Шейх
Шрифт:
«Может, спортсменка? — с улыбкой подумал старший лейтенант и бросил на этот раз кусочек побольше, почти целую пластинку. Увы, нечто большое, жёлтое, летящее сверху, так напугало бедную мышь, что скрывшись в корневищах деревьев, она так больше и не появилась. Подождав какое-то время и разочарованно вздохнув, старлей до хруста потянулся, прогоняя утреннюю дрёму и, встав, стал собирать и прятать в глубине разлапистых корневищ дерева признаки собственного присутствия — как-то: две жестяных банки из-под консервов, две пустых упаковки из-под галет, нетронутый липунец — концентрат гороха и шоколадную обёртку. Всё это он аккуратно собрал, вложил в одну из пустых банок, после
— Наташа, привет! — лёжа в укрывающих от постороннего взгляда кустах и глядя на тянувшееся над головой покрывало серых облаков, Игорь вёл мысленный разговор с оставшейся там далеко — «на большой земле» — девушкой.
— Привет, — отзывалась она в его мыслях, и Игорю казалось, что она весело улыбается.
— Я скоро приеду, — робкая, какая-то не свойственная бесшабашному капитану улыбка осветила его лицо, — осталось совсем чуть-чуть.
— Я жду, — донеслось до него, и ему показалось, что он почувствовал аромат её любимых духов. — Я скучаю, очень-очень. Приезжай быстрее.
— Я люблю тебя! — ещё тише произнёс Игорь и замолчал, ожидая ответного признания.
— И я тебя люблю, — её губы чуть-чуть приоткрылись, словно для наметившегося поцелуя. Она слегка прикрыла глаза.
— Ты выйдешь за меня замуж? — едва слышный вопрос и такой же неуловимый ответ.
— Да, я же люблю тебя! — Игорю захотелось поднять её на руки закружить в водовороте танца, но что-то не давало, мешало это сделать. Он опустил её, но остался держать за талию.
— Готовь стол! — привычная весёлость начала возвращаться к радостно улыбающемуся капитану, — и…
— Командир, — голос радиста вырвал капитана Гуревича из объятий спеленавшего его сна.
«И когда только успел уснуть»? — подумал Игорь, открыв глаза и поднимаясь на локте.
— «Центр» скинул координаты базы. Приказал начать движение.
— Нам? — переспросил Гуревич, будто в словах Романова была какая-то неопределённость.
— Всем скинули координаты, и всем приказали выдвигаться. — Сказав это, радист протянул командиру маленький клочок бумажки с написанными на нём координатами.
— Войди в связь с остальными группами, нужно будет согласовать действия. — Не глядя в бумагу, Игорь начал отдавать приказания — кто, куда, как. — И попроси, пусть все остаются на связи.
— Командир, — начал говорить радист, и тут капитан понял, что он сказал что-то не то, — у нас у всех разные координаты.
— Три места «встречи»? — хмыкнул Гуревич. Похоже, там, наверху опять били по площадям.
— Так точно. И товарищ капитан, вот что ещё: «Меркурий» просил передать, (неофициально), чтобы работали, но без фанатизма.
Игорь хотел что-то уточнить, но закусил губу и, уже не глядя на ожидающего указаний радиста:
— Если командир сообщил, чтобы действовали без фанатизма — значит, появились накладки, — сделав такой вывод, Гуревич взял оставшуюся от завтрака опустошённую банку из-под каши, смял и бросил получившийся металлический шарик себе под ноги. — Один хрен кабаны выкопают, — пояснил он в ответ на недоумевающий взгляд своего бойца, а тот только пожал плечами, но говорить ничего не стал. — Всё равно выйди на остальные группы и скажи: если что — мы на связи. Аккумуляторов хватит?
Радист кивнул и двинулся в направлении своей днёвки.
— Гриша, — окликнул Гуревич лежавшего
После чего он взял оставленный радистом листок и сравнил сообщённые координаты с теми, что соответствовали их месту нахождения. После чего сладко потянулся и, снова посмотрев в лениво бегущие над головой облака, изрёк своё сакраментальное: — Да тут и всего-то три раза перебздеть.
И довольно осклабившись, принялся собирать разбросанные по полиэтиленовой плёнке вещи и аккуратно складывать их в трофейный, защитного цвета, небольшой рюкзак.
Едва Ибрагим получил сообщение о возможно скором появлении русских, как всё в их лагере пришло в движение. Большая группа моджахедов отправилась на запад, чтобы в заранее разведанном орешнике аккуратно, под корень, стараясь не оставлять следов, нарубить, нарезать необходимое количество веток, нужных для окончательной маскировки приготовленных позиций. Оставшиеся же в лагере боевики, на всякий случай, тут же были распределены на две смены — одна заняла окопы, вторая отправилась отдыхать, но так, чтобы быть в готовности прийти на помощь первой. Хотя какой тут отдых, если ночью, в принципе, все выспались и, причём, неплохо, а сейчас все мысли были заполнены предстоящей засадой? У некоторых, если признаться, то уже и зубы нет-нет да и постукивали друг о друга. Засада засадой, а шальная пуля могла полететь в кого угодно, и хотелось, чтобы им оказался твой, гораздо более правоверный, сосед, а не ты сам.
Пока боевики занимались своими приготовлениями, Роберт и его помощник занимались своими. Они уже дважды прошлись по отведённым им окопам — Хогарт планировал делать съёмки под разными ракурсами, если, конечно, это ему позволят временные рамки. В одном самом, как казалось Роберту, выигрышном месте они установили штатив, в двух других приготовили площадку для его быстрой установки. Барбара, обиженная на весь свет, сидела подле своей землянки, со скучающим видом курила и медленно потягивала кока-колу. На замечание одного из моджахедов, что не стоило бы сейчас курить, Барбара ответила таким красноречивым, презрительным взглядом, что, даже привыкший к беспрекословному повиновению собственной жены, боевик лишь сплюнул себе под ноги и с видом побитой собаки потащился прочь.
Возвратившиеся с вязанками орешника моджахеды расползлись по своим позициям и теперь спешно завершали маскировку. Вскоре были сделаны последние штрихи, и в лагере воцарилась полная тишина. Барбара, наконец-то поддавшаяся уговорам Роберта, ушла отдыхать во всё ту же землянку, а сам Роберт и его помощник, прихватив с собой коврики и спальники, отправились к своему окопу.
— Разбудишь, как только заметишь малейшую суету, — попросил Хогарт своего помощника, и тот молча кивнул. Стивен вообще был молчаливый малый, предпочитая больше делать, чем говорить, хотя и отдыхать этот толстый выходец с африканского континента тоже любил, но для полноценного отдыха ему сейчас не хватало любимого плазменного телевизора и парочки, а то и трёх хорошо прожаренных бифштексов. Так что в просьбе босса была только одна неприятная составляющая — куча свободного времени и невозможность добраться до вожделённого «чёрного квадрата». Впрочем, Стивен, так звали этого негра, знал, что высидит сколько угодно долго и что, в конце концов, босс проснётся и поменяется с ним местами. А пока он сидел за зелёным укрытием из веток, похрустывал специально для него припасённым попкорном и пристально всматривался в глубину леса.