Шкатулка баронессы Грей
Шрифт:
Глава 4. Анна-Мария собирается на бал
Как не сдался Джон в тот миг, когда Стелла была принята Анной-Марией на работу, так и баронесса Грей не смирилась с тем, что дворецкий навязал ей Лайзу. На словах она согласилась потерпеть девушку неделю, но на деле все силы прикладывала к тому, чтобы вынудить горничную покинуть дом как можно скорее. Впрочем, сноровки юной баронессе явно недоставало. Отведенное время подходило к концу, и борьба рисковала затянуться. Анна-Мария прекрасно понимала, что свою часть обещания Джон не выполнит, и Лайза не потеряет работу спустя отведенное время.
Поэтому ранним утром четырнадцатого августа баронесса Грей отослала горничную исполнять очередной свой невинный каприз, на которые она была так щедра в последние дни. Сама же девушка спустилась в столовую. Плотно закрыв за собой двери и посетовав немного на то, что распашные створки открываются совершенно бесшумно (а значит, кто-нибудь может незаметно войти и увидеть ее), Анна-Мария направилась к буфету. За его стеклянными дверцами в утренних лучах солнца красовался начищенный серебряный сервиз. Девушка потянула ручку на себя, но та не поддалась.
– Заперто… И ключ, очевидно, у Джона, – прошептала она.
Могло ли это остановить юную баронессу? Никогда! Вынув из безупречной прически шпильку, отчего конструкция на голове ничуть не пострадала, Анна-Мария вставила отмычку в замочную скважину. Немного покрутила в замке, но ничего не добилась этим.
– Ну, что же ты? Открывайся, – прошипела баронесса.
Замок, конечно же, ее не послушался. Пришлось потратить еще минут пять, прежде чем упрямый механизм поддался.
– Ну, Лайза, – Анна-Мария рассмеялась. – Теперь тебе придется уйти.
Девушка протянула руку к бокалу, возможно, тому самому, который подложил Джон Стелле, как вдруг услышала за спиной знакомый голос:
– Госпожа? Могу я вам чем-нибудь помочь?
Анна-Мария испуганно пискнула и резко обернулась. Лицо ее при этом вспыхнуло, не оставляя у дворецкого никаких сомнений в том, что девушка намеревалась сделать с серебряным бокалом.
– Не смотрите на меня так, – строго велела юная баронесса. Она постаралась взять себя в руки, и привычное раздражение оказалось весьма полезным в достижении этой цели.
– Как вам будет угодно, госпожа.
Джон медленно протянул руку к тому, что все еще держала баронесса. Улыбнулся, стирая с поверхности бокала отпечатки тонких пальчиков.
– Как неудачно все вышло, – покачал Джон головой. Анна-Мария промолчала, и дворецкий продолжил: – Ведь вы хотели подложить этот бокал Лайзе, чтобы добиться ее увольнения, и мое появление пришлось так некстати. Придется девушке остаться работать у вас.
– Да как вы смеете со мной разговаривать в подобном тоне? Вы, кто тем же способом вынудил уйти Стеллу!
– Тем же? Возможно, усмехнулся Джон. – Вот только пойманным вором оказался не я.
Анна-Мария густо покраснела.
– О, госпожа, не беспокойтесь. Этот маленький секрет останется между нами.
– Ни за что! Я не желаю иметь с вами никаких секретов! Забудьте об этом, или я напишу мужу и уговорю его, наконец, вас уволить.
– Сомневаюсь, что он согласится лишиться такого преданного слуги, как я.
Джон с вызовом посмотрел на девушку. Она ответила взглядом, полным ненависти.
– Когда барон предложил мне стать его супругой, он весьма неудачно забыл упомянуть о том, что мне придется терпеть вас.
«Совершенно с вами согласен», – подумал дворецкий.
Впрочем, вслух ничего подобного Джон произнести не посмел. Он понимал, что барон Грей вряд ли простит ему грубость в адрес супруги.
Поскольку повисла пауза, Анна-Мария сочла разговор законченным. Словесная перепалка выявила победителем ее, но во всем остальном юная баронесса, конечно, уступила своему более опытному сопернику. С грустью взглянув на все еще раскрытый буфет и прекрасный сервиз на его полках, девушка прошептала:
– Забудьте об этом. И я забуду о том, что вы посмели мне перечить. В конце концов, вы правы, Джон. Барону Грею – моему дорогому супругу – было бы обидно вас лишиться. И мне, пожалуй тоже, – Анна-Мария задорно улыбнулась, лишая дворецкого (будь у него такое желание) возможности серьезно отнестись к ее словам: – Ведь я еще совсем ребенок – за мной нужно приглядывать.
Юная баронесса подобрала подол платья и, не удостоив больше дворецкого ни взгляда, направилась прочь из столовой. За дверью, к своему удивлению, Анна-Мария обнаружила Лайзу. Впрочем, даже если девушка и слышала весь разговор своей госпожи с Джоном, баронессу это нисколько не тревожило.
* * *
Дни шли за днями, август подходил к концу. Лайза и баронесса Грей все еще были злейшими врагами, да и Джону перепадало временами от Анны-Марии. Но поскольку девушка больше не грозилась нажаловаться на него барону по любому поводу, да и в целом стала вести себя немного взрослее и разумнее, дворецкий стал относиться к ней снисходительнее. Во всем, что не касалось счетов.
В последний понедельник месяца ближе к вечеру, когда Анна-Мария обыкновенно удалялась к себе в комнату, чтобы отдохнуть перед ужином, Лайза вдруг услышала голос госпожи, доносившийся из гостиной на первом этаже. Заинтригованная происходящим горничная подкралась к полуоткрытой двери и осторожно заглянула внутрь.
Скромно обставленная комната никогда не использовалась по назначению в силу особенностей характера владельца дома. И потому было странно видеть в этих стенах сразу двух посетителей: Джона и юную баронессу, размахивающую перед дворецким каким-то листом бумаги.
– Как это так? Я хочу, а значит, могу! – звенел в гостиной голосок рассерженной девушки. Джон выступал только в роли слушателя, не находя возможности вставить хоть слово между возмущенными возгласами Анны-Марии. – Барон наказал вам исполнять все мои требования, он сказал вам, что я вольна делать все, что захочу. Почему вы не исполняете моей просьбы? Джон, я требую, чтобы вы подтвердили оплату этого счета!