Шевалье д'Арманталь
Шрифт:
Прошло два часа, которые ей показались вечностью. Батильда за это время перепробовала все занятия: бралась за вышивание, садилась за клавесин, пыталась рисовать. Но ничего не ладилось.
Но вот пришла Нанетта, и у Батильды мелькнула надежда.
Однако служанка лишь приоткрыла дверь, чтобы попросить разрешения пойти по какому-то делу. Батильда жестом отпустила ее.
Нанетта отправилась в Сент-Антуанское предместье. Значит, она будет отсутствовать не менее двух часов. Чем заняться в эти два часа? Было бы очень приятно провести их у окна. Судя по лучам, пробивавшимся сквозь занавеску, за окном ярко светило солнце. Батильда села на стул, достала из-за корсажа письмо и, хотя уже знала его наизусть, еще раз перечитала его. Как она могла не сдаться, получив такое письмо? Оно было такое нежное, такое страстное. Чувствовалось, что каждое его слово шло от сердца. О, если бы она получила еще одно письмо!
Эта мысль заставила взглянуть на Мирзу. Милая посланница! Девушка взяла собаку на руки и нежно поцеловала ее изящную головку. Затем, вся дрожа, словно совершая преступление, Батильда открыла дверь, выходящую на лестничную площадку.
Перед дверью, протянув руку к звонку, стоял молодой человек.
Батильда вскрикнула от радости.
Это был Рауль.
VIII
НА СЕДЬМОМ НЕБЕ
Рауль поспешно захлопнул дверь и, сделав несколько шагов, упал к ногам Батильды.
Они смотрели друг на друга с невыразимой любовью, затем в едином порыве прошептали: «Батильда», «Рауль»; их руки встретились в страстном пожатии, и размолвка была забыта.
Казалось бы, им столько надо было сказать друг другу, но теперь они молчали, и слышалось лишь биение их сердец. Их чувства отражались в глазах; они говорили друг с другом великим языком молчания, который так красноречив в выражении любви и имеет то преимущество, что никогда не обманывает.
Несколько минут они молчали. Наконец Батильда почувствовала, что слезы навертываются ей на глаза. Она вздохнула и, откинувшись назад, словно стараясь перевести дыхание, проговорила:
– О Господи, как я страдала!
– А я?
– воскликнул д'Арманталь.
– Ведь по видимости я кругом виноват, а на самом деле ни в чем не повинен.
– Ни в чем не повинен?
– переспросила Батильда, к которой вернулись ее сомнения.
– Да, ни в чем, - подтвердил шевалье.
И он рассказал Батильде о себе то, что имел право рассказать: о своей дуэли с Лафаром; о том, как после нее он был вынужден скрыться на улице Утраченного Времени, о том, как он увидел Батильду, как полюбил ее, как был изумлен, постепенно обнаружив в ней не только врожденный аристократизм, но и разнообразные таланты, как он убедился, что она искусная художница и первоклассная музыкантша. Рассказал шевалье и о том счастье, которое испытал, заметив, что он не вполне ей безразличен; о полученном приказе отправиться в Бретань и принять командование полком карабинеров; о том, что, согласно тому же приказу, он должен был по возвращении в Париж немедленно посетить ее высочество герцогиню дю Мен и отчитаться перед ней в выполнении своей миссии. Наконец, он рассказал ей, как он прибыл во дворец Со, полагая, что должен лишь передать донесения, а вместо этого попал на пышный праздник и был вынужден в силу своего положения при герцогине принять участие в этом развлечении. Свой рассказ д'Арманталь завершил мольбой о прощении, словами любви и клятвами в верности, столь страстными, что Батильда сразу же забыла начало его речи, чтобы навеки запомнить ее конец.
Потом настал черед Батильды. Ей тоже нужно было многое рассказать д'Арманталю. Но в ее рассказе не было ни умолчаний, ни темных мест. Это была повесть не об одном коротком отрезке времени, а о всей жизни.
