Шейх
Шрифт:
Игорь не знал, сам ли радист решил вызвать артиллерию или так приказал ему командир группы, но был почему-то уверен, что переданные координаты — это место, где именно сейчас находилась и вела бой группа Ефимова.
— Живее! — заорал он на своих, пока ещё не вникнувших в ситуацию бойцов.
— А эти? — нерешительно спросил Ляпин, видимо, всё ещё опасаясь командирского решения. Его взгляд скользнул на задерживающих движение пленников.
— Снимай банданы и нахрен! — Гуревич махнул рукой, то ли отсылая их прочь, то ли показывая «мол, вали».
Старик, слышавший последние слова, стянул с себя повязку и бухнулся в ноги отдающему приказы командиру.
— Пощади! — похоже, дед знал
— Проваливайте! — Игорь почему-то окончательно убедился, что перед ним отнюдь не бедный сельский житель, а настоящий пособник бандитов. У Гуревича не было доказательств, но в душе появилась полная уверенность в том, что это именно так и есть. И потому уже отпуская взглядом уходящего деда, он едва слышно прошипел:
— Ещё раз поймаю — убью! — несмотря на то, что слова были сказаны едва слышимым шёпотом, их услышали — дед ссутулился ещё больше, а мальчишка, резво прибавив ходу, затрусил где-то далеко впереди своего «деда».
— Что встали? Пошёл, пошёл! — заторопил Игорь. — Бегом, ребята, бегом! — вслушиваясь в разгорающуюся и всё усиливающуюся трескотню выстрелов, он сейчас кроме всего прочего желал и того, чтобы этот отпущенный на свободу дед добрался до средств связи позже, чем он со своей группой доберётся до места боестолкновения.
«Всё, птичка попалась в клетку!» — о завязавшемся бое Шамиль знал уже в первые пять минут после его начала. Находившиеся в лесу наблюдатели-слухачи — и Руслан, и Мухади вышли на верного человека Османа Мартазалиева и доложили о начале пальбы. А уже тот одной-двумя фразами сообщил об этом бригадному генералу, давно и с нетерпением ждавшему этого известия. Вот только почему-то Осману не поступило сообщения от старого Асламбека? Впрочем, это было и неважно. Главное, ловушка сработала, и уже ничто не могло спасти так неосторожно угодивших в неё спецназовцев. А раз так, то теперь можно было спокойно отзывать имитировавших подготовку к крупномасштабному террористическому акту «барсов». «Лучшие воины, лучшие специалисты, прошедшие специальную длительную подготовку за рубежом. Жаль, что их ещё так мало, но скоро ряды «барсов» должны пополниться, и тогда…» — что будет тогда, Басаев не додумал. Теперь, когда уже ничто не могло помешать его триумфу, следовало отозвать передовую группу боевиков, непосредственно имитировавшую подготовку к диверсии.
В принципе, ради своих планов Шамиль был готов рискнуть даже «барсами». Хотя, в данном случае рискнуть — это было слишком сильно сказано. Да, это правда, что некоторых из них, более всего привлекших к себе внимание, могли задержать, но что им могли инкриминировать? Подозрительное поведение? Даже муляжи «взрывных устройств», схвати «его людей» вездесущие ФСБешники, оказались бы совершенно обычными, обыденными вещами. Ну, торчали из сумки провода — так то радиолюбитель тащил поломанные транзисторы и прочую хрень. Ну, собирал в мастерской человек ролики и шарики, и что? Так посмотрите, какую великолепную фигуру робота склеил он из одних только частей никому не нужного металла! Да, ходил и внимательно разглядывал кинотеатр, так ведь то бизнесмен, задумавший заняться кинопрокатным бизнесом. Да разве мало может быть дел и интересов у свободных людей в свободной стране? Так что за свободу своих людей Басаев не опасался, но стоило ли их хоть на короткое время отдавать в руки российских силовых структур? Пожалуй, нет, и потому как только Шамиль получил сообщение о начавшемся бое, он тут же отдал приказ немедленно отозвать «барсов» в Ичкерию.
— Товарищ подполковник, докладывает оперативный дежурный капитан Шилов…
— Ну, — устало перебил комбат говорившего «оперативного».
— «Лес» ведёт бой, — несмотря на то, что подполковник Трясунов по-прежнему лежал с высокой температурой, получивший сообщение оперативный дежурный в первую очередь решил доложиться ему, — группа попала в засаду…
— Иду, — комбат решительно смёл укрывавшее ноги одеяло и, плюхнув трубку на место, поднялся на ноги. Его сразу же повело в сторону, и чтобы устоять на ногах, подполковнику пришлось ухватиться рукой за стол.
— Стоп! — сказал он сам себе, сунул ноги в тапочки и, слегка шаркая подошвами, прошёл, точнее, пробрёл к стоявшему в углу умывальнику.
Несколькими минутами позже в палатке Центра Боевого Управления стоял уже совершенно другой человек, и если бы не ввалившиеся щёки и усталый взгляд, едва ли сторонний наблюдатель смог бы догадаться, что тело подполковника снедает тяжёлая болезнь.
— Они запросили огонь артиллерии вот по этим координатам, — спешно начал объяснять командиру нервничающий оперативный дежурный. Тут же, около стола, с развёрнутой картой находился и начальник штаба отряда, но в объяснения капитана не вмешивался.
— Ефимов? — комбат вгляделся в уже отмеченную на карте точку.
— Радист. Командир группы на наш запрос не ответил.
— Так какого… — взревел комбат, — связь мне с группой, живо!
— Нет связи, — начальник штаба решил взять инициативу в свои руки и, не дожидаясь нового вопроса, продолжил: — Крушинин передаёт: перестрелка идёт по нарастающей.
— Так… без связи с командиром добро на артудар не давать! — комбат оторвал тяжёлый взгляд от карты и вперил его в майора Грелкина. — Выйди на связь с Никишиным, пусть поднимает роту! — Трясунов снова взглянул на карту: — Маршрут движения… — и он начал диктовать названия населённых пунктов…
Через пятнадцать минут колонна из двух «Уралов» и одного БТР — 80 с тремя поднятыми по тревоге группами специального назначения уже покидала пункт временной дислокации второй роты…го отряда специально назначения. Включенные на приём радиостанции ловили тревожные сообщения, и сидевший на броне БТРа майор Никишин торопил и торопил и без того жмущего на предельной скорости водителя. Двигавшиеся сзади «Уралы» едва успевали за несущейся по трассе махиной бронетранспортёра.
О том, что их начали обстреливать справа (с северо-востока), Аркадий понял даже не по донёсшимся оттуда звукам, а по зашлёпавшим о стволы деревьев пулям. Теперь противник прижимал группу не только со стороны опушки — слева, но и из глубины леса. А ведь в центре ещё оставались бандиты, с которыми ушёл разбираться командир группы. Кудинов нервничал.
— Где же наш прапор? — думал он, огрызаясь короткими очередями, которые, приподнявшись на локте, нет-нет да и посылал в сторону совсем обнаглевшего противника. Если вдруг у Ефимова что-то не сладилось… — Кудинов не стал расшифровывать самому себе значение этого «не сладилось», уже больно мрачной получалась расшифровка. Ещё очередь по противнику, ещё, и следом ответная свистопляска пуль.