сомневался: чиновник ничего не забыл.
Об Анкрен они в тот вечер не сказали ни слова, однако, поднявшись наверх, Мерсер обнаружил ее в отведенной ей комнате. Она читала роман Бергамина с таким видом, будто вообще не покидала дома. Мерсер в этом сомневался.
– Я смотрю, ты уже много прочла.
– Дошла до места, где эта пара злодеев, Лизиарт и Лизиска, сговариваются погубить принца с принцессой и завладеть алмазной шпагой.
– И как впечатление?
– У меня такое чувство, будто этот капитан Бергамин – одно из тех созданий, которых я показываю, когда навожу морок. Нечто несуществующее.
– Здесь ты ошибаешься. Капитан Бергамин существует. Это, помимо меня, может подтвердить и хозяин дома. А госпоже Омаль, как выяснилось, пришлось исхлопотать ему место коменданта крепости в Галвине.
Мысль о том, что такая личность, как капитан Бергамин, может иметь отношение к происходящему, была нелепа. Но Мерсер не любил совпадений. И вдобавок Бергамин находился в Эрденоне примерно в то же время, когда происходило совещание у примаса.
– Анкрен, там в книге есть портрет автора… довольно похожий, если убрать лавровый венок. Ты не припоминаешь – был ли Бергамин в доме архиепископа?
Анкрен раскрыла «Связанных верностью» в начале, вгляделась.
– Нет, никого даже отдаленно похожего я там не видела… если Бергамин все-таки не морок. А с чего ему там быть?
– Ты сказала, что некоторые участники совещания появились со свитой. Бергамин, возможно, находится в зависимости от Лейланда Орана. А Оран там был.
– Был. Держался так, будто Папа Римский – его бедный родственник. А всего-то привез пустой реликварий, правда весь усыпанный драгоценностями. Камень, который там изображал сердце, был величиной с мой кулак. Я еще подумала: таких рубинов в природе не бывает. Но я не слишком разбираюсь в драгоценных камнях, а там наверняка были люди, способные отличить подделку…
– Конечно, – отозвался Мерсер. Следовало проверить еще одну догадку. – Кроме того, ты упоминала, что там присутствовал приор барнабитов. Ты не запомнила его имени?
– Отчего же. Ларком его звали. Антон Ларком. Тоже держался как король. Вещал, будто помнит утерянные реликвии наизусть, и зрел разрушенный собор Св. Иоанна в его славе – поскольку молодые годы провел в Эрде перед самой войной…
– Я знаю… то есть я знаю, что он живет в Эрденоне. Видел его сегодня у Марии Омаль.
– Ты считаешь, это тот, кого мы ищем? – Анкрен отшвырнула книгу.
– Нет. Безусловно, нет.
– А почему? Ты говорил, что наш заказчик живет в Эрденоне или рядом с ним, – и пожалуйста, Ларком живет в Эрденоне. И он что-то знает про эти чертовы реликвии!
– Подумай трезво! Зачем ему надо было засылать тебя в дом примаса, чтоб осмотреть реликвии, когда он сам там был и все видел? И зачем ему нанимать каких-то головорезов, когда у него под рукой целый орден хорошо обученных вояк?
– Может, он затеял что-то втайне от ордена. И убирает свидетелей, чтоб его хозяева не пронюхали? Хотя… Ладно, может, ты и прав.
– Я хочу сказать, что Ларком – не наш убийца, но от него может идти ниточка…
Но Мерсер не был в этом уверен. И что-то еще из высказанного сегодня тревожило его. В замечаниях Китцеринга, большей частью бесполезных, промелькнуло нечто крайне важное… однако Мерсер не мог вспомнить, что именно.
– Но ты нашел след?
– Ищу… Завтра снова пойду к Марии Омаль.
– Она же тебе в матери годится!
– Да хоть в бабушки. – Мерсер хотел было сказать, что от Марии Омаль ему нужны только сведения, но потом подумал: а почему он должен оправдываться? – Ты меня угнетаешь своей ревностью. То тебе Тильда из гостиницы покоя не дает, то госпожа Омаль… и это при том, что между нами чисто деловые отношения!