Шхина: женский элемент в Божественности, Шолем Гершом

Шхина: женский элемент в Божественности

на обложку

Шолем Гершом

Шрифт:

VII

В заключении я хотел бы ответить на вопрос, который, несомненно, возник у ряда читателей во время обсуждения этих идей о женственном внутри божественного. Может ли Шхина быть описана как космическая сила в том же смысле, как и женственное в образе Шакти в индийской тантрической религии? На мой взгляд, можно совершенно чётко разглядеть отличия между этими двумя концепциями, – отличия, не менее глубоки, чем сходства. Схематическое представление сефиротического мира в геометрических символах можно справедливо сравнить, не искажая предмет, с формами янтр, – диаграмм, предназначенных для медитации, которые были впервые интерпретированы Генрихом Циммером в его шедевре Kunstform und Yoga (Берлин, 1926). Используя геометрические конфигурации, эти янтры

иллюстрируют разворачивание различных богов и их спутниц (шакти). И сефиротическое древо, и Шри-янтра, – которая подобным образом использует примитивные, древние символы триадических форм, – могут быть рассмотрены, прежде всего, как изображения саморазвёртывания трансцендентного и непознаваемого. Читатель другого, посмертного опуса Циммера будет удивлён открытием каббалистических символов точки и треугольника в этом замечательном анализе индийского материала. Абсолютное – это энергетическая точка, которую нельзя представить, но лишь сосредоточиться на ней, скрытый центр, из которого всё простирается. Творческая энергия, которая распространяется изнутри абсолютного, соприкасаясь с центром и вечно объединяясь с ним, есть изначальная Шакти, представленная самым внутренним из взаимопроникающих треугольников Шри-янтры. Этот символизм не тождествен символизму Зоѓара, но есть глубокая связь между ними. Автор Зоѓара понимает изначальную точку не как непознаваемые предельные глубины Эйн-Соф, но как не конструируемую и поэтому полностью неразложимую Хохму (Мудрость), в которой оппозиции аннулируются и сливаются. Эта изначальная точка неразрывно соединяется с высшей Шхиной, представленной символом дома или лона, в котором изначальная точка Хохмы (мудрости) видится как мировое семя. Таким образом, у сефиротической пары Хохмы и Бины есть что-то от природы Шакти и её небесного супруга.

Это сходство станет ещё более явным, если мы вспомним, что, по крайней мере, в нескольких, хотя и поздних, каббалистических школах, Хохма означает бессознательное и неизвестное, тогда как Бина представляет сознательное.[106] Равно как в каббале Хохма эманирует девять сфирот из себя, так же и в индийской доктрине трансцендентное и непознаваемое в невидимой изначальной точке проявляется в диаграмме Шри-янтры в виде девяти взаимопроникающий треугольников, представляющих мужские и женские могущества бога и его Шакти. Шакти есть динамический аспект мировой субстанции; она сама является миром манифестации, в то время как она находится внутри него и действует внутри него. Но это последнее утверждение, повторяемое в различном виде в обсуждениях Вудроффа и Циммера о Шакти,[107] не может быть отнесено к Шхине, даже если она осмысляется как активное могущество. Это правда, что нижняя Шхина действует во всём и оживляет всё: «Его Царство правит во всём» (Пс. 103:19), – как гласит библейский стих; она – искра, которая пребывает во всём, либо является пойманной или пленённой во всём, – но Шхина находится там в изгнании (идея, которая, насколько мне известно, полностью отсутствует в индийских концепциях).

Нижняя Шхина не является вещью или манифестацией, в которой она присутствует; если использовать индийские термины, она не есть мир Майи. Манифестирующее и манифестация, Шакти и Майя, которые являются одним для индийского эзотерика, не тождественны для каббалиста. Искра Шхины, которая живёт внутри конкретных вещей, всегда отлична от феноменальности этих самых вещей, как это ясно продемонстрировано обсуждением этого момента во многих хасидских текстах. Искру можно достать из вещей, с которыми она смешана, не затрагивая тем самым вещи как феномены. Другая, возможно более сильная, жизнь входит в них; но там, похоже, нет необходимой внутренней связи между этим специфическим проявлением и специфической искрой Шхины, которая пребывает внутри него. Есть лишь случайные намёки эзотерического пласта этой доктрины, которые могут идти дальше, чем это предполагают написанные формулировки.

