Шествие императрицы, или Ворота в Византию
Шрифт:
Потемкину казалось, что он узнает и придворных дам из окружения Екатерины, и фон с фрагментами колокольни. Фрески еще не успели пожухнуть — видно, то была недавняя стенопись, — краски сохранили первозданную свежесть.
— Кто писал? — спросил он у настоятеля, сопровождавшего его с почтительностью. — И когда?
— Храм сей весьма древен, однако же не очень давно подновлен старанием здешней власти. А картины на стенах живописали изографы здешней иконописной мастерской. Главным средь них был Алимпий, упокой Господь его душу в райских кущах. Тут в обители он и погребен, ибо великое множество икон оставил после себя.
Потемкин истово
— Взошла, матушка-государыня, яко Богородица, на вышний престол, — бормотал он, задрав голову кверху, — и вознаграждена будет по доброте и деяниям ее.
И, обратившись к игумену, сказал:
— Знай, святой отец, что сей Алимпий был осенен благодатью, когда писал сию картину. Ибо в сердце его был образ нашей государыни, как бы ниспосланный свыше. И великая Богоматерь есть вылитая наша императрица.
— Не сподобился лицезреть еще ее величество. Была она в Успенском соборе на литургии, да так велико многолюдство округ ее, что не мог глянуть на благолепный лик государыни нашей.
— Сподобишься еще, святой отец, ибо быть нам в Киеве до вскрытия Днепра. — Сказав это, Потемкин закончил со вздохом: — Да когда еще лед сойдет, одному Господу ведомо. — Потом помолчал и добавил: — Вот приведу ее сюда, нашу благодетельницу, дабы узрела она свой лик на божественном письме да возрадовалась. Ибо это знак свыше.
— Аминь! — благоговейно произнес игумен.
Ветвь восьмая: март 1453 года
И повелел султан Мехмед, да прославлен будет в веках, двинуться всему войску под стены Константинополя, великого города, который самим Аллахом был предназначен стать украшением Османской империи. Таково было знамение свыше, посетившее падишаха, о котором он поведал везирам и имамам.
И они согласились, ибо никто из смертных не смеет противиться высшей воле. И пустились вслед за войском, дабы благословлять воинов Аллаха на подвиг во имя торжества праведной веры — ислама.
Сам шейх-уль-ислам освятил и благословил меч султана. Он провозгласил, что отныне это меч самого пророка Мухаммеда, и он станет разить неверных, как коса сечет траву. И великий султан вложит его в ножны в самом великом городе, который падет к его ногам, как падает к ногам поселянина скошенная им трава.
Итак, армия, утопая в тучах пыли, потекла к стенам великого города, как течет могучая полноводная река. К концу марта большая ее часть уже обтекла Константинополь со всех сторон.
Султан повелел поставить свой шатер на берегу речки Ликос, протекавшей через город и впадавшей в Мраморное море. Впереди, лицом к воротам Святого Романа и Харийским, были разбиты палатки янычар. За шатром султана расположились башибузуки, призванные обезопасить падишаха и его свиту с тыла.
Значительная часть войска под командою Заганос-паши заняла северный берег Золотого Рога. Очень важно было закрепиться на высотах, обращенных к Босфору, чтобы следить за всеми движениями генуэзцев, которым фактически принадлежала Пера, на тот случай, если они вздумают подать помощь осажденным.
Карадша-паша со своими воинами стал против Влахсрнской стены. Было известно, что она на этом участке построена в одну линию. Поэтому стенобитные пушки, отлитые Урбаном, были расположены именно здесь. Считалось, что эта стена наиболее уязвима. К тому же за нею был расположен новый императорский дворец. И турки
От южного берега Ликоса до Мраморного моря встали воины из Анатолии. Ими командовал Исхак-паша. Ему султан не очень-то доверял: на совете он выступил с осторожной речью, говоря, что за спиной неверных стоят слишком большие силы и риск осады очень велик. Поэтому султан назначил его правой рукой Махмуд-пашу. То был ренегат, как многие в войске султана, полугрек-полуболгарин, втершийся в доверие султана и ставший его советником.
Султан повелел насыпать земляной вал по всей длине стен великого города, вкопать частокол, проделав в некоторых местах проходы. Это было сделано, дабы обезопасить войско от возможных вылазок греков.
Флот под начальством Сулеймана Балтаджи получил приказ курсировать вдоль берегов Мраморного моря и следить, чтобы ни один корабль не приблизился к небольшим гаваням у прибрежных стен. Балтаджи почитался надежным воином Аллаха. Он был болгарином, принявшим ислам, и, как все ренегаты, готов был положить голову за новую веру.
Все было готово к осаде. Красный с золотом шатер султана был виден отовсюду. К нему и от него скакали всадники с донесениями и повелениями.
И вот ударили пушки. Гром раскатился по всей округе, и мраморные ядра с грохотом влепились в стену. От нее полетели брызги.
Осада началась.
Глава восьмая
Эхо дворца Шёнбрунн
Хочу установить, чтобы из лести мне высказывали правду; даже царедворец подчинится этому, когда увидит, что вы ее любите и что это — путь к милости.
Константинополь всегда будет яблоком раздора между европейскими державами; из-за этого одного города они откажутся от раздела Турции… Я, во всяком случае, хотел бы видеть там лучше янычарские тюрбаны, чем казачьи папахи…
Император Иосиф II — Сегюру
Турки нас встретили или упредили неистовыми требованиями: 1. Отступить от царя Ираклия яко подданного Порты и не мешаться в дела персидские. 2. Не мешать им пользоваться соляными озерами. 3. Принять их консулов на первый случай в Крыме, а потом и в другие места. 4. Сменить вице-консула Селунского из Ясс за пособие в побеге господаря Маврокордато. 5. Возвратить господаря ушедшего. 6. Подвергать досмотру российские суда во время плавания их через канал (Босфор. — Р.Г.) не возить на российских судах масла, кофею, вина и прочего припаса в Россию…
Думали, что будет война, но султан удержал. Хотя мы готовы, но хорошо бы хоть до 88-го года: 1) суда, 2) укрепить Херсон и Севастополь, 3) неурожай, нужно сделать необходимые извороты…
Безбородко — русскому послу в Лондоне князю Воронцову
Рогатых скотин на каждой станции 3 головы, телят выпоенных — 3, баранов — 10, птиц кур — 15, гусей — 15, дикой птицы сколь возможно, муки — 2 пуда, сыру, масла — пуд, сливок — 2 ведра, яиц — 500, окороков — 6, чаю фунт, кофею полпуда, масла прованского полдюжины, сельдей бочонок, сахару два пуда… вина белого и красного французского — по 3 ведра, водок — по 5 штофов, аглицкого пива — по 4 дюжины, лимонов — 50…