Шейх
Шрифт:
«Командир», — сообразил Александр, — «видимо обеспокоился моим странным поведением, теперь вот идёт посмотреть, что случилось. Надо было мне самому остановиться и сообщить об услышанном».
Прищепа хотел было повернуться к старшему прапорщику лицом, когда его взгляд зацепил чёрные отверстия стволов, смотрящие в их сторону.
— Командир! — крикнул Сашка, и его возглас перекрыл треск автоматной очереди. Услышавший Прищепу Ефимов, вскидывая оружие, успел лишь увидеть, как согнувшийся напополам боец рухнул в раздвинувшийся под его весом кустарник. А ствол Ефимовского автомата уже затрясся от вылетающей из него очереди — падая, Сергей продолжал стрелять. Ударившись плечом о валяющуюся
— А-аллах Акбар! — взвыл кто — то совсем рядом, и тут же, пронзительно взвизгнув, заткнулся. Вздрагивали и падали на землю ветки окружающего кустарника, летела во все стороны земляная крошка, запах сгоревшего пороха забивал ноздри.
Ефимов выпустил сразу половину магазина и, прекратив стрелять, потянулся за лежащими в разгрузке гранатами. Быстро достав две из них, он разогнул усики, положил обе под правую руку и, прижав микрофон к щеке, отрывисто скомандовал:
— По гранатным разрывам огонь по флангам, только по флангам! Как поняли меня? Приём.
— Второй понял, третий понял.
Услышав ответ от командиров своих троек, старший прапорщик повернулся лицом назад и скомандовал уже голосом:
— Тушин, ко мне! — сквозь треск, грохот, визг разгорающегося боя. Ефимов различил, что пулемёт Тушина, до того почти беспрестанно окучивавший позиции противника, смолк. И пока Сергей расстреливал патроны во втором магазине, чтобы заметить его на новый, Тушин подполз и, глядя на командира, стал поспешно менять почти закончившуюся ленту.
— Готов? — спросил Ефимов и, сунув в руку Тушина вынутую из разгрузки третью гранату, потянул кольцо своей собственной.
— Огонь! — бросок, и вслед за первой ЭФкой тут же полетела вторая. Чуть припозднившийся пулемётчик отправил свою гранату одновременно со второй Ефимовской.
— Вперёд! — вслед за раздавшимися разрывами, вскочив на ноги, старший прапорщик бросился к позициям противника. Отделяющие от них метры он буквально летел, не обращая внимания ни на плетущуюся под ногами ежевику, ни на вставший на пути куст шиповника, ни на пронесшиеся рядом пули. Мгновенья решали всё. Сергей мчался к вражеским окопам, даже не попытавшись оглянуться, чтобы убедиться в том, что за его спиной бежит рядовой Тушин. Впрочем, он и не собирался этого делать — в своих бойцах старший прапорщик Ефимов был совершенно уверен, и потому нисколько не сомневался, что его приказание было выполнено.
Махамед не добежал. Шальная, неприцельная пуля повышенной пробиваемости, прошив встретившуюся на пути ветку и почти не ощутив этого препятствия (лишь слегка отклонившись в своём полёте), ударила набегающего Ахмадова в живот и завертелась там волчком, вскрывая и выворачивая внутренности. Уже ослабленная, едва летящая, она пропорола тонкую оболочку печени и, раздирая её рыхло-крупяную податливую структуру, вышла с другой стороны, взрезав краем острой расплюснутой оболочки тут же расплескавшийся своим содержимым жёлчный пузырь, навек избавив Махамеда Ахмадова от мучившего его последнее время холецистита. После чего, зацепившись за тонкую плёнку пузыря, обессилено замерла, точнее, начала падать, только уже падала она вместе с теряющим сознание моджахедом.
Славке показалось, что он увидел пронёсшиеся мимо его лица пули. Крик Прищепы, долетевший чуть раньше, не отложился в его сознании, и лишь только эти просвистевшие рядом смертельные кусочки металла, а вслед за ними грохот вражеских автоматов принудили его к действию. Предохранитель ушёл вниз, палец потянулся к спусковому крючку. Оставаясь стоять, сержант с силой сжал указательный палец. Но вместо ожидаемо длинной очереди грянул сухой одиночный выстрел. Варенников выругался, вновь потянул предохранитель, смещая его на автоматический огонь, и снова нажал спуск.
— Ложись! — раздавшегося из-за спины крика он словно бы и не услышал. Автомат выплюнул последнюю гильзу и клацнул затвором. Как во сне сержант заменил магазин и пару раз выстрелил короткими очередями.
— Ложись! — крик, и только теперь Славка вдруг понял, что вокруг всё пришло в движение. Проносившихся рядом пуль он уже не видел и не замечал, стоявший грохот был отнюдь не только грохотом его автомата. Взгляд коснулся земли, выискивая место, куда можно упасть.
— Ложись, сука! — сержант так и не распознал по голосу кричавшего, но послушно начал падать. Он уже коснулся грудью земли, когда прилетевшая неизвестно откуда пуля, ударившись о его тело, принесла жгучую боль, и Славка, выронив оружие, потерял сознание.
Две гранаты из трёх взорвались с маленьким недолётом, зато третья шлёпнулась прямо посреди занятого противниками окопа. И сейчас из двух сидевших там моджахедов один неподвижно лежал в луже собственной, уже успевшей набежать из ран крови, второй зажимал руками развороченный осколками живот и тупо таращился на мёртвого соплеменника. На взбежавшего на бруствер Ефимова он не обратил никакого внимания. Сергей вскинул автомат, и одиночный выстрел поставил точку в его мучениях.
Убитый бандит ещё только начал сползать по стенке, а Ефимов уже метнулся дальше, и тут же оказался стоящим над следующим окопом. Находившиеся в нём моджахеды, отнюдь не ожидавшие такой прыти от попавших в засаду русских, едва стали разворачивать стволы, как длинная очередь, пущенная вдоль всей линии окопа, заставила их пожалеть о своих намерениях. Точнее, не о намерениях, а о собственной нерасторопности.
— Слева! — вопль Тушина донёсся сквозь треск пулемётной очереди. Словно споткнувшись, Сергей полетел в окоп с только что убитыми чехами. И тут же, перекатившись на его другую сторону, открыл огонь по противнику, засевшему в паре десятков метров дальше — на конце чуть изогнутой дуги траншей. Колено впечаталось в растекающуюся по земле чужую кровь, тут же пропитавшую уже многократно стиранную брезентуху горки, но Ефимов этого даже не заметил. Какая к чёрту кровь, если там, за спиной слышались непрекращающиеся выстрелы — остальные разведчики его группы вели бой с засевшими на их левом фланге боевиками.
— Командир, — в наушниках зазвучал голос рядового Кудинова, — противник с северо-востока…
— Понял, — ответил Ефимов, хотя сказанное не явилось для него новостью — он уже слышал, как на правом фланге группы разрастается пальба со стороны противника. В голове начала вырисовываться картина происходящего. Судя по всему, окопы, в одном из которых сейчас находился Сергей, располагаясь параллельно лесной опушке, образовывали нечто в виде полумесяца. Теперь и справа, и слева от Ефимова всё ещё оставались живые бандиты. Кроме того, с севера-востока уже начали наседать их товарищи, судя по всему, тоже засевшие в точно таких же полнопрофильных окопах. Присутствие этих окопов Ефимову совершенно не понравилось, особенно тем, что всё указывало на то, что отрыли их совсем недавно. Для чего? Но времени поразмышлять об этом у старшего прапорщика не было.