Батильда не без гордости сообщила любимому, что по происхождению она достойна его. Вначале она предстала перед ним маленьким ребенком, которого ласкали отец и мать; затем - сиротой, всеми покинутой. Вот тогда и появился Бюва - человек с вульгарным лицом, но с возвышенным сердцем. Она рассказала о его внимании, его доброте, его любви к бедной воспитаннице. Потом она перешла к своей беззаботной юности и дошла до момента, когда впервые увидела д'Арманталя. Тут она улыбнулась и покраснела, потому что ей казалось, что больше не о чем рассказывать.
А между тем, именно то, о чем, по мнению Батильды, излишне было знать шевалье, - именно это он хотел услышать из ее собственных уст, и поэтому не упускал ни одной подробности. Бедная девушка могла сколько угодно запинаться, краснеть, опускать глаза, но все-таки ей пришлось открыть свое сердце. Д'Арманталь, стоя на коленях перед ней, ловил каждое слово и, когда она умолкала, просил ее продолжать. Он не уставал ее слушать: для него было таким счастьем сознавать, что Батильда его любит, и он был так горд. что сам может ее любить!
Два часа пролетели как одно мгновение. Д'Арманталь все еще стоял на коленях перед нежно склонившейся к нему Батильдой, и они по-прежнему держались за руки, не в силах отвести друг от друга глаз, когда у двери раздался звонок. Батильда взглянула на часы, висящие в углу: шел пятый час. Сомнений быть не могло - это вернулся домой Бюва.
Первым чувством Батильды был испуг. Но Рауль, улыбаясь, успокоил ее: ведь для визита у него был предлог, подсказанный аббатом Бриго. Влюбленные обменялись последним рукопожатием и последним нежным взглядом, а потом Батильда пошла открывать дверь своему опекуну, который, как обычно, поцеловал ее в лоб и лишь тогда заметил д'Арманталя.
Бюва был ошеломлен: ни один мужчина, кроме него, не входил еще в комнату его воспитанницы. Помахивая тростью, он в изумлении уставился на д'Арманталя. Ему показалось, что он уже где-то видел этого молодого человека.
Д'Арманталь пошел ему навстречу с той непринужденностью, которой нет и в помине у людей низкого звания.
– Я, кажется, имею честь говорить с господином Бюва?
– спросил он.
– Да, сударь, - ответил Бюва, вздрагивая от звука этого голоса, который ему показался столь же знакомым, как и лицо юноши.
– Поверьте, я весьма польщен вашим визитом,
– Вы знаете аббата Бриго?
– продолжал д'Арманталь.
– Да, сударь, отлично знаю; это… лю… это… госпожи Дени, не правда ли?
– Да, это духовник госпожи Дени, - сказал д'Арманталь, улыбаясь.
– Я его знаю. Очень умный человек, сударь, очень умный!..
– Вот именно. Вы как будто в свое время обращались к нему, господин Бюва, в поисках работы по переписке?
– Да, сударь, ибо я переписчик. К вашим услугам, сударь, - сказал Бюва и поклонился.
– Так вот, - сказал д'Арманталь, возвращая ему поклон, - аббат Бриго нашел для вас отличного клиента. Это мой опекун, сударь, сообщаю вам, чтобы вы знали, с кем имеете дело.
– В самом деле? Так присядьте же, сударь.
– Благодарю. Весьма вам признателен.
– Да, так что же это за клиент, скажите, пожалуйста?
– Принц де Листнэ. Он живет в доме номер сто десять по улице Бак.
– Принц, сударь, принц?
– Да, он, кажется, испанец и ведет переписку с газетой «Мадридский Меркурий», которой сообщает все парижские новости.
– Но это же настоящая находка, сударь.
– Да, вы правы, настоящая находка, хотя у вас возникнут здесь некоторые трудности, поскольку все его сообщения написаны по-испански.