Ещё один момент:

Бог и Богиня являются первым самораскрытием Абсолютного, мужское является персонификацией пассивного аспекта, который мы знаем как Вечность, женское – активирующая энергия (шакти), динамизм Времени. Хотя и очевидно противоположные, они являются в сущности одним.[108]

Это невозможно применить к каббалистической схеме без неверного истолкования смысла символов. Ни одна из сфирот,

проявляющаяся как мужское в этих парах, не могла бы быть отождествлена с мужественным в индийском символизме, хотя идея женственности как производящего движения времени может и в самом деле соответствовать удивительному пассажу в Сефер ѓа-Баѓир (S:49; M:72–73). Этот пассаж описывает Шхину как драгоценный камень, который «порождает годы», т.е. время, текущее из изначального времени, которое собрано в нём, но я ни в коем случае не уверен, что это изначальное время может быть отождествлено с вечностью. С другой стороны, имея дело с этими сравнениями, мы должны не забывать, что Шхина разделяется в каббале, так что активный элемент внутри женственного в основном абсорбируется символизмом верхней Шхины. Последняя является лоном сфирот, эонов и циклов миров (шмитот), тогда как другие аспекты Шакти, такие как вечная женственность и разрушительный элемент, выражаются в последней сфире Малкут. С другой стороны, понятие мужественного как неактивного и пассивного, идея, которая, по-видимому, внутренне присуща учению о Шакти, полностью чужда каббале, в которой мужское воспринимается как активное и текучее.

Перевод с англ. Жаринова Семена

notes

Примечания

См. B. H. Ringgren, Word and Wisdom. Studies in the Hypostatization of Divine Qualities and Functions in the Ancient Near East (Lund 1947); G. Bostr"om, Proverbia-Studien (Lund 1945); O. S. Rankin, Israel’s Wisdom Literature. Its Bearing on Theology and the History of Religion (Edinburgh 1936); A. P. Heinisch, Die pers"onliche Weisheit des Alten Testaments in religionsgeschichtlicher Beleuchtung (M"unster 1933).

Сделал/создал меня – на иврите (канани), ед. ч., ж. р., 2 л., повёл. накл. от корня , который имеет значения: 1. строить гнездо, гнездиться; 2. (перен.) проникать, укореняться; 3. получать, приобретать, владеть. В Синодальном переводе: «имел меня», что не обязательно предполагает идею сотворённости – прим. перев.

Синодальный перевод: «Господь имел меня началом пути Своего, прежде созданий Своих, искони; от века я помазана, от начала, прежде бытия земли» – прим. перев.

Синодальный перевод: «Я полюбил её и взыскал от юности моей, и пожелал взять её в невесту себе, и стал любителем красоты её. Она возвышает своё благородство тем, что имеет сожитие с Богом, и Владыка всех возлюбил её» – прим. перев.

Филон, «О пьянстве», 30.

R. Reitzenstein, Poiraandres (Leipzig 1904), p. 41 ff.

Dies hat der alte Gfr"orer, Philo vol. I, p. 217 (Stuttgart 1831) viel sch"arfer gesehen als Reitzenstein.

Филон, «О Херувимах», 49.

Филон, «О беглецах», 9.

См. B. Dinaburgs sehr bemerkenswerten Aufsatz "uber «Zion und Jerusalem als Gestalten im historischen Bewusstsein Israels», der hebr"aisch in Zion, a Quarterly for Research in Jewish History, vol. XVI (1951), p. 1–17, erschienen ist, besonders p. 4.

So in der Pesikta rabbati Nr. 26, Ed. Friedmann f. 129b und 131b, wo Jeremiah eine schwarzgekleidete Frau erblickt, die sich ihm schliesslich als «Ich bin deine Mutter Zion» zu erkennen gibt.

In der Harvard Theological Review 1922, p. 41. Sachlich identisch, wenn auch weniger scharf formuliert, sind die Ausf"uhrungen Moores in seinem gTossen Werk: Judaism, vol. I (1927), p. 435–437 und vol. III (1930), p. 133.